Театр тающих теней. Под знаком волка

Старик дряхлел. Дамочки, дочки, служанки менялись, но их юный возраст никогда!

Пока Старик щупал, дела по армейской части яростно делили Второй Первый Министр и… ее обожаемая Герцогиня, выступавшая в этом деле впереди собственного мужа. Сводя и разводя союзников и врагов. Сражаясь и побеждая. И проигрывая. Второму Первому. Чтобы после перегруппировать свои ряды и снова побеждать.

И всех всё устраивало. Пока в один из дней взгляд Лоры из-под фижм ни уткнулся не в тощий зад старика (про запах от стариковского гульфика лучше умолчать!), а совсем в иной зад.

Издох ли Дряхлый Старик или окончательно из ума выжил и на какой-то из церемоний принялся щупать тех, кого щупать не по чину, а до Его Величества это «в нужном свете» донесли, Лора не знает. Слухи по двору ходят разные. Но в одночасье на его месте возник невзрачный мужчинка. С женой гренадерского вида.

Как они вдвоем умещаются на месте Дряхлого Старика? Тем более что жена Нового Военного – дама недюжинного роста. Заметных габаритов. И больше него для военного командования подходит голосом, способным заменить полковую трубу.

Говорят, сия Воинствующая Дама вместо мужа прибирает армейские дела к своим рукам. И – к ужасу всего двора! – делить армейские дела с Вторым Первым не желает!

Здесь уже даже симпатии ее Герцогини на стороне Второго Первого. Такое нарушение субординации! Все же знают, что Первый Первый – тайная полиция, Второй Первый – армия и война.

– Лучше со знакомыми врагами, чем с неизвестными друзьями! – говорит ее обожаемая Герцогиня. – А с новыми друзьями нужно быть начеку.

Воинствующая Дама сама как полковая труба – шпаги к бою! …товьсь! Ее бы обрядить в кавалерийский костюм, а не в эти фижмы, в которых она не знает, как повернуться. Лора единожды забралась под ее юбку и больше не рисковала. Воинствующая Дама шагает так быстро, что Лоре на ее коротеньких ножках за гренадерским шагом не поспеть. Еще и запах тошнотворный под юбками – того и гляди Лору вырвет прямо ей под ноги.

Чем Воинствующая Дама и ее супруг дороги сердцу Его Величества, не знает никто. Ее обожаемая Герцогиня в лепешку разбилась, чтобы это узнать, но даже ее связи и умение не помогли.

Но, как учит Вечный Второй, налила елея своему извечному противнику в армейских делах Второму Первому.

– Его Величество всегда полностью доверяет вам!

– И статус! Ваш Статус! По статусу вы много выше этой выскочки! – умело лелеет больное самолюбие крошечного Второго Первого ее Герцогиня. Полководица чинов не понимает! Мозги в своей Африке расплавила от жары.

«Лучше со знакомыми врагами, чем с неизвестными друзьями!» – еще раз мысленно повторяет Лора. И запоминает. Раз и навсегда.

Пока Герцогиня льет елей, Второй Первый раскисает, пускает слюни, поддакивает: «Его Величество никогда Африкой не интересовался, и на тебе!» Но наутро ее обожаемая Герцогиня расплачивается. За то, что видела сильного в его слабости. Герцогиню и Герцога не приглашают к Королю на положенную им по чину партию в карты. Партию, которую все при дворе ждут, считая дни и часы до своей очереди.

У Второго Первого в тот день находятся резоны втолковать Его Величеству, что для дел государственной важности требуется, чтобы вечером с ним играл английский посол. Герцогиня истово злится. Но всё равно улыбается. Сегодня ты не в игре, но кто знает, где и в союзе с кем ты будешь играть завтра!

Еще один усвоенный урок остается у Лоры в голове. Даже два урока.

Тех, кто видел их слабость, сильные мира сего предпочитают затаптывать. Дабы прочие об их слабости не узнали.

И проиграть игру в карты сегодня – не значит проиграть Большую игру завтра!

Поражение – не всегда поражение. Иногда это лишь начало победы!

Так выглядит диспозиция в опочивальне Его Величества. Дальше за спиной Герцогини и Герцога те, кто в этой иерархии пониже. Кого в расчет можно не брать. До поры до времени не брать. Изредка поглядывая, дабы не просмотреть излишне высунувшегося, дабы вовремя его обратно с треском вколотить. Ибо каждый из них дышит в спину. И в любой момент готов тебя с твоего места вытолкнуть и ТВОЕ место занять.

Так и стоят они.

Каждое утро.

Молча.

В бесконечном томительном ожидании малейшего шевеления под Королевским балдахином.

Его Величество изволит просыпаться в разное время. Могут и час, и два так стоять, потом не разогнуться.

Стоят в ожидании мига, когда Главному Церемониймейстеру, зависшему с вытянутой навстречу балдахину рукой, можно будет отдернуть бархатный полог, всем и каждому склониться в глубоком, сверхглубоком, самом глубоком, на какой способны, поклоне и, подняв сияющие счастьем Присутствия и Допущенности глаза, исторгнуть из себя:

– Доброе утро, Ваше Королевское Величество!

– Доброе! Утро!!!

– Свет вошел в наш день с пробуждением Вашего Величества!

– Пусть день будет столь же ясен, как глаза Вашего Величества!

И услышать в ответ:

– Утро как утро.

Или:

– Вам всем того же!

Смотря с какой ноги Его Величество встает.

Дальше…

Оправление королевских надобностей. Кто подает ночную вазу, кто ночную вазу выносит – для каждого действия свой ритуал! Главный Горшковой – статус из самых высоких в придворной иерархии.

Умывание. Немного теплой воды и много горячей лести. Столь горячей – не обжегся бы, Nuestro Sol – Солнце наше!

И сплетни. Последние сплетни. Много сплетен!

И поиски врагов! Без внешнего врага никакая Великая Империя жить не может.

Высмеять императора Священной Римской империи Фердинанда, даром, что союзник и родня – покойной сестры муж, но в этих покоях таких союзников не любят. Такие союзники здесь хуже врагов. Все беды от них.

Высмеять! Перебивая друг друга, упиваясь подробностями, рассказать Его Величеству, как еще опростоволосился Фердинанд там, в своей затхлой Вене! И как смеются над ним в других столицах! Сами не видели. Но слышали. Тех, кто слышал. От тех, кто видел.

Немедленно первыми все насмешки над нашими врагами Его Величеству на серебряном блюде поднести! Чтобы получить в ответ благосклонное хихиканье Его Величества, обзывающего бывшего родственника безмозглым ослом. Но тут же повелевающего Первому Первому или Второму Первому (опять же передерутся!) составить от его имени письмо Фердинанду со словами всяческой поддержки и родственной приязни.

– Пусть, тупица, думает, что его здесь кто-то ценит!

И снова волны хохота по опочивальне. Стоящие в дальнем ряду не слышат, о чем речь, около жаровни-брасеро ничего не слышно, но реагируют мгновенно. Хохот, как и ропот, подхватывают как по команде.

И-хи-хи-хи или ох-ох-ох висит в спертом воздухе опочивальни.

Но это в хорошие дни.

Вскоре Лора узнает, что бывают и другие. С рыком из-под балдахина.

– Вон!!!