Весеннее признание

Он чуть было не дотронулся до её плеча, чтобы спросить:

– Ты помнишь? Мы уже были. Мы были вместе, Таня!

Но она удивлённо подняла на него глаза, и он, смутившись, достал ключ.

Вводя Таню в свою квартиру, Анатолий испытывал чувство законной гордости. Он знал, что имеет полное право гордиться их с отцом трёхкомнатной, чешского проекта, улучшенной планировки. Ну, и… да что там говорить, он знал цену своему жилищу.

Ему показалось, что во взгляде девушки промелькнуло что-то вроде лёгкой зависти, сменившейся тут же полнейшим равнодушием. Анатолий помог ей снять шубу, она сама расстегнула видавшую виды «молнию» на сапогах; всунула ноги в тапки, сурово сжав губы, словно оказывая хозяину квартиры величайшее одолжение.

Впрочем, Анатолий был слишком занят, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Он впервые видел Таню без верхней одежды и теперь разглядывал её довольно беззастенчиво, чего девушка, по-видимому, не замечала или не желала замечать.

Безразлично глядя в зеркало, Таня сняла скромный, явно самостоятельной вязки шарфик, белую пушистую шапку под марабу, и слегка поправила тёмно-каштановые с едва заметным красноватым отливом, волнистые волосы.

В основном, в так же неладно болтающейся, как и шуба, школьной форме, с бледным, ещё чуть одутловатым по-детски, неправильным личиком, Таня производила невыгодное впечатление. Среди длинных ресниц синели большие задумчивые глаза, но она часто их щурила; красивые волосы были неумело обрезаны; ни следа косметики…

Не замечая, с каким восхищением смотрит её новый знакомый, Таня спросила:

– Ты почему не раздеваешься?

Анатолий опомнился. Избавившись от верхней одежды, раскрыл перед ней дверь большой комнаты.

– Проходи, не стесняйся. Садись.

Смущённая, Таня не села, а стала у полированного столика, с интересом глядя на лежащие на нём небрежной стопой зарубежные рекламные журналы.

– Хочешь посмотреть? Пожалуйста, – ласково сказал ей Анатолий. И немедленно одёрнул себя.

«Что я с ней, как с бедной родственницей, разговариваю?! Журнальчики предложил… Человек, наверное, голодный, а я, как последний идиот…»

– Ты есть хочешь? Я хочу. Ты пока осмотрись здесь, а я разогрею обед.

Таня густо покраснела.

– Спасибо, – прошептала она едва слышно, – честное слово, мне совсем не хочется… Я в школе…

– Ну, пожалуйста, поешь за компанию со мной. Знаешь, я так не люблю есть один… А борщ такой вкусный…

Губы девушки тронула лёгкая улыбка. Ободренный, Анатолий продолжал:

– Иногда я вообще забываю о еде, когда сильно увлекаюсь чем-нибудь. Вот, например, сейчас…

– Ты что, имеешь в виду меня? – тихо спросила Таня.

И Анатолий просто ответил:

– Да.

Снова заговорили они, сидя за столом в кухне и царапая ложками по дну тарелок. Анатолий увидел, что Таня пристально смотрит на него, поправляя прядь волос, и понял, что она сейчас скажет что-то важное.

– Послушай…почему – я? Ведь мы не знаем друг-друга, совсем-совсем не знаем. Мне кажется, мы очень разные люди. Что у нас общего?.. И я вовсе не такая, чтобы ты с первого взгляда мог… Я некрасивая, – безжалостно произнесла она. – Непонятно… Я вижу, ты говоришь искренне, не смеёшься надо мной. Я ещё никогда не встречала такого… странного, как ты.

– Но это же должно было случиться…

– Что?! – почти с испугом спросила девушка.

– Наша встреча. Я должен был когда-то встретить тебя, а ты – меня. Неужели ты этого не чувствуешь?! Зачем же мы иначе с тобой родились?..

Таня отодвинула тарелку и встала.

– Знаешь… я пойду, – тихо проговорила она. – Мне пора. Спасибо…

– Не надо, сейчас отец приедет.

– Но мне действительно уже пора.

– Пока ты доберёшься, мы десять раз успеем подвезти тебя.

– Ну что тебе от меня надо?! – с отчаянием выкрикнула Таня.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Я сама о себе позабочусь!

– Я лучше.

– По-моему, ты действительно не совсем нормальный.

– Да. Я не отрицаю. И буду стоять на своём.

Она закусила губу. И вдруг, совершенно неожиданно, весело сказала:

– Хорошо. Раз так, то стой. В этом что-то есть.

Они снова оказались в большой комнате. Вдруг Анатолия осенила блестящая идея. Он принёс фотоаппарат и быстро снял улыбнувшуюся ему навстречу Таню.

– Зачем?

– На память. Тебе подарю.

– Спасибо. Только я не фотогеничная.

Улыбаясь, она смотрела сквозь него – может, из-за близорукости, а может, не хотела его видеть… Анатолий услышал знакомый скрежет ключа.

– Отец вернулся, – тихо сказал он.

Улыбка исчезла с лица Тани, глаза потухли. Она вновь превратилась в непривлекательное, неуклюжее существо… Дверь в комнату распахнулась. Вошёл высокий широкоплечий мужчина в чёрной кожаной куртке, весело блестя тёмными глазами.

– Прости, что задержался, всё время заносило на поворотах… О, у тебя гостья! Здравствуйте. (Таня нервно кивнула.) Вы в одном классе с Толиком?