Айна из Замка. Книга Айны

Мольба в его голосе была такой, что Уна только руками развела.

– Господь с тобой, дитя… Идем. Я покажу тебе, где брать чистую воду.

Когда Лиан ушел, у Айны уже не осталось времени размышлять о его смелости и силе духа: сначала ей пришлось бесконечно крутить бинты, потом растирать в ступке какие-то вонючие травы, резать разные листья и протирать через мелкое сито измельченные частицы растений. Дел было так много, что она опомнилась только вечером, когда снаружи донесся глухой удар колокола и брат Жакку объявил время для трапезы.

Все работники аптечной мастерской отложили свои дела и друг за другом потянулись к выходу. Айне понравилось, что они молчаливы и не сотрясают зря воздух ни расспросами, ни пересудами. За весь день в мастерской не было сказано ни слова относительно дел, не касающихся работы.

Едва брат Жакку кивком велел ей следовать за остальными, Айна сразу отложила в сторону ступку с недотертым до конца порошком из какого-то пахучего сухого корешка. Она поднялась с лавки и с наслаждением расправила плечи.

Спина ее при этом не болела. Ни капельки.

«Как-то там Лиан, – с беспокойством подумала Айна. – Наверное, тоже устал. Еще и насмотрелся всякого…»

Следом за монахом, аптекарями и их подмастерьями она вышла из лечебницы и направилась к невысокому строению чуть поодаль. Там, в маленьком опрятном доме, как оказалось, размещались трапезная и жилое помещение для служителей храма.

В трапезной было людно. Монахи без суеты рассаживались на узких скамьях вдоль большого деревянного стола, до блеска отполированного множеством локтей. Брат Жакку подтолкнул Айну вперед, указывая на свободные места у той части стола, что была ближе к выходу. Там сидели юные послушники, туда же направились подмастерья аптекарей. Но Лиана среди этих юношей и мальчиков Айна не увидела. Она села на самый край скамьи, тревожно поглядывая на дверь и стараясь не замечать любопытных взглядов. Женщин в трапезной почти не было, краем глаза Айна разглядела лишь двоих – ближе к голове стола. Уна тоже еще не пришла.

Вскоре появились помощники повара с двумя большими котлами на тележках. Обходя по очереди всех сидящих, они споро разливали по подставленным мискам густое ароматное варево. В придачу к похлебке на столе уже лежали щедрые ломти хлеба и стояли кувшины с вином. Когда тележка оказалась рядом, Айна тоже протянула свою миску, получив добрую порцию овощного рагу. Она с наслаждением вдохнула аромат горячей еды и взялась за ложку, не отводя при этом глаз от входной двери.

Ей едва удалось попробовать похлебку, как на пороге трапезной наконец появилась Уна, а следом за ней вошел и Лиан. Они оба выглядели уставшими (как, впрочем, почти все люди здесь), но не такими уж грустными. Завидя Айну, Лиан радостно вскинул руку и замахал ей, а спустя мгновение уже сидел рядом. Не обращая внимания на взгляды послушников, которые стали еще более любопытными, он ухватил кусок хлеба побольше и жадно вцепился в него. Айна придвинула к Лиану свою миску, полагая, что сама уж как-нибудь обойдется. В этот момент к ним подошла и Уна.

– Тяжелый день, – только и обронила она, садясь с другой стороны от мальчишки. Помощница монахов устало потерла висок. – Опять опоздала к началу трапезы… Ну, сейчас отдышусь и схожу на кухню.

Один из послушников вдруг встал из-за стола и отошел в сторону. Вернувшись через минуту, он, ни говоря ни слова, принес еще две полных миски и поставил их перед Айной и Уной.

– Спасибо, сынок, – отблагодарила его женщина. – Пусть Святая Мать хранит тебя!

Со всех сторон уже громко стучали ложки и звучали, наконец, обычные разговоры. О бедственном положении в городе, о пожаре, о пострадавших и выживших. О том, кому повезло и кому нет.

– Слыхал я, – донесся до Айны обрывок разговора, – будто в том притоне держали даже малых детей.

– Чур тебя, дурень!

– Да святым кругом клянусь! Ну одну девчонку уж точно. А где одна – там и другие, верно ведь? Один из калечных сегодня рассказывал, мол, эти богопротивные похитили ее из соседнего города. Думали, никто не сыщет. А у ней братья были стражники. Сумели выследить как-то. Да поздно приехали. Искали, конечно, только чего там найдешь на пепелище.

– Ох, верно. Если и была девчонка, так точно пропала. Я слыхал, там вообще мало кто выжил – огонь весь дом сожрал в считаные минуты!

– Та разве так бывает?

– Ну бывает, значит…

– Колдовской, поди, огонь-то был.

– Ш-ш-ш! Тихо ты, старшие услышат – не пожалуют!

Но старшие были заняты своей беседой. Зато Айна уже услышала все, что могла, и еда разом утратила для нее свой вкус.

Братья! Неужто и правда они сумели отыскать ее следы и приехали сюда? Добрые, милые Рун и Юн… Значит, теперь они уверены, что ее больше нет.

– Поделом им, греходелам!

– Ш-ш-ш! Сова, ты что, совсем ум потерял?! Да за такие слова тебя отец Барт высечет!

– Молчу уж… Но сам подумай: разве не прав я?

Айна крепко зажмурилась, пытаясь загнать непрошенные слезы обратно вглубь. С трудом, но ей это все же удалось. И никто не заметил того, что творилось в ее душе. Даже сидевший рядом Лиан.

Поздно вечером, когда Уна уже спала, они наконец снова остались вдвоем. Хозяйка дома постелила им на третьем этаже, где когда-то жили ее сыновья, а ныне частенько останавливались дальние родичи, приезжавшие в город по своим делам. Посреди небольшой комнаты стояла широкая кровать с тюфяком, набитым свежей соломой, и парой мягких старых покрывал из шерсти. Лежать в ней было уютно, но сон не спешил коснуться гостей комнаты своим дыханием.

Айна смотрела на широкие потолочные балки, которые едва могла различить в темноте. В ушах у нее все еще звучал насмешливый шепот молодого послушника, который рассказывал о двух стражниках из чужого города. Она думала о том, что нужно бы поскорей отыскать возможность вернуться, утешить братьев… да и мать, которая, поди, не обрадовалась, узнав, какая беда приключилась с ее непутевой дочерью.

Лиан тоже не спал. Айна слышала, как он дышит, ощущала его тихую возню под соседним покрывалом. А с ним что будет?

– Ли, – она осторожно тронула его за плечо. – А почему ты не хочешь вернуться домой?

Вопрос сорвался с ее губ, как всегда, прежде, чем Айна успела прикусить язык. Замерев, она ждала сердитого ответа или каменного молчания, но Лиан только вздохнул, придвинулся к ней поближе и прошептал:

– Айна, мне снятся сны… – По тому, каким частым стало его дыхание, она поняла, что сейчас «братец» наконец скажет что-то важное. – В этих снах я слышу голоса и вижу разные знаки. А потом встречаю эти знаки наяву. Это началось давно… не помню когда. Я еще всюду с нянькой ходил. Тогда я думал, что это просто сны. Они мне нравились. Они не похожи на обычные. От них, когда просыпаешься, все внутри замирает, становится так горячо и трудно дышать… И сразу понятно, что это был не сон. Не просто сон. – Лиан замолчал ненадолго, словно подыскивал нужные слова, а потом продолжил: – Эти сны зовут меня на запад. В Золотую Гавань. Таково мое предназначение. И нет иного пути.

Айна слушала, затаив дыхание. Ей было понятно каждое слово и каждое скрытое за ним чувство. В конце концов, она и сама без всяких снов ощущала нечто подобное. Вот только Лиан не был бедняцкой девчонкой, которую со дня на день сосватают за деревенщину. Он был драгоценным наследником из хорошей семьи. Ему предстояло перенять дело отца, получить его поддержку и стать зажиточным горожанином. Зачем мальчику с такой судьбой искать чего-то иного? Зачем бежать от тех, кто заботился о нем и дарил ему свою любовь?