В день, когда расцветут хризантемы. Повесть и рассказы

– Таня такая застенчивая, – прохрипел поляк, видимо изображая нежность, пока его руки шарили по телу Анны, – мне нравятся порядочные застенчивые женщины!

«Черт с тобой! – подумала она, – все равно скоро умру. Можно и потерпеть ради хорошего дела. Должна же я перед смертью пройти тяжелые испытания и мучения, чтобы очистить свою бессмертную душу и попасть в рай!»

Похоть Яцека как раз и была для нее таким испытанием, и она решила выдержать его с достоинством, а заодно и реализовать внезапно созревший план.

Она покрепче прижалась к Яцеку:

– О! У меня никогда раньше не было такого замечательного мужчины!

Получилось фальшиво и наигранно, но пограничник, видимо, к этому привык.

Анна старалась изо всех сил, изображая пылкую страсть, какую обычно показывают в голливудских фильмах, пока обессилевший поляк, не отвалился от нее, как насытившаяся пиявка.

В это время зазвонил телефон. Мужчина не торопясь встал, снял трубку и начал с кем-то разговаривать на родном языке. Анна, вскочив со стола, мигом натянула джинсы и, воспользовавшись тем, что Яцек отвернулся к окну, молниеносно вытащила из сейфа половину замеченных купюр. Сунув деньги в трусы и застегнув молнию на брюках, она быстро подбежала к Яцеку и, прижавшись к спине таможенника голой грудью, обвила его руками. Он положил трубку, повернулся к женщине и поцеловал ее.

– Ты мне понравилась, – хмыкнул Яцек удовлетворенно.

Он напоминал большого жирного кота, которому после сытного обеда хозяйка почесала за ухом.

Поляк на минуту задумался, видимо подыскивая нужные русские слова. Затем, хлопнув себя ладонью по лбу и отстранив Анну, достал из ящика стола коробочку, из которой вынул узкое серебряное колечко. Надев его девушке на безымянный палец левой руки, он хихикнул:

– Теперь ты моя невеста, Таня! Будешь всегда ко мне приходить.

– Как скажешь, дорогой! – в тон ему ответила Анна, не отрывая от Яцека влюбленного взгляда и медленно одеваясь.

Делала она это как можно сексуальнее и добилась нужного эффекта. Поляк, почти не глядя, быстро убрал в сейф бутылку и стаканы, закрыл его и снова прилип к Анне.

– В следующий раз, дорогой! – сказала она, отстраняясь и застегивая пуговички на своей спецодежде.

– Когда придешь еще? – спросил у нее новоявленный жених.

Анна поцеловала колечко:

– Сегодня вечером.

– Я буду ждать, – томно закатил глаза таможенник.

Под чутким руководством Яцека через границу они прошли беспрепятственно, минуя аппарат, фиксирующий металл. Анна объясняла это еще и тем, что от Зинаиды все шарахались, боясь неведомой заразы. К тому же ее подельница-подружка просто физически не смогла бы протиснуться в рамку металлодетектора.

На белорусской таможне их тоже не досматривали, но в этом была уже заслуга Вахи, вовремя подсуетившегося и заплатившего кому надо.

На той стороне женщин встретил Эльдар, благополучно пересекший границу чуть раньше, чем его подопечные. Погрузившись в машину и отъехав от пропускного пункта на значительное расстояние, они свернули в лес, не углубляясь далеко. Остановившись у большого развесистого куста, надежно закрывавшего от посторонних глаз, все трое быстро сняли Зинкины бинты, освободив ее от опасного груза.

Забрав оружие и подбросив женщин в город, Эльдар велел им ждать его на привокзальной площади через два часа.

– Там и рассчитаемся, – подмигнул он Анне.

6

У Зинаиды не было ни копейки. Отвернувшись, Анна вытащила из заначки сто долларов и показала напарнице. Та не стала расспрашивать, откуда взялись деньги, только радостно хлопнула в ладоши, и обе побежали в обменный пункт.

Получив наличность в местной валюте, ласково называемой белорусами «зайчиками», женщины прежде всего отыскали платный туалет. Анна закрылась в кабинке и пересчитала улов из сейфа Яцека. Эквивалент любви равнялся восьми тысячам семистам долларам, не считая уже разменянных ста. Завернув купюры в целлофановый пакет, она крепко пришпилила его булавкой к нижнему белью. В голове вертелась одна мысль – как бы Яцек не спохватился, но ее перебивала, нет – гасила другая, еще более дерзкая – а что он там, в Польше, может ей сделать?

