Кредо содержанки

Кредо содержанки
Елена Чалова

Рина и Роман были счастливы в браке: взаимопонимание, прибыльный семейный бизнес, малышка-дочь. Но мир рухнул, когда Роман бросил семью и навсегда уехал в Индию. Рине пришлось в одиночку управлять туристической компанией. Она проводила на работе очень много времени, уставала, почти не виделась с дочерью. К тому же бесконечные путевки в Гоа навевали печальные мысли. Однажды утром Рина не смогла подняться с кровати. И тогда она решила: все, хватит. Ну ее, эту начальственную должность. Пора жить в свое удовольствие. И предстала в новом качестве – флористки и любовницы.

Елена Чалова

Кредо содержанки

Что вы представляете себе, когда говорите: она бизнес-леди?

Средних лет ухоженная женщина. Хорошо одета, потому что так положено. Накрашена – как же без этого. Оснащена всеми необходимыми аксессуарами: навороченным мобильным телефоном, машиной, ежедневником, деловыми связями, интимным знанием, кому и сколько дать в местной – городской-областной администрации, чтобы представители этой самой администрации не мешали жить и работать. У нее неизбежно появляются горькие складки у рта, потому что многая власть (да простит меня царь Соломон за беззастенчивое перевирание его слов!) несет многая печаль. Она на собственном опыте поняла, где лучше и где глубже, почем фунт проблем с налоговой и что бесполезно подстилать соломку, а нужно как можно быстрее обзавестись счетом в каком-нибудь банке (лучше не российском).

Но ведь женщины такими не рождаются, правда? Ни одна девочка не рождается генеральным директором, ведущим менеджером или главным инженером. Однако жизнь – такая забавница – порой выталкивает на эту многотрудную роль человека совершенно неподходящего склада.

Рина всегда любила цветы и драгоценности. Не домашних животных и не модную одежду, а молчаливо-выразительные растения и выразительно дорогостоящие украшения. После школы она собралась было пойти учиться на дизайнера ювелирных украшений, но там оказался неожиданно высокий конкурс, да еще многие из абитуриентов были так несомненно знакомы и по-родственному близки членам приемной комиссии, что девушка моментально поняла – ей здесь ничего не светит. И отправилась в академию туризма. Там она познакомилась с Романом.

Голубоглазый блондин с веселой улыбкой учился на курс старше, но покорил ее сердце на первой же дискотеке. Она была так влюблена и так счастлива, что казалась самой себе героиней сказки.

Они были красивы, очень-очень молоды, и оба так светились своей любовью, что люди – даже просто прохожие – улыбались, глядя на них. Они поженились, и родители Романа, много лет жившие и работавшие в Индии, помогли молодым людям обзавестись квартирой и начать свое дело. Рина вела дела в офисе, занималась бизнесом в Москве. Потом у них родилась дочка Маша. В общем, как в сказке – жили они, не тужили. Ромка часто мотался в Индию, потому что, как он объяснял, за местными нужен глаз да глаз. Чтобы не дать принимающей стороне распуститься и расслабиться, он сам возил группы, осматривал гостиницы, транспорт и изучал маршруты экскурсий. А потом сказка кончилась, и все стало как в обычной скучной взрослой жизни. Они развелись. Маша осталась с мамой, а папа решил не возвращаться из Индии.

И Рине пришлось тащить бизнес одной. Ну, в наше время одинокой бизнес-леди никого не удивишь. Но пост генерального директора компании – это большая ответственность и огромный труд. Рина проводила на работе большую часть дня, даже по магазинам ходить было некогда, и она начала заказывать одежду по каталогам, благо сейчас можно найти не только подороже, но и вполне высокого класса вещи. Она купила себе хорошую машину, ноутбук, длинную шубу из брюшек рыси (стоит как иномарка) и норковое полупальто, чтобы удобно было ездить в машине… А больше тратить особо было не на что, да и желания не возникало, поэтому банковский счет выглядел весьма впечатляюще, и сначала Рину факт этот хоть как-то радовал. В своей финансовой состоятельности она находила подтверждение тому, что ей не нужен Роман, вообще мужик не нужен – сама справится. Ребенка поднимет, бизнес выведет на топовый уровень. Вот так, сжав зубы, вперед, доказывая себе и ему (хотя ему-то как раз все равно), что женщина не слабее, не глупее, что она может все, что угодно. И бизнес процветал, деньги шли, клиенты валом валили, и агентство собирало все возможные премии и звания.

Но постепенно злость ушла, сердце Рины отболело, а интерес к делу угас. И осталась только рутина, когда изо дня в день делаешь то же самое, просто потому, что так надо. А потом начала накапливаться усталость. Каждое утро чуть труднее было вставать с постели, не хотелось есть, и Рина очень похудела. Несколько раз она ловила себя на том, что кричит на подчиненных. Это было неприятно: выдержанный и интеллигентный человек не должен срываться. Но что же делать, если они такие бестолковые и все надо контролировать и по сто раз проверять самой? Дома она так же покрикивала на Машку. Девочка уродилась в отца: голубоглазая блондинка, только вот Роман всегда был худой, а Машка склонна к полноте. Впрочем, пока это выглядело щенячьей милой пухлостью и мягкостью. Рина – белокожая, с зелеными глазами и каштановыми с золотистой искрой волосами – только качала головой, глядя на дочь. Ну почему, почему природа всегда делает все вопреки? Она хотела бы видеть дочь отличницей, целеустремленной и деловой девушкой, имеющей цель в жизни. «Вот тогда, – думала Рина, – мы бы стали подругами».

Но Машка совершенно не соответствовала этому придуманному образу. Больше всего она походила на жизнерадостного щенка, резвого, с развесистыми ушками и незлобивым нравом. Обожала поесть и поваляться на диване, сходить в кино, а потом по кафешкам и магазинам с подружками.

Однако очень быстро Рина поняла, что у легкости и отходчивости Машкиного нрава есть и другая сторона. Дочь росла человеком независимым и самостоятельным. Впрочем, возможно, это явилось прямым следствием того, что Рина слишком много работает и ей некогда возиться с ребенком. И Машка занимала себя сама: смотрела телик, не перенапрягалась в учебе. Принося тройки в четверти, выслушивала негодующие материнские крики, пожимала плечами и уходила к себе в комнату. А Рина без сил падала на диван, мысленно обещая себе и дочери, что будет проверять домашние задания, больше времени проводить с Машкой… и вместо тети Кати наймет гувернантку. Современную, с иностранным языком и прочими достоинствами. Однако в душе она понимала, что лучше тети Кати никого и никогда не найдет. Та жила в соседнем подъезде, знала Машку с раннего детства, дружила с родителями Романа, то есть с бабушкой и дедушкой. Содержала квартиру в относительном порядке, готовила, сидела с девочкой, когда та болела. И при всем этом копейки лишней не брала. Так они и жили: Рина с утра до вечера на работе, Машка – дома с тетей Катей, периодически они подвергались визитам бабушки и дедушки, но те, хоть и недовольные укладом дома, сказать ничего не осмеливались. Да и что говорить? Рина зарабатывает деньги одна, потому что их собственный сын предпочел солнечный рай московским трудовым будням и ни разу не вспомнил о дочери и родителях.

Замуж Рина не выходила, просто было некогда, да и желания связывать свою жизнь с мужчиной не возникало.

У нее как-то вдруг вообще иссякло свободное время. Ежедневник пух от планов. Каждый день расписан по часам. Само собой, Рина понимала, что женщина должна следить за собой, и процедуры в косметических салонах включались в распорядок дня. Парикмахер, косметолог, маникюр, педикюр, массаж, йодо-бромовые ванны… Но относилась она к этому исключительно как к деловому предприятию.

Все мы живем порой именно так – двигаясь по единожды проложенным рельсам. Ходим на работу, потому что это приносит деньги. Ложимся в постель с одним и тем же человеком, потому что это называется семья и мы так привыкли. Соблюдаем офис-стайл, потому что так принято. Не хватает фантазии или смелости на бунт. А потом, в какой-то момент, становится слишком поздно, и бунт уже невозможен и бессмыслен. Человеку страшно показаться смешным, утратить статус. И он бегает по кругу, как зашоренный ослик, крутит колесо и льет воду удовольствия не на свою собственную жизнь, а на жизни других людей, у которых хватило сил или удачливости стать счастливыми.

Однажды в возглавляемую Риной турфирму обратилась дама, представитель Центра духовной гармонии. У центра, сказала она, обширные планы: мы собираемся регулярно возить группы в музей-усадьбу Рерихов, который находится в Нагарре в гималайском штате Химачал-Прадеш, неподалеку от живописной долины Кулу. Спрос велик, и поток желающих постоянно увеличивается. И нам нужна турфирма, которая будет заниматься перевозкой и размещением паломников и туристов, оформлением документов и прочими делами.

