Под музыку любви

– У меня довольно часто такие мысли появляются.

– И ты молчала?

– Просто эти мысли обычно живут где-то внутри меня, – сказала Линда, – иногда я и сама их не осознаю. Иногда посмотрю какую-нибудь передачу о других странах, и как-то не по себе становится.

– Как все серьезно, – покачала головой Ребекка и потянулась за новым тостом.

Линда к еде и не притрагивалась.

– А вдруг моя судьба – жить в каком-то другом месте, – сказала Линда, – и общаться с какими-нибудь совсем другими людьми?

Ребекка смотрела на Линду во все глаза. Обычно Линда была полностью довольна своей жизнью.

– Неужели тебе мало нас с миссис Корнуэл? – спросила Ребекка.

– Что ты, – грустно улыбнулась Линда, – разумеется, я очень рада, что вы у меня есть. Но вдруг я должна встретить еще кого-то?

– Кого?

– В том-то и дело, что я сижу здесь и не знаю!

Ребекка недоуменно молчала.

– Иногда мне хочется плакать в подушку, – поделилась Линда.

Ребекка даже жевать перестала.

– Это почему еще? – с набитым ртом сказала Ребекка.

– Смотрю, бывало, по телевизору, а в мире столько людей! Столько людей! А я никому, никому не нужна. – Линда и впрямь была готова расплакаться.

– Как это ты никому не нужна?! – возмутилась Ребекка. – И как только такие мысли в свою голову пришли?! А мы? А твоя мама?

– Этого мало, – вздохнула Линда.

– И какую передачу ты посмотрела недавно на тему других стран? – спросила Ребекка.

– Не было никакой передачи, – грустно сказала Линда, – на этот раз все само откуда-то изнутри пришло. Может, конечно, повлияло еще и то обстоятельство, что в нашем захолустье в кои-то веки художественный фильм снимают, – задумчиво сказала она.

– Это еще при чем?

– Может, и ни при чем, – сказала Линда, – но почему-то у меня такое чувство, будто жизнь проходит мимо.

– Но это же их жизнь, а не твоя.

– А может быть, я тоже хочу себе какую-нибудь другую жизнь?

– Ты еще даже посмотреть на все это мероприятие не ходила, – сказала Ребекка, наливая в свой бокал минеральную воду, – а уже так переживаешь.

Давно она столько еды за один раз не съедала. Вот что значит хорошее настроение.

– Я могу и не ходить туда, – тем временем грустно поделилась Линда, – я уже и так чувствую себя причастной к этому событию.

Ребекка задумчиво пила минералку.

– Мне кажется, – сказала она, – наша судьба – быть в том месте, где сейчас находимся.

Линда некоторое время молча смотрела на Ребекку.

– Ты так думаешь?

Ребекка улыбнулась.

– Линда, посмотри кругом! Это все и есть твоя судьба! Этот город и все, что с тобой здесь происходит, – это только твоя история. Твоя мама, которая ждет тебя дома по вечерам. Твоя работа, в которой ты незаменима. Солнце, которое приветствует тебя по утрам. Океан, который радует тебя своими приливами и отливами. И даже твои следы на песке к этому океану – это твое, только твоя судьба и больше ничья.

– Ты думаешь?

– Я в этом просто уверена!

– А как же другие страны? – сказала Линда.

Ребекка улыбнулась.

– А другие страны – это уже история других людей.

Линда тоже улыбнулась. Она и правда немного успокоилась. И на ее тоже напал хороший аппетит, хотя обед почти закончился.

Линда в срочном порядке намазала масло на тост и откусила большой кусок.

– Ты еще кое-что забыла, – с набитым ртом сказала она Ребекке.

– Что я забыла? – спросила Ребекка.

– То, что у меня самая замечательная подруга в мире, – сказала Линда, – и другой подруги мне не надо!

Вечером у Аманды Стайгер не было съемок, и она уютно расположилась на берегу океана под большим плотным зонтиком. Несмотря на уходящее солнце, Аманда боялась обгореть.

Она нежилась на коврике из тончайшего тростника и сквозь темные очки любовалась местными красотами. Да, нелегко быть известной актрисой, нельзя ни на секунду забывать о своем внешнем виде и о том, как на этот внешний вид могут повлиять какие-нибудь природные условия.

Таким: шикарным женщинам, как Аманда, всегда нужно носить в сумочке всевозможные кремы от сухого ветра, от загара, следов усталости под глазами и так далее. Всего и не перечислишь.

Роберт Фонтейн нашел Аманду на берегу. Подошел к ней поближе, тоже сел на коврик и провел пальцем по идеальному животу Аманды.

– Радость моя, ты мне солнце загораживаешь, – сонно сказала ему Аманда.

– Душа моя, какое солнце вечером и под таким плотным зонтиком? – улыбнулся Роберт Фонтейн.

– Что поделаешь, любовь моя, что поделаешь, – притворно вздохнула Аманда, – я же сама себе не принадлежу.