Книга земли

– Ну что Лидка?! Это из-за Весны я сюда попала! Я полувечница, ты знаешь! Меня в любой момент используют по назначению!

Она глухо зарыдала, зажимая руками рот.

– Да успокойся уже! – Терпение Марата явно перевалило за критическую линию. – Никто тебя не использует. Я такой же, как ты, кстати, так что нечего тут жертву изображать. Джулия ведь обещала тебя не трогать, верно? Ну и все, она нормальная девчонка, слово сдержит.

– Как ты можешь называть ее нормальной?! Общаться с ней?! Они же нелюди…

– Слушай, я и с тобой вот прям сейчас общаюсь! – легко переорал ее Вельшин. – А ты сегодня моего друга заложила этим самым нелюдям и прикончили бы его на раз, если бы Лидка не сообразила, как разрулить ситуацию!

Полина вскинула на него до невозможности испуганные и все равно прекрасные глаза:

– Я же не знала ничего! Меня просто использовали втемную, не объясняли ничего, не говорили… я боялась, из-за этих бумажек они озвереют и истребят всех людей во дворце.

– Ладно-ладно, успокойся, обошлось же, – моментально дал задний ход Ворон.

Девчонку было жалко. Легко быть героем, когда ты в теме, а когда ни сном, ни духом, что творится вокруг…

– В общем, постарайся до утра из комнаты не выходить, а утром все наладится, вот увидишь, – повторил он свое обещание, задом отступая за дверь. Когда прикрывал ее за собой, все равно в ушах стоял тихий и безнадежный плач Полины.

«И почему некоторые так трясутся за свою шкуру? – рассуждал Марат, шагая по пустому полутемному коридору. – Умереть – это проще всего. Куда легче, чем вечно дрожать от страха или закладывать других…»

В запале он проскочил дверь в свою комнату и оказался в полукруглом зальчике в центре коридора, откуда винтовая лестница вела в парадную часть дворца. Дубовая дверь надежно закрывала арочный проход, и все равно до Вельшина доносились отчетливые звуки бесшабашного веселья. Орала во всю мощь какая-то заводная музыка, ей вторил хор голосов.

Это было странно. Ведь сейчас по идее временные обитатели дворца должны были паковать чемоданы и заказывать билеты в разные точки мира. Или Креон сошел с ума и забыл, что значат сложенные ладонь к запястью руки его собственной дочери?

С этим необходимо было разобраться – и Вельшин рванул вверх по лестнице.

Тронный зал блистал и искрился всеми источниками света, которые когда-либо знало человечество. Таяли свечи в старинных канделябрах, пылал камин, светила низко спущенная люстра. Плюс ко всему какой-то чокнутый оформитель с нездоровым вкусом привесил к ней светящийся шар, создававший невероятное мельтешение цветовых бликов. По периметру зала были расставлены столики с закусками и обилием бутылок.

Толпа парней и девушек резвилась от души. Еще на подходе к залу Марат замедлил ход и пошел небыстрым размеренным шагом призванного полувечника. В дверях, подпирая плечами створки и чуть не сползая вниз, переговаривались невнятными голосами два молодых человека с бокалами в руках. Ворон попытался с ходу миновать их, но один из парней выставил вперед ног у, преграждая ему путь. Правда, это упражнение не прошло ему даром – он просто съехал по створке на пол и остался сидеть там, удивленно хихикая. А второй спросил, морща брезгливо полные влажные губы:

– Эй, куда собрался, смертный?

Марат интуитивно выбрал единственно правильный вариант поведения: почти уткнувшись подбородком в грудь, он тупо покачивался на пятках и ничего не отвечал.

– Па-анятно, еще один, – зашелся дурным смехом тот, что сидел на полу. – Наши девчонки веселятся от души. Ладно, иди, пацан, если повезет, до утра еще поживешь.

Второй поддержал приятеля глумливым гоготом, при этом сложился пополам и случайно выплеснул на Вельшина содержимое своего бокала. Марат, закусив от ярости губу, рванул в глубину зала. Там вписался в простенок, укрывшись между двух согбенных статуй.

Здесь никто не обращал на него внимания. Ворон же, стараясь поменьше шевелиться, глазами исследовал зал. Он искал Джулию, надеясь получить у нее информацию о происходящем. Ведь сегодняшняя ночь по всем показателям не тянула на праздничную, и уж особенно для обитателей дворца.

Но вечница на глаза не попадалась, зато он обнаружил Креона. Впечатавшись затылком в красный бархат трона, тот восседал недвижно, хмурым видом являя контраст безудержному веселью. Казалось, он мысленно рассуждает: стереть ли всех весельчаков с лица земли прямо сейчас или отложить этот замысел до лучших времен?

Черты лица заострились, он словно состарился после своего фиаско лет на десять, тяжелые веки давили на глаза, превращая их в узкие щели, в которых плясали багровые сполохи. Неподалеку жалась парочка слуг с подносами, не смея приблизиться к своему повелителю, но зорко ожидая от него малейшего знака. Их отупевшие, стертые страхом лица почти утратили человеческое выражение.