Деньги при таком сотрудничестве вырисовывались немалые, а потому Рина вела переговоры сама. Представитель Центра духовной гармонии приехала для переговоров и заключения договора на солидной машине с шофером, и они разместились в кабинете генерального директора турагентства, то есть Рины. Дама назвалась Леонидой и выглядела своеобразно: на лбу индуистский красный кружок бинди, длинные серьги, яркая одежда, где сочетаются красные, желтые и зеленые тона. Но только если индийский костюм в сознании большинства связывается с шелками, хлопком и прочими легкими тканями, то Леонида, делая поправку на московский климат, вещи носила трикотажные и вязаные. Светлые волосы волнами падали на плечи, окружая чуть оплывший овал лица – все-таки даме явно за пятьдесят. Полноватые руки унизаны кольцами и звенящими браслетами. Но, несмотря на экзотическую внешность, торговалась она серьезно, и Рина к концу переговоров устала неимоверно. Однако обе они остались довольны сделкой, и Рина, не торопясь выходить на слякотную московскую ноябрьскую улицу, предложила вдруг кофе с коньяком.

– Давайте, – легко согласилась Леонида. – А шоколад у вас есть?

– А как же!

Рина извлекла из бара бутылку выдержанного дорогого коньяка, крошечные серебряные рюмочки и плитку горького шоколада. Секретарша принесла кофе.

Они выпили, и Рина с удовольствием почувствовала, как внутри расплывается тепло. Шоколад тоже хорошо пошел, заставив замолчать ноющий от голода желудок. Прислушиваясь к приятным ощущениям в собственном организме, молодая женщина немного расслабилась, оказалась совершенно не готова и не сумела справиться с лицом, когда Леонида вдруг спросила:

– Почему вы занимаетесь именно индийским направлением, если вам это так неприятно?

– С чего вы взяли… – растерянно пробормотала Рина, чувствуя, как вспыхивают смущением щеки. Вот не вовремя! – Страна чудесная, просто я больше люблю Европу.

– Нет-нет, это что-то личное.

Рина молчала, раздумывая, как бы поаккуратнее объяснить выгодной клиентке, что та лезет не в свое дело.

– Послушайте, Рина, я действительно хочу вам помочь, потому что вы ведь несчастливы… Это ваша дочка? – Леонида встала, прошлась по кабинету, бесцеремонно разглядывая фотографии на столе. Ее браслеты звенели, а серьги покачивались в такт движению. Рина растерянно хлопала глазами, а дама тоном светской беседы продолжала говорить весьма странные вещи. – Не стану проповедовать вам истины духовного совершенствования, потому что вы человек очень закрытый, глубоко эгоистичный и вам этот путь не подойдет. Я скажу вам кое-что другое. Я дипломированный психолог. Училась в Москве, затем в Швейцарии и только потом – в ашраме в Индии. И если я и выгляжу, на ваш взгляд, смешно… Не отрицайте, я знаю… Но это не потому, что я не могла бы одеться по московской моде: стильно и во все черное с добавлением какого-нибудь модного в этом сезоне цвета – что там у нас сегодня на повестке дня, ежевичный? – нет, я могу позволить себе покупать любую одежду.

Но именно этот костюм меня радует, понимаете? И я хочу радовать себя! Я четко знаю, что живу один раз, и хочу, чтобы мне было в этой жизни комфортно и весело… если это не в ущерб моим близким, конечно. А почему же вы не делаете того, что хочется вам? Почему живете тяжкой и неприятной для вас жизнью? Не потворствуете своим желаниям?

– С чего вы взяли, что директорский пост в процветающей турфирме – это не то, чего я хочу?

– А что вы хотите? – Мягкий голос и улыбка на полных губах пропали. Женщина смотрела на Рину холодным насмешливым взглядом. – Власти? Вам нравится командовать людьми? Вы получаете удовольствие, наказывая провинившихся и поощряя верных и трудолюбивых?

– Само собой, я наказываю и поощряю, но это просто работа…

– То есть удовольствия вы от своей высокой должности не получаете? Тогда почему же вы проводите здесь все дни и вечера? Вам нравится зарабатывать деньги? Много денег? Вы думаете об их росте? Вкладываете? Копите?

– Нет…

– Значит, деньги – не главное. Дочь? Вы всю себя отдаете дочери? Она ходит в три кружка сразу, занимается спортом, и вы предвкушаете момент, когда отдадите ее в престижный вуз? Или выдадите замуж за богатого человека?

