Жизнь на гранях миров

– А что? Что-то случилось?

– Случилось. Только сначала встань.

– У нас кончился кофе, и ты хочешь послать меня в магазин…

– Не угадал. Ну, проснись же!

Наконец, он поднимается:

– Я всю ночь работал!

– Мы вместе работали.

– Да, только ты свежа, а я – как мешок с протухшей соломой.

Она смеётся. А затем, раскрыв его ладонь, просто кладёт в неё какой-то предмет. Он смотрит – и не верит. Он уже забыл о браслете, а эта чудесная вещь, несомненно, очень дорогая, – здесь, в его мире, и это потрясает Игоря даже не тем, что ценность её велика, а тем, что впервые за много лет он видит реальное доказательство: миры существуют!

– Света! Светочка…

Она присаживается рядом. При свете утра подарок Адамара кажется ещё красивее; это широкий, тяжёлый браслет из металла, похожего на золото, узор грубый, но мощный, а по самому краю – инкрустация из камней. Игорь задумчиво рассматривает украшение, потом примеряет на руку:

– На работу, что ль, надеть?

Но жена со смехом забирает браслет и поднимает над головой:

– Эксклюзивная вещь из высокого заоблачного мира находится в нашем доме! Люди, смотрите: миры раскрыли врата и позволили нам подняться в них! Они дарят нам свои тайны, свои тёплые ветра и немножко всякой другой радости. И теперь никто не скажет, что мы – сумасшедшие!

– Никто не скажет и обратного, – покачивает головой Игорь, – потому что делиться этой информацией мы ни с кем не собираемся.

– Как жаль! – Света смотрит на него без улыбки. – Как жаль. Сколько тайн потеряно для человечества только потому, что нельзя было рассказать. Ну ладно, всё правильно.

– Девочка, нам не нужно оглашение. Достаточно, что мы можем работать и помогать.

– Конечно, – она обнимает его. – А что ты будешь делать?

– Подумаю.

Игорь брился – и смотрел на браслет. Он его чисто вымыл, выскреб щёточкой грязь из-под камней, насухо вытер салфеткой. При свете электричества камни, плохо огранённые, но крупные, прекрасного синего тона, начали играть. Лёгкие лучи побежали по кафельным стенам ванной, ударили в зеркало, пустили радужный луч. Игорь залюбовался и вдруг понял, что ни к ювелиру, ни к антиквару он не поедет. Эта вещь, единственная, которую им удалось пронести из мира хасаров, есть и навсегда останется для него бесценной. Сколько бы сотен или тысяч рублей он ни получил за неё, он всегда будет сожалеть о том, что потерял. Она ещё сохраняла мужественный полукруг, словно отпечаток живой руки человека, который её носил. Адамар, суровый повелитель и тёплый, внимательный друг. «Как я мог подумать, что это можно продать? – удивляется Игорь. – А если однажды миры сомкнутся и больше не пропустят меня, что останется в воспоминание? Что живее напомнит мне о них?» Игорь не сентиментален, но сейчас нечто незримое трогает сердце, и он берёт браслет, идёт в комнату.

– Света, – держит браслет на ладони.

Она одевается, смотрит на него – и вдруг расцветает улыбкой:

– Ты не хочешь его продавать?

– Не могу!!!

Она смеётся, очень тихо, радостно, и говорит:

– А мне как было жалко, только не смела признаться…

– Мы справимся, – говорит он, – я добавлю ночные дежурства.

– А я могу взять…

– Нет, – резко прерывает он её, – ты ничего не возьмёшь. Ты и так устаёшь. Я совсем замотал тебя.

– Игорь, Игорь, – шепчет она, пряча улыбку, – я не работаю, я зарабатываю дополнительные часы «нестарения»! Чем дольше я там, тем младше я здесь!

Они смеются с облегчением. Им радостно, что браслет останется у них, и хорошо оттого, что понимают и поддерживают друг друга. Подарок Адамара лежит на столе и тихо сияет тонкой гармонией синих лучей…

Во время следующего визита Адамар спрашивает о судьбе браслета, и Игорь, слегка смущаясь, рассказывает, что пронести-то пронёс, а вот продать так и не смог. Адамар улыбается: ему приятно, что друг дорожит его подарком. А спустя день или два присылает ювелира. В руках старика – изящная шкатулка; он садится подле врача и, раскрыв её, показывает целую россыпь драгоценных камней разного цвета и размера. Не очень разбираясь в камнях, Игорь наугад выбирает несколько тёмно-красных камешков и один – прозрачный, с нежным голубым оттенком. Он понимает, что, в конце концов, эти камни могут оказаться обыкновенными, ничего не стоящими минералами, из которых ювелиры делают дешёвые украшения, но действует согласно некоему внутреннему чувству – и не ошибается.

Потому что при первом же посещении ювелирной лавки на земле его огорошивают следующими словами:

– Откуда это у вас? Вы носите в кармане целое состояние вот так, запросто? Ведь это – редчайший голубой бриллиант!

Пожилой ювелир тщательно изучает камень.

– Огранка ужасная, по нему будто зубилом прошлись, но сам алмаз уникален.

– Где я смогу его продать? – спрашивает Игорь.

– Где угодно, но он стоит не меньше… – и называет сумму, о которой Игорь даже помыслить не мог. Таких денег ему и за десять лет не заработать!

Старик с сожалением возвращает камень: сам он не сможет купить его – не по зубам. А вот два чудесных рубина возьмёт. Пишет адреса мест, куда обратиться, и советует поговорить с коллекционерами: они скорее купят алмаз и цену хорошую дадут.

– Но, – предупреждает ювелир, – при огранке камни теряют почти две трети массы, и, кроме того, вас обязательно спросят, откуда они.

– Друг подарил, – улыбается Игорь.

– А он, конечно, получил по наследству?

– Спрошу. В любом случае, спасибо.

Возвращается домой и тихо кладёт на стол пачку денег: ювелир расплатился за один из камней. Игорь понимает, что цена, которую дал старик, далека от реальной, но не всё ли равно? Главное, что теперь можно не останавливаться. Месяц-другой – и будет готов второй гарнизон, а значит, часть лекарств нужно переправить туда.

Света входит с покупками, видит на столе деньги и смеётся:

– Ух, какая пачка!

Игорь рассказывает ей о посещении ювелира и его словах.

– И это – только один рубин. Моя зарплата за целый год!

Он обнимает жену, греет холодные от мороза руки. Они сидят рядом, говорят о том, что ещё следует приобрести для госпиталя; Света разложила рубины на ладони мужа и играет ими. Один из камней, не самый большой, но очень красивый, кажется теплее других: он будто живой.

– Смотри, он пылает, – тихо любуется она.