Эл-А-Эль

– Ты действительно хорошо себя чувствуешь? – спросила Алина.

– Спасибо… – вновь ответил юный лётчик, взгляд его остекленел, Шурик с Алинкой тревожно переглянулись. – Хорошо… Я вот думаю, а с вами ничего необычного не произошло?

Тут Санёк вдруг хлопнул себя по лбу и на пару секунд застыл с выпученными глазами.

– Как я мог забыть?! – воскликнул он. – Ну, точно было! Было!

– Да что было-то? – Алинка в ожидании смотрела на брата.

– Видение было!

– Не привидение? – спросил Олег, всё так же глядя на свои кеды, через прорванные носки которых на него в ответ проглядывали большие пальцы ног.

– Нет, привидения не было, – ответил Шурик, подумав. – А было вот что: во время гонки, в тот момент, когда я вырвался вперёд, а ты отстал…

– У меня рассыпалась втулка, – уточнил Олег.

– Ну да, так вот, у меня перед глазами внезапно предстала ясная картина, буквально на пару секунд – я видел, как мы сейчас сидим на обочине дороги и что-то обсуждаем. Я даже помню, как ударил себя по лбу.

– Получается, что ты за полчаса до того, что с нами сейчас происходит, увидел это в прошлом, – заключила Аля.

– Ага, в прошлом увидел то, что будет в будущем, – повторил Шурик на свой манер и весь прямо-таки зарделся от внутреннего восторга, – которое сейчас стало настоящим. Хотя на самом деле уже в прошлом. Во как! – закончил он размышления, вскочил на ноги и сделал какие-то невероятные танцевальные па.

Олег с улыбкой смотрел на товарища, Алинка, наоборот, выглядела озабоченной.

– Интересно, что ожидает меня? – произнесла она, глядя на своих друзей.

– Ты, Алин, это, смотри, осторожней с ощущениями, – Санёк повторил слова Триса, продолжая сиять, как блин на Масленицу. – Да, кстати, Олег, а как у тебя всё было?

– Да я толком ничего и не заметил… только почувствовал, что конец дороги осязаемо вижу, затем оп-хлоп, жар, ветер в ушах, давление, чуть зенки не повылазили, и уже чебурахаюсь недалеко от деревни.

– Ну что, пойдём домой? – Алина критически посмотрела на Олега.

– Да, – согласился Олег, – с костюмом необходимо что-то предпринять.

Выход из положения нашли быстро – Шурик предложил свои штаны, а сам остался в трусах, более похожих на шорты. Алинка ничего предложить не смогла, кроме ленты для волос, но она не понадобилась – набедренная повязка Олегу была не нужна. Впрыгнув в широкие, но короткие ему штаны Шурика, Олежка закрепил одёжную ветошь на багажнике велосипеда, и друзья пошли в деревню пешком.

Оставшуюся часть дня мальчишки провозились с покалеченным велосипедом – необходим был ремонт втулок и замена спиц. На удачу, в гараже у Шурика нашлось одно старое колесо, в итоге долгих и кропотливых разборок и сборок колёс собрали одно вполне сносное, по выражению Шурика – «то, чо надо!». Расстались друзья поздно вечером, после того как плотно поужинали, за день все нагуляли зверский аппетит. Ожидая событий надвигающейся ночи, договорились быть в режиме постоянной связи.

Дома Олег застал деда Данилу за ужином, компанию ему составляли два кота – Тумбрик и Пумик – и пёс Мишка. Видя, как все дружно наворачивают из своих мисок, Олег опять почувствовал голод и поужинал ещё раз – гречневой кашей с молоком. Молоко он любил. Спать никому не хотелось, летний вечер был тихим и чудесным. Последние лучи солнечного заката догорали на западе. Размытые ветром облака на горизонте окрасились во всевозможные оттенки бледно-жёлтого, ярко-оранжевого и пурпурного цветов. Белая луна и первые звёзды на темнеющем востоке, казалось, соревнуются с закатом в красоте, одновременно создавая единую гармоничную картину. Лай собак, доносящийся издалека, рулады лягушек на реке, негромкое стрекотание сверчков в траве у хаты – всё это давало ощущение покоя и уюта. Даже навязчивые комары совершенно не раздражали. Приятно было слышать, как деревенские бабульки поют песни своей молодости, скоро к ним присоседился голос простенькой гармошки-двухрядки.

Олег присел рядом с дедом Данилой на завалинке. Они сидели молча, и так было здорово, так хорошо на душе под этим тёплым, бездонным, сверкающим алмазами звёздным небом. Вдыхать земные запахи, чувствовать доносящуюся с речки прохладу, смотреть на светящиеся вдали окошки домов. Олег вдруг ясно осознал, что Вселенная, иные миры, цивилизации – всё это начинается здесь, у порога маленькой, вросшей в землю дедовой хаты. Минуту спустя он вдруг подумал, что было бы хорошо, если бы вечер длился и длился.

Бросивший курить много лет назад, дед вдруг закрутил самодельную цигарку.

– Самосад, сосед угостил. Говорит, очень душистый, – как бы оправдываясь, промолвил он. – Вот был со мной такой случай… что это было, до сих пор не пойму. В тысяча девятьсот четырнадцатом году, ага, девять лет мне было, мальчонкой работал я пастухом. Однажды хуторской пастух, Николай Кобыш, прибежал и сказал хозяевам: «Ваша корова отелилась в степи, берите тачку и езжайте за телёнком». Я уже спать лег, вечер, ага, они, оба старика, взяли коня, тачку, верёвку и побежали в степь за коровой и телёнком. А я, значить, на кровати лежал, греюсь под пиджаком, они сказали, свет не свети. Ага, туши свет. Я потушил, как сказали. И как-то боязно. И вот немножко погодя что-то такое, значить. Шум поднялся, сначала затрещали какие-то жестянки, а потом вроде как гул ветра. Ветерок, подуло-подуло из прихожки сюда, в горницу… Я страшно испугался… Этот шум распространялся недолго, жестянки трещать перестали, на меня опять подул лёгонький ветерок. На меня, на койку, а я укрытый кофтой, ага. И вот, в этом ветерке, я ощущал что-то, какие-то микроскопические крупинки. И тут я увидел что-то, тень, силуэт. Это как отражение в зеркале, когда в комнате полусвет. И всё резко кончилось, как всё равно выключили. Теперь я подсчитываю – всё это было двенадцать – четырнадцать секунд по времени. Ну, хозяева приезжают, привезли телёнка, я им, значить, жалуюсь, что так и так вот, такое было… «А то ты спал, да тебе приснилось?» – говорят, не поверили. Такие были люди, что не могли и подумать о чём-то подобном… Вот ты, Олежка, как думаешь, что это могло быть?

– Не знаю пока… – ответил Олег не сразу.

– Ну, узнаешь, скажи, – дед и внук помолчали.

– Деда, а давай споём.

– А что петь-то?

– Ну, начни что-нибудь душевное, а я подхвачу…

Дед кашлянул и запел:

Ой, да не вечер, да не вечер,
Олег тут же подхватил:
Мне малым-мало спалось.
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.

Было очень необычно слышать в наступающей деревенской тишине два голоса – старика и мальчика.

Около полуночи дед пошёл спать в хату, а Олег залез на сеновал. Пару раз поговорил с Шуриком и Алинкой, у них всё было в порядке. Шурик предположил, что гости появятся ближе к рассвету, когда все крепко спят, то есть часа через три, поэтому пока можно не напрягаться и отдохнуть, Олег и Алинка с этим согласились. А уже через пару минут Олег провалился в глубокий сон.

Приснилось ему, что стоит он в незнакомом доме, посередине пустой комнаты, в комнате лишь кровать, на ней кто-то спит. Вдруг порыв ветра распахнул окно, за окном ночь, тёмное небо, огромные звёзды, будто совсем рядом и можно дотянуться до них рукой – ощущение очень знакомое, казалось, смотришь на что-то очень близкое и даже родное. В комнате появилось большое прямоугольное зеркало. Олег подошёл к нему и встал напротив. Отражения не было – на него смотрела темнота, точнее пустота. Но вот в центре этой пустоты возникло нечто. Оказалось, это паутина, она множилась и скоро оплела всё зеркало. Но тут зеркало превратилось в проём двери, а за ней бесконечный тоннель, который скорее угадывался, чем был виден. Мысль пройти туда не успела оформиться, как Олег услышал голос: «НЕ ХОДИ… НЕ НАДО…» Олег обернулся – на кровати сидел пушистый рыжий кот величиной с большую собаку.

Олег проснулся от того, что услышал голос Шурика: «…алло-алло, приём, дурик, почему молчишь, это я, Шурик…» Не сообразив, в чём дело, он сел и стал всматриваться в темноту.

– Шурик, где ты?

«Где, где, в Караганде. Дома мы с Алинкой, скоро гости пожалуют…». «Олег, Саньке снова было видение, – вмешалась в разговор Алинка, – он видел Кепу с тремя мальчишками, они идут вдоль реки в нашу сторону». – «Олег, фулюганы уже приближаются к нам, мы им тут кое-что приготовили, будь на связи». – «Хорошо», – ответил Олег и полез на крышу сарая, чтобы лучше видеть округу.

Белобрысый Кепа, длинный Гена, толстяк Федя и потомок цыган Вася, светя фонариком под ноги, осторожно пробирались по низине мелкого овражка. Шли вдоль задних дворов, соблюдая режим тишины, к дому Алинки. Они решили сначала проверить её двор на предмет оставленных велосипедов, а если их нет, то направиться к дому деда Данилы. Для собак они прихватили полкило ливерной колбасы. Руководил операцией Кепа. Придя на место, он с Генкой замаскировался в кустах сирени, что обильно окаймляли верхушку оврага, а Федьку с Васькой послал на задание. Федот должен был отвлекать собаку тётки Валентины Муху колбасой, а Ваське предстояло забраться во двор и найти велосипеды. Всё шло как по маслу. Муха, почувствовав присутствие посторонних перед домом, залаяла и выскочила на улицу. Толстый Федя, спрятавшись за дерево, метрах в тридцати от забора, помахивал ей палкой колбасы и шепотом повторял: «Муха-Муха, не ори, на, возьми свою ням-ням». Однако собака не замолкала и не подходила к толстяку. Тогда Федя начал рвать колбасу и есть, показывая животине, как это вкусно. Через раз он подбрасывал кусочки ей, но Муха залилась ещё большим лаем и, решившись ответить на оскорбление, бросилась в атаку на мальчишку. Она кружилась вокруг него, пытаясь, или делала вид, что пытается укусить его за ногу. Федя вальсировал вместе с ней, подскакивая и высоко поднимая колени. Наконец он выронил из рук остатки колбасы и, не выдержав напряжения, бросился улепётывать подальше от дома. Тут в окне дома появилась фигура тёти Вали:

– Муха, чего орёшь?! Муха!

– Гав-гав!

– Кто здесь? Муха, нет никого… иди домой.

Для приличия гавкнув ещё пару раз вслед удравшему разбойнику, собака поплелась во двор, по дороге съев разбросанную колбасу.

На заднем же дворе события развивались необычным образом. Шустрый Вася, забравшись во двор, первым делом получил чем-то мелким по лбу, но не придал этому значения и стал на полусогнутых ногах пробираться к дому. Велосипеды должны были быть где-то у хаты либо возле гаража. Но ни до дома, ни до гаража Васёк не дошёл. Цыганёнок в нелепой позе застыл посередине огорода и начал яростно отмахиваться руками от чего-то невидимого. Он постоянно бормотал одно и то же словосочетание – «мама-мама». Через несколько секунд и он бросился назад, на заборе зацепился штанами за гвозди и благополучно их разорвал. Спотыкаясь, чертыхаясь, сын ветров нёсся в сторону, откуда не так давно появился со своими друзьями полный азарта и мальчишеского восторга перед предстоящей вылазкой. Гена и Кепа, сидящие в кустах, проводили Ваську удивлёнными взглядами.

– За ним что, привидения гонятся? – пробубнил Гена.

– Какие, блин, пливидения? Плошто штлушил! – прокартавил Кепа.

Тут к товарищам, сгибаясь в три погибели, подкатил колобок Федул, так Фёдора иногда звали друзья. Волнуясь и заикаясь, на него вдруг напала икота, он доложил, как всё прошло. Поняв, что здесь с велосипедами ничего не выйдет, Федька припомнил, что потратил всю колбасу и кормить пса деда Данилы, если тот их учует, теперь нечем. Здесь он, кстати, вспомнил, что ему нужно ехать сегодня утром с отцом на покос травы, и Федул, глупо извиняясь, поспешно удалился, пятясь задом и оглядываясь по сторонам почему-то.

– Вали-вали, – громко шептал ему вдогонку Кепа, – блин, фигня какая-то полущаетща. Щто, тебе тоже жа щеном пора? Тоже – щтрущил? – обратился он к здоровяку Гене.

– Чего?! – бычком промычал тот, – чтобы я струсил? Да такого не бывало! Не бывало такого, чтоб Званцев Геннадий струсил! – страстно бия себя в грудь, шептал Гена. – Я этого Мишку, если нужно, голыми руками придушу!