Рина закусила губу. Она никогда не пыталась вылепить из Машки совершенство. Не потому что не любит дочь или не хочет для нее счастливого будущего. Но Машка, при всей ее разболтанности, характером обладает из серии «где сядешь – там и слезешь». В этом году она решила заниматься танцами и потребовала у матери оплатить курс в каком-то клубе. Бедная тетя Катя одну ее отпускать боится, таскается туда с девчонкой и ждет, пока Машка два часа прыгает под музыку. Все попытки Рины объяснить Машке, что с ее рыхлой фигурой от танцев толку не будет, разбились о прозрачный взгляд голубых – как у отца – глаз и непробиваемое «хочу!». Вот и ходит она на танцы, а не на английский, как предлагала Рина.

– Значит, и здесь без фанатизма, – раздался голос Леониды, и Рина даже вздрогнула. – Тогда зачем вы себя так мучаете? У вас наверняка болит желудок, и вы скорыми шагами приближаетесь к язве. Это видно по худобе, которая вам несвойственна, и по оттенку кожи.

Рина молчала. Гостья подошла к столу, налила еще рюмку конька хозяйке и себе. Они выпили, заели шоколадкой, и Леонида повторила вопрос:

– Почему вы не любите Индию, Рина?

– Потому что муж променял меня на нее. Меня и дочь.

– В каком смысле?

Рина с тоской посмотрела в окно. Ох уж мне эти психологи… Но раз даме так хочется услышать историю ее разбитой любви – пусть получит удовольствие.

– Эту компанию нам помог открыть отец Романа, который долго работал в Индии дипломатом. Остались контакты и все такое. Но я всегда занималась нашими туристами здесь, а Роман, мой муж, мотался туда. – Глупо, наверное, рассказывать о своих проблемах чужому человеку, но Леонида сама напросилась. – Сперва мы работали с традиционными направлениями, а потом добавили к ним Гоа, потому что этот район становился все более популярным. И вот как-то раз муж уговорил меня поехать с ним. Это нужно было сделать… трудно продавать людям то, чего ты никогда не видел. И я поехала. Мне в Индии было некомфортно… душно, влажно. Ужасно грязно. Много нищих. Слишком яркое солнце и сильные запахи… Я поняла, что эта страна не для меня. Но посмотреть все же было любопытно. А потом мы приехали на Гоа. И Роман словно сошел с ума. Он вдруг стал уговаривать меня не возвращаться домой. Сказал, что все придумал: если сдать нашу квартиру в Москве, то нам хватит на безбедную жизнь там. Бунгало он уже нашел. Он показал мне это бунгало. Там была служанка… я сразу поняла, что она не просто служанка, по тому, как она на меня смотрела… Но даже не это главное. Я все никак не могла поверить, что он говорит серьезно. Думала – прикалывается или перебрал накануне. Спросила: а Машка? Он пожал плечами: здесь есть дети, может жить с нами… а лучше оставить ее у дедушки и бабушки. Им, мол, не скучно будет.

А вечером мы пошли на пляж. Там было много народа. Кто-то в местной одежде, кто-то в европейской… но было понятно, что всем безразлично, что именно на них надето. Русские, англичане, американцы… по-моему, они собрались отовсюду, со всего мира. И для всех этот клочок земли с пальмами и пляжами стал домом. Люди ходили, сидели или лежали, болтали, смеялись. Потом пришел мужик с дредами, в заношенных шортах и майке с дыркой на боку… В одной руке он нес факел, а под мышкой – барабан. Он воткнул в землю факел. Сел рядом и стал играть на барабане. Вокруг бегали голые ребятишки, кто-то плескался в море, кто-то трахался здесь же, на песке. Роман принес самодельные сигареты… он курил их и предлагал мне. Я поняла, что это какая-то травка, сладковатый такой запах, и многие, покурив, валились навзничь и лежали часами или начинали глупо хихикать.

Но я не курю вообще и там не стала. А Роман опять завелся: смотри, здесь рай. Ничего не надо: ни думать, ни работать. Этот парень с барабаном – бывший управляющий Малком-банком. У него в Москве было все: машина, квартира, деньги, дом на Рублевке, жена. Но теперь его не волнуют денежные потоки и прочие глупости, потому что ему хорошо. Здесь всем и всегда хорошо… Но я уехала. Это был не мой рай, понимаете?

– А муж остался?

– Да.

Они долго молчали. Потом Леонида спросила:

– Это было несколько лет назад, правильно?

Рина кивнула.