Чужой муж

Ну сколько можно веселиться?! Все-таки семейный человек! Вон на полочке фотография стоит: он и Тася в день свадьбы. И у Шульгина в паспорте лежит такая же фотография, только маленькая… Хотя паспорт он с собой не взял, на столе забыл. И фотографию забыл. И про Тасю забыл… забыл, что оставил дома жену одну. Ну ладно, она сама осталась, по своей воле, но все-таки… Ведь второй час! Нет, она не ляжет. Пусть ему станет стыдно, когда увидит, что она сидит тут и ждет его!

Когда часы показали половину третьего, Тася была уже вне себя от беспокойства и страха.

Что-то случилось. Конечно, с Дементием что-то случилось! Наверное, он слишком много выпил. Пошел домой, а по пути упал, ударился… Где-то лежит без сознания… Или сердце прихватило!

А может быть, его увезли на «Скорой»? Нет, все гораздо хуже. Если бы на «Скорой», он попросил бы сообщить домой. А если никто ничего не сообщил… Что можно сообщить о каком-то неизвестном, найденном на улице без документов?..

Случилось самое страшное, вот что случилось!

Тася схватилась за телефон, набрала ноль три:

– Скажите, пожалуйста, как мне позвонить в морг?

Она узнала номер, она даже позвонила туда – и, с трудом подбирая слова, описала своего мужа:

– Мужчина пятидесяти шести лет, высокий, красивый, волосы у него темно-русые, с проседью. Глаза карие. Одет в светлый костюм, при светлом галстуке…

Горло перехватило, когда вспомнила, как завязывала Дементию этот галстук!

– Нету у нас таких, – буркнули в трубку. – Да ты не переживай, бабонька, нагуляется мужик – и вернется. Экие ж вы нервные – сразу по моргам названивать!

Тася уронила трубку.

Нагуляется – и вернется?! Да что ж ей сразу не пришло в голову самое простое: Дементий и в самом деле загулял! Он сейчас у какой-то женщины! Перепил – ну и… наверное, в таком состоянии ему все равно, с кем утешаться. Знает же, что у собственной жены не найдет того, чего хочет так давно.

Утешается, значит… А она тут мечется из угла в угол! Ждет! Места себе не находит!

Нечего глупостями заниматься. Надо ложиться спать. А то придет – увидит, что она сидит в кресле, как дура, – еще и на смех поднимет! Скажет: «Что это ты, Тасенька, забеспокоилась, как самая настоящая жена? Но ведь я тебе просто сосед по квартире и добрый приятель, а не муж! И нет у тебя никакого права за меня беспокоиться!»

Тася рухнула в постель, даже не заметив, что не выключила светильник, что так и не сняла платье. Зажмурилась, как могла крепко, зовя сон.

Сон не шел.

Уже рассвело за окном, когда дремота наползла, наконец, на глаза…

Внезапно с улицы долетел гудок машины, пронзительный в утренней тишине.

Тася подхватилась, кинулась к окну, уверенная, что сейчас увидит Дементия, который выходит из такси.

Нет, это не он. Его все еще нет.

Кому же это взбрело в голову сигналить ни свет ни заря, люди же спят, одна она…

Тася отвернулась от окна – да и замерла, глазам не веря.

В кресле сидел Шульгин.

Вернее, полулежал, нелепо улыбаясь.

Живой, здоровый – и пьяный! Пьянющий!

Как это Тася не услышала, как он вошел? Значит, все же заснула…

Фу, какой у него мерзкий вид! Рубашка измята, расстегнута, волосы всклокочены… И она еще называла его красивым?! А винищем-то несет…

И из-за этого пьяницы она мучилась всю ночь?

Злость вскипела мгновенно.

– Дементий, где ты был?

Тасе самой стало холодно от звука своего голоса, а ему хоть бы хны!

– А ты где сделала прическу? – спросил вязким голосом и покрутил рукой вокруг головы, не сразу, впрочем, найдя, где она расположена.

– Ну слава богу, заметил, наконец! – сердито воскликнула Тася. – Ты напился, что ли? Я уже и в больницы звонила, и в милицию, и в морги…

– В морги? – радостно повторил Дементий. – Это хорошо. Значит, ты волновалась, жена!

Попытался подняться… Это удалось со второй попытки. Прислонил палку к стене и потянулся к Тасе:

– Ну-ка иди-ка сюда! Ах ты, моя курица! Иди сюда!

Курица? Курица?! Да он в своем ли уме?

Стоп… А что это… Что это на воротничке его рубашки?!

– Что это? – резко спросила она.

– Х-хде? – промямлил Шульгин.

– Вот это! – Тася с силой дернула за воротничок.

Шульгин нелепо изогнулся, скосил глаза, пытаясь рассмотреть «это», а потом с радостной улыбкой сообщил:

– Помада. Она это… Проявляющаяся.

Тася растерянно моргнула. Откуда Шульгин вообще знает такие слова, как «проявляющаяся помада»?!

– Какого-то, знаешь, модного цвета, – бубнил муж. – О, вспомнил! Она сказала – цикламен.

Она сказала?! Кто?!

Кто-кто. Та женщина, с которой Шульгин провел ночь, когда Тася… Когда она тут… одна…

Тася размахнулась и хлестнула мужа по щеке. Выскочила в спальню и закрыла за собой дверь.

Ничего! Пусть теперь он спит на диванчике в гостиной!