Свет во тьме. Книга первая. Мир Абсолюта

Гладиаторы, бойцы со зверями, – это преступники, которым смертную казнь или пожизненные работы на рудниках, заменили на смертельные бои, оставив слабую надежду на обретение свободы.

После перерыва, во время которого с арены убрали следы крови, а возбуждённая публика бурно обсуждала подробности боя и вела расчёты по заключенным пари, началось цирковое представление. Доктор же сидел оторопевший, и не смотрел на арену. Заметив это, Профессор предложил покинуть Колизей.

– Домой? – спросил мягко, когда выбрались из Колизея.

– Может быть, ещё погуляем? – неуверенно возразил Доктор.

После недолгого раздумья Профессор предложил:

– Не хотите ли осмотреть субтропики? Это недалеко отсюда.

Под высочайшим сводом, покрытым плёнкой, пропускающей ультрафиолетовые лучи и свежий воздух через особые шлицы и не требующей никакого ухода – вода и грязь стекали сами собой, находилась огромнейшая, площадью в несколько квадратных километров, теплица. Под плёнкой росли свезённые со всего света растения: пальмы, тиковые и красные деревья, прямо над головой висели гроздья бананов и плоды страстоцвета. Царство тропических птиц: болтливые большие зеленые попугаи, чёрные попугаи, длиннохвостые нерсери, большие райские птицы, разноцветные колибри, как гигантские цветы, алые ибисы.

По огибающей крутой холм узкой гравийной дороге они поднялись на площадку обозрения, откуда открылся вид на заросли рукотворных джунглей и хорошо была видна конструкция плёночного свода, в виде тончайшей паутины из шестиугольников.

В эту ночь Доктору не спалось. Чувство смятения от жестокого зрелища, разыгранного в Колизее, несколько притупилось, но в памяти всплывали перекошенные жаждой острых ощущений и порочных страстей лица мужчин и женщин. Потом перед глазами возникло виденое в субтропическом лесу: над розовым цветком орхидеи, с удивительной быстротой трепеща крылышками, завис маленький золотистый сине-зелёный с раздвоенным хвостиком колибри.

Профессор отлучился по делам, а Мария предложила Доктору, в этот раз самостоятельно, осмотреть дворец. Предоставленный самому себе, он расхаживал по анфиладе комнат, рассматривал картины и гобелены.

Дверь в детскую была широко распахнута. На застилающем весь пол большой комнаты ковре механические медвежата, слоники, собачки, котята, обезьянки, мышки, змейки, забавно имитируя повадки настоящих, ходили, кувыркались, прыгали, ползали, мяукали, лаяли, рычали, пищали, и вместе с ними прыгала и ползала, мяукала и пищала Даша. А в стороне стояла, приглядывала за ней няня-робот. Увидев его, Даша вскочила, подбежала, взяла за руку, потянула в середину копошащихся игрушек. Доктор опустился на ковёр и с удовольствием стал играть вместе с ней. Но их приятное времяпрепровождение вскоре прервала няня-робот.

– Даше пора гулять, – произнесла раздельно и строго.

Девочка неохотно поднялась, стянула с себя платье.

– Надо умыться, – напомнила няня, уже держа наготове свежее платье.

В большой комнате библиотеки от пола до потолка трёх стен тянулись полки с книгами, изданными необычайно дорого – в сафьяновых переплётах с золотым теснением; массивный письменный стол с вмонтированной библиоаппаратурой занимал место у четвертой стены. Доктор прошёлся вдоль полок, снял несколько заинтересовавших книг и устроился в удобном кресле рядом с низким столиком. Там и нашёл его вернувшийся Профессор.

Отдохнув после обеда, вышли в парк, начинающийся сразу за дворцами. К ним присоединились молодые соседи, и все они увлечённо до наступления сумерек на лужайке играли в гольф, битой прогоняя мяч по размеченным дорожкам, и загоняя его в лунки. Соседи ушли, робот-няня увела Дашу, всё это время бегавшую по парку, а Профессор, Доктор и Мария, устроившись в увитой зеленью беседке, сидели в полумраке и беседовали о том, о сём.

Явился робот-дворецкий, доложил, что на видеосвязь вышел Инженер. Мария заторопилась в дом и вскоре вернулась:

– Отец спрашивает: не слишком ли мы утомили гостя экскурсиями, и приглашает к себе на остров.

* * *

Завтракали в припортовом ресторанчике. От возвышающейся над поверхностью воды цилиндрической части, как гигантские лепестки, отходили и погружались в воду три прозрачные полусферы – потолки и часть стен трёх ресторанных залов: Янтарного, Кораллового и Жемчужного, обильно изукрашенных, в соответствии с названием, янтарём, кораллами, жемчугом.

Спустились на лифте и, по желанию Доктора, заняли столик в Коралловом зале – небольшом коралловом дворце. Красные столы стояли на одной массивной ноге, упирающейся в подставку в виде морской звезды, сиденья в виде раковин, нежные, хрупкие ветки кораллов – красных, розовых, белых, разноцветных, – как диковинные растения, поднимались от пола до потолка и стояли на столах в перламутровых вазах. На прозрачных стенах, снаружи закрытых водорослями, висели медальоны – камеи из белых и розовых кораллов. Высокие вытянутые напольные перламутровые вазы, инкрустированые кораллами, украшали помещение днём и служили светильниками в ночное время.

Выбор рыбных блюд был богатым. Они завтракали, а большая голова рыбы, раздвинув водоросли, пучила на них глаза и шевелила жабрами.