Поразмыслив хорошенько, Анна поняла, что опасаться все-таки стоит – цепочка отлажена. А вдруг поляк найдет возможность немедленно сообщить ее работодателям о пропаже денег? Может и позвонить! Что будет потом, Анна себе не представляла, но решила, получив деньги от бандитов, не испытывать судьбу и немедленно исчезнуть.

Зинка, выпросив у смотрительницы туалета мыло, соскабливала с себя грим прямо под холодной водой. Покопавшись в баулах с одеждой, которые Эльдар зачем-то им оставил, она нашла на свой размер приличный костюм, в который тут же переоделась.

Анна тоже переоделась в трикотажную кофточку, с удовольствием выбросив в урну блестящий наряд. Смыв по примеру Зинаиды боевой окрас, она приобрела вполне нормальный вид. После произведенных манипуляций с внешностью подруги стали походить на обычных среднестатистических челночниц, возвращающихся из очередного вояжа за товаром.

Сдав сумки в камеру хранения и позавтракав в вокзальном кафе, женщины отправились на площадь. От Зинки волнами расходились сигналы тревожности. Анна чувствовала, что товарка напряжена и что-то скрывает, но и ей не хотелось делиться своими пограничными впечатлениями, поэтому шли молча, в ускоренном темпе и очутились на месте задолго до назначенной встречи.

Привокзальная площадь оказалось точно такой, какою Анна видела ее во сне. Этому она уже не удивилась, а просто отметила про себя, что сон (в который раз!) – вещий и ей надо быть настороже.

Облокотившись на причудливую, видимо, старинную чугунную ограду, отделяющую сквер от площади, женщины стали ждать. Анна огляделась. Получалось, что они с Зинаидой оказались в самом удобном месте, откуда видны были все уголки площади и подъезды к вокзалу. Тень от больших деревьев надежно защищала их от солнца и придавала ожиданию налет комфортности.

– Смотри, вон опять эти уроды идут, – дернула ее за руку Зина, указав на группу бритоголовых ребят, одетых, несмотря на теплую погоду, в черные кожаные куртки и жилеты.

– Это другие, – безразлично ответила ей Анна, уже видевшая эту картинку во сне.

Только слово «уроды» неприятно резануло слух – несколько часов назад она слышала его в другом значении.

Скинхеды, между тем, остановились недалеко от них, видимо тоже кого-то ожидая. Некоторые ребята уселись на ограду, кое-кто закурил.

Зинка, внутренне приготовившись к агрессивным нападкам со стороны подростков, напряглась как заведенная в будильнике пружина, но, видя их миролюбивое поведение, успокоилась. В отличие от немецких бритых мальчиков, у их славянских собратьев она интереса не вызывала.

До встречи оставалась несколько минут.

– Знаешь что, Ирка! – вдруг ни с того ни с сего обратилась она к Анне, заметно нервничая: – Как только получишь деньги, сразу же беги отсюда. Поняла…

Она не успела договорить и замолчала на полуслове.

Напротив женщин на дороге остановился микроавтобус. Резко раскрылась дверь, и из автобуса вылетел парень из Анниного сна. Все повторились с такой точностью, что можно было подумать, что Анна во второй раз смотрит один и тот же художественный фильм. Пробежав метра три, парень упал на асфальт.

– Боря! – кинулась к парню Зинаида, помогая подняться и отряхивая пыль с его одежды.

Следом из микроавтобуса выскочили Эльдар и Ваха.

– С тобою в расчете, – сказали они Зинке, – А эту, – Ваха кивнул в сторону Анны, – забираем вместо него!

Он направился к ней, но Анна, уже морально подготовленная к встрече, не испугалась и металлическим голосом отчеканила:

– Отдай деньги!

– Какие тебе деньги, шлюха! – чеченец вытащил нож из кармана и остановился перед Анной.

– Только не порть ей лицо, она поляку понравилась, – крикнул из-за спины ему Эльдар.

Анна, сжимая в руке ключ от квартиры, достаточно большой, острый с круговой нарезкой бороздок, вдруг неожиданно для всех резко села на корточки и завопила, обращаясь к бритоголовым: