– Я видел много боёв, но такого – никогда! – продолжал старик. – В нём погибли все наши воины! Я потерял сына, а каждый из этих людей, – он указал на толпу, – либо всех сыновей, либо мужа, либо брата…
– Ты хочешь, чтобы я оправдывался? – перебил его Игорь. – С какой стати? Потому что ты выбрал путь убийства и разбоя? Или ты не знаешь, что взявший меч от меча и погибнет?
«Зачем я говорю это? Разве меня здесь поймут?» – пытался остановить он себя, но не мог.
– Ты сам погубил своего сына, когда научил грабить и убивать. Вас был целый город, вы что, не могли жить мирно? Ведь у каждого была какая-то профессия.
– Замолчи! – крикнул старик. Он горел, губы дрожали, а рука, опиравшаяся на трость, затряслась. – Ненавижу тебя! – зашипел он, подойдя и вцепившись в Игоря.
Врач, сделав резкое движение, вырвался. Толпа взволновалась.
– Убей его! – слышались крики. – Убей! Раскромсай его!!!
Старик оглянулся на соплеменников, в глазах зажглось что-то нечеловеческое…
– Нет! – резко выкрикнул он и стукнул тростью о землю. – Пусть мучается за каждого из нас! Руки! Развязать ему руки!
Несколько воинов бросились к Игорю и, вцепившись в плечи, сняли путы. Старик придвинулся ближе:
– Покажи!
Не понимая, в чём дело, Игорь протянул раскрытые ладони.
– Он врач! – усмехнулся старик. – А без рук он – никто! Отрубить ему руки!
Игорь похолодел. Реальность, до этой минуты казавшаяся спектаклем, вдруг остро хлестнула действительностью. «Я истеку кровью прежде, чем меня успеют перенести», – мгновенно подумал он.
– Эти руки спасли тебе жизнь! Ты бы умер от сепсиса! – бросил он в лицо старику, но тот лишь рассмеялся. – Прекрати это, – сказал врач тише, – я останусь и буду лечить твоих людей, – в эту минуту он подумал о Свете и детях.
Но главарь уже отвернулся. Откуда-то сбоку прикатили обрубок полена, Игоря бросили на колени и, крепко держа, заставили вытянуть руки. Секунда, другая… «Успокойся, – сказал он себе, – боль – это не самое страшное…» И отвернул голову, чтобы не видеть…
Но в эту минуту какая-то женщина вырвалась из толпы и голосом Светы крикнула:
– Нет!!!
Игорь вздрогнул всем телом.
– Нет!!! – она упала рядом, отталкивая воинов. – Не смейте прикасаться к нему! – обняла, заплакала. – Это – мой муж!
Толпа онемела. Только старик, придвинувшись ближе, склонился над ними.
– Кто?! – переспросил.
– Мой муж! – Света высоко подняла голову.
– Девочка, что ты наделала… – тихо сказал Игорь.
– Это правда? – главарь смотрел в лицо врача.
Тот не ответил, но боль, застывшая в глазах, выдала его.
– Убейте её!
В одно мгновение Игорь оказался на ногах, оттолкнул всех и схватил Свету. Но бежать было некуда: толпа сомкнулась. И тогда он обнял её, крепко, очень крепко, и закрыл собой. Но её оторвали, и один из воинов легко, играючи, поднял меч. Она лишь вскрикнула негромко – и осела на землю…
– В сарай их! – приказал главарь. И, глядя на врача, добавил: – Хватит с тебя на сегодня…
Игорь положил Свету на солому и, не замечая, как трясутся пальцы, обследовал рану.
– Мне не жить? – тихо спросила она.
Он не ответил. «Минута, может быть, две».
– Я знаю, – её голос шелестел, как трава.
– Зачем? – склонился он ближе. – Зачем ты пришла?!
– Чувствовала, что… что-то случилось… Весь вечер… не находила себе места…
Он смотрел на неё и не слышал, как по щекам побежали слезы.
– А потом… – она едва шептала – отвезла…детей…к маме…
– Не надо, девочка, не говори…
Она уже не могла шептать, только смотрела. Но всё же губы слегка шевелились, и он прочёл: «Отнеси меня домой!»
– Конечно, домой! – Игорь обнял её. – Домой! Мы идём домой, ты и я. А когда проснёмся, то всё будет нормально…
Он понимал, что не успеть, но утешал её и – себя. «Домой! Мы возвращаемся, и кто знает, может быть, они смогут перенести её живой…»
Света вздохнула, как лёгкое облако, ладони разжались, а лицо, до этого напряжённое, стало мягким, спокойным. Слезинка выкатилась из-под закрытых ресниц.
– Игорь! – прошелестел её голос.
– Я здесь, моя девочка!
– Мне хорошо, – вдруг чётко сказала она.
И перестала дышать.
…Он лежал рядом, – долго, до темноты. А потом всё закружилось, и чистый воздух пространства проник в лёгкие. Тонкие нити радости согревали его. «Она умерла, а я радуюсь?» – подумал он. Но сзади послышался смех, ясный и чистый. «Так смеётся только она!» И хотел обернуться, но не смог, а продолжал лететь, стремительно рассекая пространство.
– Любимый! – голос звучал совсем рядом.
– Девочка, покажись!
– Не могу! Я ещё не пришла в нужное место!