Нежеланная невеста дракона. Вторая истинная

Не может этого быть! Она что умирает? Нет, нет, нет!

– Какая-то тощая бегала по коридору, зовя на помощь. Да вот только, все акушерки ушли вниз, потому что вы их прогнали.

Не слушая его, приложила пальцы к шее, надеясь нащупать пульс около артерии.

Но все было безрезультатно.

– Она умерла. – Прошептала я и повернулась к лорду.

– Что? – Зашипел Норден. – Что ты несёшь, пигалица. Этого просто не может быть!

Положил рёбенка и отодвинув меня, сел рядом с женой. Взял ее за руку и первым делом посмотрел на запястье. От Истинной метки оставалось лишь слабое свечение, которое вспыхнув последний раз, навсегда исчезла.

– Нет! Олинда! Неет! – Взял ее лицо в свои руки и посмотрел в глаза. Прижался головой к ее груди и послушал сердце. – Олиндааааа! Ты не можешь со мной так поступить! Не моооожешь!!!

Я стояла, дрожа всем телом, заламывая руки и чувствовала, как слёзы бегут не останавливаясь. Что я могла сейчас сказать? Лишь слова сочувствия. Подойдя к лорду я положила руку ему на плечо и сказала:

– Я сочувствую вашему горю…

– Чтоооо? – рявкнул Норден и резко повернулся ко мне. Глаза его наливались кровью, а чёрный зрачок медленно превращается в вертикальный. Драконья чешуя пробивалась через кожу, и я не на шутку испугалась.

Отбросив мою руку со своего плеча, поднялся и с силой толкнул меня так, что я упала на пол. – Ты убила мою истинную, поганка! И теперь я убью тебя!

Поднялся и пошёл на меня.

Глава 7

Ильгизар Норден

Внезапно ощутил внутри себя такую пустоту, что захотелось сдохнуть. Зарычал, и струя дыма вырвалась из меня, окрасив воздух в чёрный цвет. Покачнулся, почувствовав слабость,и снёс прикроватную тумбу. С грохотом посыпались на пол пузырьки, разбилось зеркало и разлилась вода из кружки.

– Хлябская прорва! Да чтоб тебя! – Выругался и сделал шаг в сторону девки, которая убила мою истинную. Она смотрела на меня испуганными глазами и закрывалась от гнева руками. Нижняя губа её смешно подрагивала, и я на одно мгновение вспомнил её поцелуй. Очень нежный и сладкий. От этого внутри меня забурлила кровь и как будто загустела, во рту пересохло, как от нескольких бокалов Эрлинг-брю.

Сжал кулаки, схватившись за кровавую простыню, и учуял запах моей Истинной. Уже не Истинной. Уже не моей.

Проснувшийся дракон внутри меня проснулся и зашипел.

– Олинда. Моя… арр!

Повернул голову к своей Истинной и ничего не почувствовал. Метки на моей руке не было, у жены – она тоже исчезла.

– Спаси её. Попрорробуй! – Рыкнул дракон внутри меня, и я почувствовал, как его глаза закрылись.

– Эй, ты что! Зверюга! Очнись, – произнёс я, понимая, что мои мышцы слабеют, – держись, воин. Ещё не время складывать крылья, мы ещё полетаем.

Ноги почти не слушались. Резко помутнело в глазах и держась из последних сил, дракон заставил меня сесть на кровать. Что со мной происходило?

Никогда такого не чувствовал и сейчас ощущал себя полнейшим слабаком. Никчёмным существом. Грязной драконьей подмышкой.

Неужели так повлияла на меня смерть Истинной?

Взяв жену за руку, понял, что от горячо любимой женщины, полной огня и страсти ничего не осталось. Ладони были холодными, с тонкими прожилками вен. Проведя пальцами по коже Олинды, ощутил лишь отвращение: она была вялая, безжизненная, чужая.

Больше не моя.

Боль внутри разрывала моё сердце в клочья из-за страданий дракона.

– Спаси её… – Голос дракона, почти безжизненный, почти бездыханный сводил с ума. Я понимал, что теряю своего зверя, как и свою истинную.

Но силы покидали и меня. Дотронувшись ладонью до груди моей жены, понял, что сердце уже не билось. Жизни в этом теле больше не было.

Что я мог сделать?

Как я мог спасти свою истинную?

Хотел ли я этого?

Последние годы нашей совместной жизни были кромешным адом. Вся нежность и любовь прошла, как будто её никогда и не было. Утекла сточной водой в канаву.

Изменяя налево и направо с кем попало, часто не задумываясь о том, где я проводил ночь и сколько вчера выпил, вспоминал о своей Истинной, только когда возвращался из забытья.

Я не думал ни о чём, кроме удовлетворения своих плотских утех. Мужская сущность брала своё и я не мог противиться этому инстинкту, да особо и не хотел.

Отказывая мне в том, что требовал, Олинда часто обижалась и запиралась в своей комнате. Мы не виделись по несколько дней и ночей.

Но, в определённые женские дни, будучи в диком хмелю, я врывался к жене, срывая двери и ненужные дорогие тряпки, скрывающие то, что знал и когда-то любил. И тогда я забирал своё, то что мне принадлежало по праву мужа и дракона.

В одну из таких ночей моя жена понесла. Единственный раз, за все годы нашей совместной жизни.

После этого я превратился в примерного мужа, такого, какого хотела видеть моя истинная. Я перестал пить, ходить по борделям и драться. А ещё я перестал являться к жене по ночам и домогаться её. Чтобы не навредить нашему первенцу, я начал носить Олинду на руках и усмирять свои животные потребности.

Но надолго меня не хватило, в последние месяцы перед родами, у меня так сорвало крышу, что я не смог удержать свой посох в штанах.

А всё из-за этой ведьмы, Марты. Чтоб она провалилась в Сидонайский разлом и сгорела заживо.

Ходила, трясла своими сиськами по академии, естественно, я не смог устоять. Особенно после того, что у меня не было соития много месяцев.

Откинув от себя ненужные мысли, вернулся к своей жене и понял одно. Это конец. Конец нашей эпохи с Олиндой.

Позвав своего зверя, ничего не услышал. Тишина оглушала и сбивала с ног. Я его больше не чувствовал. Истинная покинула меня, как и мой дракон.

Ну что ж, кому-то летать, а кому-то ползать…

Неуклюже поднявшись, случайно задел ребёнка рукой и он полетел на пол. Реакции притупились и как бы я ни старался, поймать своего первенца у меня бы ничего не получилось. Мне, кажется, я и не старался. Всё в мире вдруг стало пустым и незначительным.

Но эта пигалица, всё ещё сидящая на полу, оказалась быстрее меня, ловчее, что ли. Поймав ребёнка, прижала хнычущий и раздражающий мой мозг, живой свёрток.

Видимо, это живое существо в комнате, так хотело жить, что сопротивлялось смерти несколько суток, не отдавая свою мелкую жизнь старухе с косой.