Жизнь на гранях миров

Игорь привлек её к себе, заглянул в глаза, в которых появилась нотка грусти:

– Малыши подрастут, и мы вместе будем смотреть на чудо. Каждый год!

– Хорошо, – она потерлась о его щёку. – Возьмите больше охраны.

– Гастан обещал дать целую армию!

Он собрался скоро: тёплые вещи, неизменный спутник – чемоданчик с медикаментами, бритва, кусочек мыла, полотенце. Пожалуй, достаточно: не стоит обременяться вещами, когда трогаешься в путь.

Новая лошадь, которую подарил ему Ласоро, отличалась бойким и немного строптивым характером; Игорь немало труда положил, чтобы приноровиться к ней. Но всё же ехать на ахисе отказался: лучше упрямая лошадь, чем покладистый, но неповоротливый ахис.

«Я его понимаю, – думала Юсан-Аминах, наблюдая, как врач ловко гарцевал на своем жеребце, появляясь то в начале, то в самом хвосте каравана, – ему нужна скорость, движение, свобода, а что может ахис? Только нести свою поклажу да мерно раскачиваться в такт тяжёлым шагам». Ей нравилось смотреть на Игоря, и она то и дело поворачивалась, ища его глазами.

Наконец, он «нагарцевался» и подъехал к ней.

– Путешествие обещает быть приятным? – спросил, улыбаясь.

– Надеюсь, что да. Во всяком случае, на этот раз ловить рыбу я не собираюсь.

– А вы разве умеете? – деланно удивился Игорь.

Она засмеялась и не ответила.

– Это была самая вкусная рыба в моей жизни, – опять улыбнулся он.

– После того, как подгорела?

– Даже после этого!

День клонился к вечеру, когда караван расположился на ночёвку. Между женских шатров Игорь заметил тоненькую фигурку Ронель. «Ну конечно, где принц – там и принцесса. Интересно, как обстоят дела с согласием на свадьбу? Насколько я помню, Ронель собиралась написать отцу и матери. Что ж, возможно, это самый короткий и безопасный путь».

Гастана он нашёл среди солдат: не изменяя себе, принц делил с ними простую трапезу. Врач присел рядом, и перед ним тут же поставили тарелку овощей.

– Ешь, это вкусно, – улыбнулся Гастан.

– Не сомневаюсь.

Они разговаривали, и Игорь задал свой вопрос. Принц покачал головой:

– Мы послали два письма, но пока никаких известий.

– Значит ли это, что он обдумывает, как бы изящнее отказать?

– Не думаю. Насколько известно, во всех близлежащих землях нет ни одного владыки, который не был бы женат. Получается, что лучшая партия для девушки – принц, тогда почему не я?

Гастан улыбался, но Игорь понимал, что говорит он серьёзно.

– Как жаль, что мы не доехали, – произнёс врач, – уверен: мы привезли бы согласие.

Юноша не ответил, смотрел в огонь. Игорь посидел немного и встал:

– Пойду, пройдусь.

Он вышел за пределы лагеря и, остановившись, вгляделся во тьму. Острый ветер принёс запахи сырости, дальнего дождя, прибитой пыли. «Хорошо! – Игорь крепко вздохнул. – Просто поле, дождь, тишина. На этой планете безмятежность разлита повсюду, и, как бы ни был суетен человек, он не успел заполонить собою пространство, сделать его таким же напряжённым, как он сам. Пока не успел… – склонил голову: – Да, сравнение с Землёй не в пользу последней. А если бы пришлось выбирать, – неожиданно подумал он, – где бы я предпочёл остаться? – взглянул на звёзды. – Наверное, там, где я нужнее, где необходимость в моих навыках больше. Но только вместе с семьёй».

Лёгкий шорох заставил его обернуться. Неподалёку маячила крепкая фигура знакомого воина.

– Это Гастан поставил тебя меня охранять?

– Да, господин. Ходить одному небезопасно.

– Ладно, расслабься, я возвращаюсь.

И направился к своему шатру.

– Ты здесь? – Света проснулась и, не раскрывая глаз, тянется к Игорю.

– Спи, спи, меня нет.

Она улыбается:

– Тогда это сон?

– Может быть…

– Обними меня.

Он обнимает жену, лежит немного, пока она засыпает, и тихо встаёт. Тревожно задумывается: он не по своей воле прошёл пространство, его провели. Для чего? Что-то забыл? Не сделал? Проходит по дому, оглядывается в надежде, что какой-то предмет разбудит его память, ничего не находит и опять ложится в постель. Час-два отсутствия – не страшно, никто не хватится его так скоро. Так что же он забыл?

Он думает о жене, о детях, окунается в теплоту и тишину дома, впитывает в себя то, чему нет названия, но что наполняет миром и покоем его душу. Часы на маленьком столике показывают три: пора возвращаться! Впереди – ещё один долгий день на бойком жеребце, а дальше – неделя у скалистых озёр.

Светлана беспокойно шевелится во сне, и Игорь прижимает её к себе, гладит тёмные локоны: в его объятиях она всегда успокаивается. Маленькая рука замирает на его груди. «Девочка, милая девочка, ты устала. Набегалась, накрутилась за день: стирка, уборка, готовка. А я – почти не помощник».

Так и не поняв, для чего возвращался, он засыпает. И уже в самом глубоком сне, на грани одной из бездн, слышит короткое слово: «Попрощаться…»

– Я не смогу просто смотреть, я вмешаюсь.

– Не имеете права. Ни вы, ни я.

– Стоять рядом и наблюдать, как рушится то, что стало его опорой? Что для него важнее всех миров?

– Мне нечего вам ответить. Но, разрушая события, начертанные на спирали, мы разрушаем всю его жизнь. Вы же знаете, что потом он всё равно будет счастлив.

– Эта потеря навсегда оставит в нём страшный след. Никогда не забудется, никогда не растворится, и боль будет мучить врача всю его жизнь.

– Вы ошибаетесь. В тот день, когда он поймёт, что есть истинный лик смерти, всё изменится в нём самом. Не волнуйтесь, протяните к нему руки, но держите легко, не мешая предначертанному случиться.

Когда на третий день пути караван подошёл к горам и остановился на широкой площадке, здесь ждали десятки крестьян. Но Гастан резко рукой отодвинул их руководителя и поручил своим воинам нести тюки и баулы. Игорь видел это, но не сказал ни слова, лишь удивился. Крестьяне разошлись, недовольно оглядываясь.