На темной стороне тебя. Не доверяйте красивым незнакомцам

Но в кассе меня огорчили, сказав, что билеты на ближайшие две премьеры уже распроданы, а следующая состоится в день нашего отъезда. Я спросила, бывает ли такое, что билеты сдают обратно в кассу. Мне ответили, что такое случается крайне редко, но если я пожелаю, то смогу попытаться обратиться в кассу за день до спектакля или перед его началом.

Обратная дорога показалась мне уже не такой чудесной. Я вдруг поняла, что ужасно устала, пока бродила по Вене, любуясь ее красотами. Чтобы передохнуть, я зашла в маленькое кафе на углу, заказала кофе и штрудель, и едва смогла найти себе место за столиком, потому что кафе было битком забито людьми. Конечно, можно было попробовать поискать место поспокойнее, но я была так голодна, что готова была мириться с жующей американской семьей по соседству со мной.

Подслушивать было весьма невежливо, да я и не собиралась, но только стоило им закончить обсуждать свои рождественские планы и перейти к другой теме, как я похолодела и насторожилась.

Муж и жена средних лет принялись говорить о неизвестном маньяке, вырывающем сердца у молодых женщин, таким тоном, будто несчастные жертвы сами были виноваты в своей ужасной смерти. Штрудель так и застрял у меня в горле, пока я отчаянно старалась не выдать моего волнения, но закончилось тем, что я закашлялась и все-таки привлекла к себе внимание американцев.

Может, они просто не любят европейцев? За что, правда, мне было совершенно неизвестно. Тогда какой смысл приезжать в европейскую страну и пренебрежительно отзываться о ее жителях? Будто явились в зоопарк поглазеть на мартышек и слонов. Чуть позже американцы проговорились о каком-то городке на юге Америки, откуда они сами и были родом, и тут я поняла, что питало их любопытство, касающееся маньяка.

Оказалось, что несколько недель назад в этом заштатном городишке недалеко от мексиканской границы был найден труп девушки, обезображенный таким же образом, что и остальные тела. И вроде как американцы решили уехать из страны, как можно дальше, чтобы увезти свою юную дочь и сына, заодно устроив им незабываемые каникулы. Но стоило им приехать, как они прочли в местной газете, что маньяк не ограничивает себя государственными границами, подтвердив это очередным преступлением, совершенным две недели назад в Болгарии.

Словом, американцы оказались просто напросто очень напуганными родителями, сбежавших с одного континента на другой для того, чтобы узнать удручающую новость, отнимающую надежду на светлую веру в силу Интерпола, ФБР, полиции и прочих спецслужб, оказавшихся полностью бессильными в данном случае.

Разобравшись в этом, я успокоилась. Конечно, американцы свято верят в свою страну, в свой флаг и в свою независимость, а потому всякий раз, когда правительство оказывается в тупиковой ситуации и не может помочь своим гражданам, происходит кризис веры.

Телефон низко завибрировал: пришло сообщение от Вероники, что они будут ждать меня на том самом месте, где мы расстались, через час. Я доела штрудель, запила его уже холодным кофе и вышла на улицу, замотавшись длинным шерстяным шарфом. Пока я сидела в теплом помещении, я отогрелась и забыла, что снаружи шел снег и дул холодный ветер, а теперь нужно было идти против ветра, а я не взяла с собой шапку. Не хватало еще заболеть на своих первых венских каникулах в Рождество.

Обратный путь занял как раз минут пятьдесят, поэтому мне не пришлось ждать своих друзей. Я издалека увидела ярко-желтую шапку Вероники и ее оранжевые сапоги, поэтому сразу помахала им, давая о себе знать.

Ника радостно сообщила мне, что потратила все свои деньги, а потому собирается пожить за мой и Мишкин счет, извиняясь за свою несдержанность. Мне было неловко говорить ей, что у меня самой не очень хорошо с наличностью, ведь она была моей подругой, потому я просто кивнула, но сразу предостерегла ее, что у меня есть свой финансовый лимит. Миша театрально вздохнул, обнял нас за плечи и произнес патетическую речь о неком молодом джентльмене, у которого остались на попечении две юные дамы, и что теперь этот джентльмен сделает все возможное, чтобы дамы ни в чем не нуждались.

Ника сразу повисла на нем, повизгивая от счастья, а я только улыбнулась ее ребячливости. В принципе, Миша мог себе это позволить, хотя я и так чувствовала себя ему обязанной.

Мы снова поймали такси, чтобы успеть на ужин в отеле, а потом отправиться на маскарад. Вероника всю дорогу твердила, что нашла себе потрясающее платье, и было видно, как ей не терпится примерить его и похвастаться обновкой. Миша похрапывал у нее на плече. Все это магазинное безумие утомило его до такой степени, что он не смог дождаться, пока приедет в гостиницу.

Впрочем, как только мы приехали, Ника вытолкнула его из машины, чтобы он поскорее выпустил ее и велела все пакеты и сумки нести вслед за ней, пока она звонко цокала по вестибюлю, розовощекая и сияющая. Мы едва вместились в лифте со всеми пакетами, толкаясь и весело переругиваясь. Я даже удивилась Мишиной стойкости, достойной всяческих похвал. Они были знакомы с Никой два года и за это время он ни разу не был сердит на нее, позволяя себе лишь отпускать безобидные шуточки в ее адрес.

Наконец, мы ввалились в нашу комнату, после чего я упала на диван, а Вероника принялась потрошить пакеты, доставая оттуда одну вещь за другой.

– Олеся, – донеслось из шкафа, вместе с подозрительным шорохом. – Иди сюда и взгляни на это чудо.

Я попыталась шевельнуться и приоткрыла глаза:

– Не могу. Меня в сон клонит.

– И меня, – зевнул Миша.

– Вот еще! – вскрикнула Ника, выпрыгивая из шкафа. – Только посмейте заикнуться, что не пойдете на ужин и на маскарад, я вам устрою несладкую жизнь!

Я снова закрыла глаза.

– Ника, рождественский ужин это одно дело, но совсем иное, ехать в грохочущий клуб и толкаться с пьяными подростками, наряженными ведьмами, принцессами и рыцарями…

Надо мной раздался какой-то шум. Из чувства самосохранения я взглянула наверх:

– Что это?

Ника, с видом царицы, дарующей кольцо с пальца, держала в руках скользящую шелковую ткань цвета морской волны. Потом она сделала легкое движение и ткань, словно распустилась, падая водопадом на диван. Даже я не утерпела и села посмотреть поближе, что же это сияло рядом со мной.

– С Днем рождения! – завопила она. – Прости, я не могла утерпеть! Это твое платье, Олеська. Поэтому тебе ни за что не отвертеться от маскарада. Сюда еще прилагается узкая лента с бисером на голову. А это, – она взяла из коробки еще одну вещь, – твоя маскарадная маска, дорогуша.

Я протянула руку и Ника положила мне на ладонь золотую маску, украшенную голубыми и зелеными стразами. Она вся искрилась от падающего на нее света и смотрела на меня пустыми раскосыми глазницами. Я задумчиво коснулась позолоты и посмотрела на Веронику, вопросительно подняв брови:

– А я не буду похожа на африканского попугая?

За что получила подушкой по затылку и мы принялись валяться на диване, раскидывая перья и пух во все стороны. Миша старательно нас игнорировал, будто ничего не происходило.

– Нет, ну это же надо такое ляпнуть! – вопила Ника, пытаясь придушить меня подушкой.

– Я пошутила, – взмолилась я из-под подушки. – Обещаю надеть платье и маску!

– Так-то лучше, – гордо сказала подруга. – Я тебя прощаю. Теперь мы быстро отужинаем в кругу гостиничных старичков и семейных пар, а потом… – она закружилась на месте, приложив к себе платье, – да здравствует клубная жизнь!

Я отклеила маленькое перо, прицепившееся к уголку рта, и снова откинулась на диване. По крайней мере, на один вечер меня хватит.

Так и быть, схожу на маскарад и постараюсь хорошо провести время. А с завтрашнего дня начну другую жизнь. То есть займусь тем, что отправлюсь изучать Вену и начну с дворца Хофбург. И никакие уговоры Ники на меня не повлияют.

Рождественская ночь

Я напрасно опасалась, что в клубе будут толкаться одни подростки. Сюда пропускали только тех, кому уже исполнилось восемнадцать лет, и нам повезло, что мы входили в категорию таких лиц. Клуб был двухэтажный, довольно вместительный. Когда мы приехали, то внутри уже было полно разряженных в маскарадные костюмы парней и девушек.

– Мне здесь нравится! – засмеялась Ника, поправляя корону на голове. Она была одета молодой французской королевой, точнее, хотела ею быть и казаться. Мишу нарядили ей под стать, то есть – королем, и он то и дело взбивал белоснежное жабо на своей груди или поправлял кружевные манжеты на рукавах.

Я шла осторожно, надеясь ни в коем случае не наступить на длинный подол моего платья, и не порвать его.

– Не смотри вниз, – одергивала меня Ника. – Выше подбородок. Ты же Лесная фея! Ты рождена, чтобы очаровывать одиноких мужчин, помнишь?

Мне пришлось скептически отвечать ей, что очаровывать мужчин куда сложнее, чем играть на скрипке.

– Все приходит с опытом – кокетливо сказала Вероника, играя веером. – Когда я думала о наряде для тебя, то решила, что тебе лучше всего подойдет костюм в таком стиле – загадочный и неприступный, понимаешь? В этом платье ты как украинская нимфа или русалка. Тебе очень идет!

Тут я все-таки наступила на подол и четырхнулась, не устояв на ногах. Миша вовремя подхватил меня за локоть и велел держаться за него, пока мы не найдем наш столик. Я пробормотала какие-то извинения. Хороша будет нимфа, спотыкающаяся на каждом шагу. Что будет, если я выпью вина? Я вообразила себе, как шлепаюсь на пол и не могу подняться, запутавшись в моих длинных волосах и платье, отчего не сдержала смеха.

Вероника одобрительно на меня посмотрела, посоветовав никуда не отходить от нее и Миши надолго, и пообещала, что я не пожалею, что послушалась ее и пошла таки на маскарад. Мы нашли с десяток столиков, на которых были выставлены карточки с надписью, что они предназначены для гостей из нашего отеля. Миша уселся за тот, что стоял ближе к диванчикам, и мы последовали его примеру.

Правда, долго сидеть нам не пришлось, потому что ди-джей закрутил свои пластинки и танцпол мгновенно наполнился эльфами, дракулами, королями, чертами всех мастей и расцветок, ритмично дергавшимися в такт музыке.

Сначала я только наблюдала с некоторой долей зависти, как танцуют Миша с Никой и отмахивалась от них, пока они настойчиво зазывали меня к себе. Пришлось от них отвернуться и начать пить свой коктейль, который заказала мне Вероника.

Я крайне редко позволяю себе выпить больше двух бокалов, но тут на меня нашло какое-то безумие и я совсем не понимала, что такое со мной происходит. Внушив себе, что если я проглочу зараз три коктейля, я смогу побороть свою природную робость и обрету гибкость настоящей танцовщицы. Видимо, я запрограммировала себя на то, что обязана буду напиться, чтобы начать отплясывать в своем длинном платье, пока не свалюсь на пол от изнеможения.

Официант приносил один коктейль за другим. Казалось, что вкуснее я ничего не пила раньше. Мной овладело такое веселье, что я приплясывала на месте и была готова идти танцевать. Кажется, я благополучно утопила свою нерешительность, потому как собиралась идти в пляс, как только поставлю на стол очередной пустой бокал. Музыка гремела в моей голове навязчивым барабанным боем, но уже совсем не раздражала. Ника плюхнулась рядом со мной на стул, вся раскрасневшаяся, и заметила несколько пустых стаканов и бокалов передо мной.

– Олеся…! – в ее голосе прозвучало не то удивление, не то недоверие. – Сколько же ты выпила, подруга?

Я смело ей подмигнула:

– Понимаешь, раз уж у меня такие необычные обстоятельства, то я решила, что не стану себя ограничивать в употреблении алкогольных напитков. Пускай завтра я об этом пожалею, но сегодняшняя ночь станет своеобразным отпуском одной Олеси от другой.