И вдруг Креон ожил на глазах, словно бы статуя в одночасье обрела кровь и плоть. Он резво вскочил на ноги, хлопнул в ладоши и что-то громко проговорил. И мгновенно все присутствующие подтянулись, толпясь, к тронному помосту и замерли с самыми почтительными минами на лицах. Даже совсем дошедшие до кондиции из-за обильных возлияний старались держать спину ровно и усердно таращили глаза.

– Десять! – возгласил Креон.

– Девять! – ликующе подхватил зал на всех известных и неизвестных Вельшину языках. – Восемь! Семь! Шесть!.. Один! Ноль!!!

Дикие вопли и всеобщее перемещение в зале. Сметая все на своем пути, вечники бросились к окнам. Лишь Креон снова опустился на трон с видом человека, испытавшего огромное облегчение. В это время часы на башне Главного корпуса принялись торжественно отбивать двенадцать раз.

Сделал попытку приблизиться к окну и заинтригованный Вельшин, но хозяева дворца первыми позанимали все выгодные позиции. Напрасно он покинул свое укрытие. Пухленькая вечница с размазанной по щекам помадой вдруг подпрыгнула, обвила руками его шею и повисла на ней, пища в самое ухо с сильным акцентом:

– О! Малшик! Полувешник? Давай я выкупать тебя у твоего хозяин, дать ему что угодно! Я сохранить тебе жизнь, верить мне, рашен красавшик!

Ворон с проклятиями оторвал от шеи цепкие ручонки и понесся к выходу. Вечница возмущенно вопила ему вслед, вроде даже звала стражников, но ее писклявый голосок потонул во всеобщем ликовании.

Выбравшись из зала, Марат встряхнулся, как облитый помоями пес, и отправился на поиски Джулии. Местоположение ее комнаты он примерно представлял, так что это не заняло много времени. Верный себе, стучаться не стал, просто пихнул дверь носком ботинка.

Под пологом просторной кровати сидела вечница и выглядела почти такой же несчастной и испуганной, как Полина двумя этажами ниже. Одета была явно к празднику, в платье цвета запекшейся крови, с широкой юбкой и открытыми плечами. Подвитые волосы крупными кудрями обрамляли четкий овал лица. Но, смуглое от природы, сейчас это лицо казалось лужицей разлитой простокваши с двумя вкраплениями чернющих глаз, до предела распахнутых, словно девушка только что увидала наяву свой самый страшный кошмар.

В первый миг Ворону показалось, что просто Джулия изрядно набралась на балу и вынужденно взяла тайм-ау т. Но, с трудом сфокусировав на нем взгляд, она проговорила совершенно трезвым голосом:

– Как смеешь врываться? Убирайся прочь! Фу, мерзость, от тебя воняет!

Вышло вяло и неубедительно, да Марат и в любом случае не сдвинулся бы с места.

– И тебе доброго вечера, Джулия! Ну да, вечный придурок вылил на меня свое пойло. Слушай, что тут вообще происходит? Вещички когда собираетесь паковать? До утра всего пара часов осталась.

Джулия дробно засмеялась абсолютно безрадостным смехом.

– А никто никуда и не уезжает, разве не ясно?

– Не понял. Ваш Креон совсем страх потерял, что ли?

Весна будет очень недовольна его поведением.

– В окно посмотри, идиот, – устало произнесла девушка, отворачиваясь к стене.

Вельшин с готовностью пересек комнат у, отогнул шелковые буфы занавесей и приник лбом к холодному стеклу. Поначалу показалось: все как обычно, к тому же в темноте деталей было не разобрать. Но он упрямо вглядывался во мрак, пока не привыкли глаза. И вот тогда в самом деле кое-что показалось ему странным.

Из этого окна должно было хорошо проглядываться здание вокзала, всегда ярко освещенное, а также огни дальнего микрорайона за железной дорогой. Но сейчас все тонуло во мраке, лишь пылали десятки костров по периметру плаца, суетились перед ними какие-то странно одетые фигуры.

Потом сквозь стекло он услышал глухой шум – вроде как от множества человеческих ног в тяжелой обуви – и вскоре увидел около сотни людей, следующих мимо дворца. А в арьергарде полз танк, оставляя в снегу за собой черную колею.

– Что там за чертовщина такая творится? – изумился Марат, во все глаза разглядывая железное чудовище. – По ваши души, что ли?

– Не по наши, – вяло отозвалась Джулия. – Просто мы сейчас в другом времени. Городок этот только что освободили от немцев, и в него входят ваши солдаты.

– Это шутка такая? – пробормотал парень, чувствуя, как перетекающий от стекла холод погружает в заморозку его конечности.

Вечница надменно хмыкнула:

– Ну, разве что для вас, смертных. Для нас это важный эксперимент по управлению временем, мы давно к нему готовились. К тому же у хозяина есть незаконченные дела в этом времени.

Это было сильно. Вельшин ощутил большое желание присесть куда-нибудь и не нашел лучшего места, чем просторная кровать. Джулия немедленно взбеленилась: