Под музыку любви

– Как они следят? – не поняла Линда.

– Съемки должны длиться не больше одиннадцати-двенадцати часов, – сказала Ребекка, – потом должен быть примерно такой же перерыв. Если вечером снимали допоздна, то утро должно быть свободным, если были утренние съемки, то вечером отдых.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Линда.

– Книжки читала, – пожала плечами Ребекка.

– Какие книжки? – спросила Линда.

– О том, как снимается кино, – улыбнулась Ребекка.

Миссис Корнуэл облегченно вздохнула и опять стала спорить с Линдой. Съемки съемками, а о работе тоже нельзя забывать.

Не может же парикмахерская полдня закрытой стоять, если график работы на дверях висит. Люди перестанут им доверять. Так они растеряют последних клиентов.

– Пусть Линда идет, – сказала Ребекка, – а я до обеда одна поработаю.

– Хорошо, – согласилась миссис Корнуэл.

Ребекке там нечего делать, подумала миссис Корнуэл, а здесь она у меня под присмотром.

– Я без Ребекки не пойду, – заартачились Линда, – что мне там одной делать?

– Кто-то и правда должен остаться в парикмахерской, – сказала Ребекка.

Линда надулась. Такие дела интереснее вместе с кем-то делать, как они не понимают?

– Хочешь, я с тобой пойду? – любезно предложила миссис Корнуэл.

Ну вот, теперь ситуация еще хуже стала, подумала Линда, если откажусь, миссис Корнуэл неделю будет на меня обижаться.

Линда пожала плечами.

– Я подумаю, – уклончиво ответила она.

Миссис Корнуэл согласно кивнула. Это дело такое. Тут подумать надо. Кто же с бухты-барахты такие сложные вопросы решает?

15

Вечером Ребекка решила не прислушиваться ко всяким шорохам за окнами, а наконец-то выспаться. Даже книжку на ночь не стала читать.

Легла пораньше. Часов в десять. Но разве заснешь по желанию? Да ни за что! Часа два лежала с открытыми глазами, смотрела в темный потолок и думала о своей жизни.

Почему все идет не так, как задумывалось с самого начала? Кто предопределяет судьбу человека? На каких скрижалях все это записано? Как бы почитать?

Далеко за полночь встала с кровати. Подошла к окну и открыла жалюзи. В ее комнате было темно, и на улице было темно. Она просто почувствовала, что кто-то тихо перепрыгнул через забор.

– Не бойтесь, – сказал знакомый голос.

Ребекка улыбнулась самой себе. Сердце совершило кульбит вниз живота. Ребекка оперлась руками на подоконник, потому что во всем теле появилась предательская слабость.

– Идемте ночной заплыв совершим, – сказал Монтгомери Холден.

Ребекка все четче видела в темноте знакомые черты.

– А если я боюсь ночные заплывы совершать? – сказала Ребекка.

– А я на что? – улыбнулся Монтгомери Холден. – Я буду защищать и оберегать.

– От кого защищать?

– От разных морских чудищ.

Ребекка немного подумала. Во-первых, она и так уже не уснет. А во-вторых, положа руку на сердце, не этого ли человека она таким с замиранием и трепетом сейчас ждала?

– Одну минуточку, хорошо? – сказала Ребекка.

– Конечно, хорошо, – сказал Монтгомери Холден, – хоть две минуточки. У меня есть немного времени.

Ребекка улыбнулась и исчезла в комнате. Надела купальник, сверху платье, достала из шкафа большое полотенце. Подошла к окну и села на подоконник, свесив ноги на улицу.

Монтгомери Холден подошел поближе, взял ее за талию, словно пушинку, легко поднял в воздух и поставил на землю. Ребекка взялась руками за его плечи, но, как только он поставил ее на землю, быстро убрала руки. Оба учащенно дышали.

О боги, сказал сам себе Монтгомери Холден, держись, мой дорогой. Будет весьма странно, если ты ее сейчас в горячие объятия заключишь.

О боги, сказала себе Ребекка, держись моя дорогая. Будет совсем неприлично, если ты сейчас в обморок от избытка чувств упадешь.

– Вам помочь через забор перелезть? – спросил Монтгомери Холден. – Я могу вас на руках через него перенести, соглашайтесь.

Ребекка рассмеялась. Как она была ему благодарна за то, что он именно так с ней разговаривает. В некоем отстраненном духе. Как будто он опять просто мимо проходил.

– Так что вы выбираете? – опять спросил Монтгомери Холден.

Ребекка чувствовала в темноте его улыбку.

– Мы можем прекрасно выйти отсюда через калитку.

– Да что вы говорите? – поразился Монтгомери Холден. – У этого забора есть калитка?

– У всех порядочных заборов есть калитки, – сказала Ребекка, – это сейчас очень модно.

– Да что вы говорите, – продолжал улыбаться Монтгомери, – а я и не знал. И вы найдете ее в такой темноте?

– Конечно, – сказала Ребекка, – я здесь уже семь лет живу, я ее с закрытыми глазами найду.

Семь лет, отметил про себя Монтгомери Холден.

Потом они на ощупь пробрались к калитке в заборе. Ребекка взяла Монтгомери за руку, помогая ему идти в темноте.