Доктор обратил внимание, что во всех местах развлечений свободно, мало посетителей. Вот и здесь все залы полупусты. Ему ответили, что, во-первых, мест отдыха много и их разнообразие велико – всё рассчитано на то, чтобы в любое время в каждом из них были свободные места, и у людей не было проблем с исполнением спонтанно возникающих прихотей; во-вторых, сейчас курортный сезон на Средиземноморье, многие разъехались по курортам и они сами намерены, вскоре, уехать в такое место, где в один и тот же день можно покататься на горных лыжах и поплавать в море. Кроме того, в это время года многие уезжают в свои личные владения, в свои замки, разбросанные по всему Миру Абсолюта.

Доктор не знал о существовании подобных замков и курортов, и не подозревал, что все самые красивые, экзотические, комфортные места на земле доступны только слою Высших.

Глава третья

Небольшой дом Инженера стоял на высоком берегу островка, густо поросшего чешуйчатым темно-зелёным вереском. От дома к берегу океана вел спуск по крутой лестнице. На островке Инженер проживал с собакой, рыжей колли, и в окружении роботов. Он любил своих роботов и постоянно их усовершенствовал. Иногда он думал, что если бы энергетика не отнимала всё его время, то, непременно, занялся бы робототехникой. Его роботы имели имена, и, торопясь на его зов, работали старательно и усердно.

– Отец, твои роботы однажды сговорятся между собой и устроят тебе какую-нибудь каверзу!

Копаясь отвёрткой во внутренностях машины, Инженер в ответ только улыбался. Хотя в быту Мария не могла обойтись без роботов, но их недолюбливала, считала, что человек не должен полностью зависеть от них. Профессор же шутил:

– Древний обычай рукопожатия приобрёл новый смысл: мы оба живые и настоящие.

Как только прилетели, сразу бросились купаться. Доктору купание в тёплом солёном океане доставило блаженство, несравнимое с купанием в холодных быстрых горных реках. Отдохнув, лёжа на спине, они плыли все дальше и дальше. Солнце, слепя, играло в волнах бликами, и казалось, что его свет исходит и сверху, и снизу, и со всех сторон.

После обеда работали в саду. Знающий толк в цветоводстве, Доктор рыхлил и поливал клумбы, а за ним по пятам ходила перепачканная помощница Даша.

Послышался приближающийся шум двигателя. С причалившего небольшого катера сошёл высокий седой мужчина, и на берег выпрыгнул большой рыжий пёс.

– Дедушка, Дедушка! – Даша бросилась бежать к лестнице спуска.

Следом за ней направился и Доктор. Увидев спускающихся по лестнице Доктора и Дашу, Инженер заспешил на встречу.

– Вот так радость, вот так радость! – встретившись с ними на середине лестницы, приговаривал Инженер, пожимая руку Доктору и подхватывая на руки Дашу.

Пес глухо зарычал.

– Фу! Свои! – прикрикнул и пожаловался: – не привязал, так он бросился плыть за катером. Пришлось взять с собой.

Вечером допоздна сидели у обрыва, смотрели как в океан садится солнце и багровый закат отражается в воде. Через бинокль, глядя вдаль на остров-скалу, Доктор сказал, что завтра постарается доплыть до него. Инженер и Профессор переглянулись: посещать скалу было запрещено и опасно: на ней находился пост репликатов, охраняющих Инженера.

Профессор и Доктор лежали на берегу. Рядом, играя мелкими камешками, океан накатывал на берег волны. Доктор говорил:

– Но ведь, действительно, есть нации по своим природным данным не способные на творчество, даже просто усвоить готовые знания не могут. И вид у них, если судить по фильмам…, – они рассуждали о различии и смешении наций.

– Например? – спросил Профессор.

– Например, русские, – лениво переворачиваясь на спину, произнес Доктор.

Профессор резко сел, несколько секунд смотрел на него изумлёнными глазами, а потом разразился хохотом. Доктор смутился, но тот смеялся столь заразительно, что и он, не зная причины и, глядя конфузливо и вопросительно, тоже стал посмеиваться. Наконец Профессор выговорил:

– Чтобы знать, как выглядят чистокровные русские, достаточно посмотреть на моего тестя.

Доктор окончательно смутился. Отец – так звали в семье Инженера, и так он представился при знакомстве, ему сразу понравился. Красивый старик: высокий, прекрасно сложенный, тёмно-русые волосы, от седины ставшие серебристыми, свидетельствующий о постоянной работе мысли несколько погруженный в себя рассеянный взгляд.

– А как же он…, – Доктор подбирал слова.

– Как он попал в касту Высших? Благодаря тем качествам, в которых вы отказываете русским – таланту, гениальности. Север планеты изобилует энергией ветра. Отец изобрёл новый очень экономичный и эффективный способ обуздания энергии ветра, превращение её в электричество. Им же разработан метод получения электрической энергии преобразованием энергии движения течения Гольфстрим и способ накапливания электроэнергии в гидроаккумуляторных станциях. Сейчас он работает над проблемой преобразования энергии океанических волн. Электростанции, вблизи которых мы изволим находиться – это его детище.

– Вы, наверное, обратили внимание на редкое имя нашей дочери? Даша – русское имя, так её назвал Дедушка в честь почитаемой в их роду прапрабабки.

Это произошло во времена передела мира. Даже немногие специалисты историки знают о яростном сопротивлении разделению России, какое проявили русские. Они самоотверженно боролись до конца. Так вот, когда погиб ее муж – прапрадед нашего Инженера, прапрабабка, врач по профессии, отправила своего малолетнего сына свёкрам, а сама отдалась борьбе и погибла, с оружием защищая раненых.

Помолчал, глядя на набегающие волны океана, и добавил: