Музыка вечной любви

– А я пришла неофициально, – с вызовом сказала ей Мадлен.

Никто на нее не обратил внимания. Бенджамин встал с кровати.

– Марти, я слушаю тебя, – сказал он.

– В следующий раз, Бенджи, – сказала Марти и вышла из номера.

Мадлен вызывающе посмотрела на Бенджамина. Бенджамин сел в кресло, закурил сигарету и обратился к Мадлен:

– Надеюсь, ты понимаешь, что твоя дорога в мой номер с этого момента закрыта.

– И не надейся, – сказала Мадлен. – Я приехала сюда, чтобы неплохо провести время, и ты мне это обеспечишь.

Она стремительно подошла к двери и пинком открыла эту дверь. В результате чего Ричард Дармер, который как раз шел к Бенджамину Мортону жаловаться на жизнь, хорошо получил по лбу.

14

На следующий день рано утром должны были снимать разговор между Марти Кейл и Биллом Колманом на берегу океана. Ни свет ни заря Марти вышла из гостиницы и увидела Билла.

Он сидел на скамейке, а около него лежал большой букет белых роз. Билл увидел Марти и улыбнулся.

– Угадай, о чем я сейчас думал, – сказал он.

Марти тоже улыбнулась.

– О чем же? – спросила она.

– Я молился, чтобы ты вышла из гостиницы первая, – сказал Билл.

– Почему?

– Мне было бы неудобно перед остальными, потому что я именно тебе хотел подарить этот букет.

Билл взял розы и протянул их Марти. Она приняла цветы и вдохнула их нежнейший аромат.

– А если бы вышла какая-нибудь другая женщина, мне пришлось бы спрятаться под скамейку, – сказал, смеясь, Билл.

Марти тоже рассмеялась. А потом Билл подставил ей согнутую в локте руку.

– Ты проводишь меня к машине? – спросила Марти.

– Городок такой маленький, давай пройдемся к берегу пешком, – улыбнулся он.

– Давай, – согласилась она.

Они пришли на берег, когда все уже было готово к съемке. Даже Ричард Дармер был бодр и трезв и суетился, помогая Бенджамину Мортону. Все-таки работа действительно отвлекала от горя.

Бенджамин кивнул Марти и Биллу, но никак не стал реагировать на их появление «под ручку». На огромный букет роз, который Марти прижимала к груди свободной рукой, он тоже не взглянул.

Марти и Биллом позанимались гримеры и костюмеры, и какое-то время спустя они уже сидели на берегу и мило беседовали. Прохладный утренний ветер обдувал их лица, синие волны океана мягко накатывали на песчаный берег.

Бенджамин Мортон сел в режиссерское кресло, оператор Тони Блейк стал снимать крупным планом Марти Кейл и Билла Колмана. В их глазах отражалось восходящее солнце.

– Знаешь, Энни, – сказал по роли Билл, – в этой жизни главным является только один момент.

– Какой? – спросила Марти.

– Главное – кто находится рядом с тобой.

Марти смотрела на него своими большими и грустными глазами.

– А все остальное, Энни, – сказал ей Билл, – полная ерунда.

– А как же работа и другие радости жизни? – сказала по роли Марти Кейл.

– Ни работа, ни другие радости жизни не радуют, если рядом с тобой нет того человека, который нужен тебе больше всех остальных людей.

– Миллионы людей живут без тех, кто им нужен больше всех остальных людей.

– Что ты, Энни, – сказал по роли Билл Колман, – разве это жизнь?

И океан накатывал свои утренние волны к их ногам, и солнце все ярче отражалось в синей глади океана.

– Снято, – сказал Бенджамин Мортон.

– Будем еще пробовать? – спросил Ричард Дармер.

– Нет.

– Вот прямо так, с первого дубля, нам все подходит? – спросил оператор Тони Блейк.

– Да, все было так, как надо, – сказал Бенджамин, закуривая сигарету.

– Мне кажется, что он должен был на нее как-то более грустно смотреть, – сказал Ричард Дармер.

– Нет, он должен был смотреть на нее как обычно, – сказал Бенджамин, – он не должен падать в обморок от счастья, что эта женщина находится рядом с ним. Он воспринимает это естественно.

– Как скажешь, – согласился Ричард.

Марти задумчиво посмотрела на Бенджамина Мортона.

– Раз все снято, пойдем завтракать, – сказал Билл и за руку увел Марти с берега.

Питеру Голду не нужно было в этот день просыпаться ни свет ни заря, а поэтому он проснулся только к завтраку. И букет белых роз для Марти Кейл он принес прямо в трейлер-столовую.

Аманда Мур и Клоди Томас чуть своими салатами не подавились.

– У нее что, очередной столетний юбилей? – сказала сквозь зубы Аманда.