Проклятие ведьминого глаза

– Скандал там большой вышел. Я сам слышал. Режиссёр её с роли снял, а она скандал закатила. Слово за слово… Он ей: «Знай своё место. Я тебя в момент уволю. Ты без моего театра – пустое место». А она как расхохочется: «Да гори твой театр синим пламенем. Без меня сюда никто на пушечный выстрел не подойдёт». Вот так и вышло. Аграфена из театра уволилась. Я слышал, она в Москву подалась, потом обратно вернулась. Только здесь, в новом театре, она уже никому не была нужна. А… так об чём я. Как она ушла, дня три-четыре прошло и взрыв этот случился. Никого не ранило, ночью было. Вот, считай, по слову Аграфены всё и вышло: сгорел театр синим пламенем и вот уже полвека никто к нему и не подходит.

Ребята заворожённо слушали эту невероятную историю. Лиза же попутно размышляла, как ей вывести разговор на медальон.

– Степан Митрофанович, – наконец сказала она, – а что случилось с костюмами, украшениями? Неужели так всё там и бросили?

– Не совсем, – ответил старик. – Хотя там странно всё получилось. В первый день после пожара документы все упаковали и перевезли в управление культуры. Потом костюмы, мелочишку всякую… И началась всякая чертовщина. Люстра в фойе упала, чуть грузчиков не передавила, в бутафорной, помню, дверь заклинило, так там люди полдня просидели, пока их оттуда выпустили. Звуки там какие-то начали слышать странные, голоса. И всё в таком роде. Закончилось всё тем, что туда просто отказались заходить. Наскоро самое ценное в грузовики покидали и… А почему ты спрашиваешь?

– Да мы там в театре портрет Аграфены видели в роли Клеопатры, – ответила девочка. – Там на ней такие интересные украшения со змеями. Я вот и подумала: неужели такая красота там в пыли так и пропадает.

– Да, – мечтательно сказал Степан Митрофанович, – это была её наиглавнейшая роль. Хороша была! А финтифлюшки эти со змеями она, по-моему, и в жизни не снимала. Говорила, они ей удачу приносят. Нет, детка, ничего там не пылится. Костюмы, бутафорию – всё, что денег стоит, в первую очередь вывезли. Там только и осталось либо габаритное сильно, либо сломанное.

Допив чай, ребята попрощались с радушным хозяином и отправились домой. Однако Лизу не покидало ощущение, что сторож знал гораздо больше, чем поведал им. Более того, он невольно сказал какую-то важную вещь, которая плавно ускользнула от их внимания.

***

На следующий день после уроков все собрались у Женьки. Ребята подробно рассказали другу об экспедиции в театр и знакомстве со Степаном Митрофановичем. Услышав рассказ о рухнувшей декорации, Женька не на шутку испугался, а сведения, полученные от сторожа, в отличие от Кирилла, Дины и Лизы, его воодушевили.

– Вы поймите, паникёры, – горячился он, – дед, на самом деле, дал вам очень интересную информацию: никаких документов и костюмов там нет. А это значит, что…

– Ой, ну просветите же нас, убогих, – насмешливо фыркнула Динка.

– … что все эти вещи находятся в другом месте. Документы в архиве управления культуры, как ваш сторож и сказал. Это раз. А декорации, костюмы и украшения… что, правда, не догоняете?..

Ребята молча пожали плечами.

– В новом театре, конечно! – победно закончил Женька. – Подумайте: это всё недешёвые вещи. Зачем делать и закупать новые, если всё и так есть.

– Звучит разумно, – задумчиво поддержала Лиза. – Только скажи нам, Женя, как мы попадём в реквизитную? Вряд ли туда просто так пускают.

– А вот здесь, – Женька победно воздел вверх палец, – радуйся тому, что знакома со мной!

– Да я и так в диком восторге! – вырвалось у Лизы.

– Правильно, – ухмыльнулся Женька и продолжил. – У матери есть подружка, тётя Юля. Отличная тётка, кстати, но немного повёрнутая на театре. Она в молодости собиралась поступать в театральный институт, но засыпалась на вступительном экзамене. А теперь любой разговор с ней сводится к очередному рассказу о какой-нибудь премьере.

– А где она тут у нас премьеры находит? – удивился Кирилл.

– А кто сказал, что только у нас, – ответил Женька. – В Москву, Питер ездит, в Европу летает. Но это не важно. Важно то, что она очень хорошо общается с администрацией нашего нового театра. Её муж им как-то пожертвование хорошее подогнал, поэтому они теперь их каждый раз чуть ли не с караваем встречают. Так вот: я попрошу тётю Юлю, чтоб она попросила организовать для нас что-то вроде экскурсии. Типа, ты, Лизка, жутко интересуешься всеми этими театральными штуками, особенно костюмами и страшно хочешь попасть за кулисы. Годится?

– Я не знаю, – с сомнением протянула Лиза. – я в этих делах ни уха, ни рыла. Один вопрос – и всё, я засыплюсь.

– Да никто тебя экзаменовать не будет, – махнул рукой Женька. – В крайнем случае, если так уж боишься, почитай что-нибудь на тему.

– Я думаю, что надо соглашаться, – смешалась Дина. – Не трусь, Лиз. Если хочешь, я буду страстной любительницей театральной «кухни». А вы, вроде как, за компанию.

– Не надо. Я не трушу, – покраснела Лиза. – Я согласна. Хорошая идея.

Глава 7. Подруга по несчастью

Театралка тётя Юля не подвела: через три дня, в воскресенье, ребята втроём стояли у служебного входа в театр. Втроём, потому что Кирилл отказался заявил, что «смотреть на шмотки» ему без интереса, да и не стоит толпой ходить. Ровно в двенадцать часов из театра вышла полная женщина с кудрявыми рыжими волосами и улыбнулась:

– Ребятки, это вы от Юлии Константиновны? Пойдёмте со мной.

Лиза, Женя, Кирилл и Дина поздоровались и последовали за женщиной.

– Я так поняла, вас интересуют именно костюмы, правильно? А позвольте полюбопытствовать, почему? Обычно интересуются актёрами.

– Знаете, я с детства хотела стать модельером, – вдохновенно начала Лиза. – Очень люблю придумывать и рисовать одежду. И ещё мне очень нравится старинная одежда. А где в современном мире такая нужна? Только в кино или в театре. И я вот подумываю, когда вырасту стать художником по костюмам. Вы ведь под каждую пьесу всё с нуля делаете, да? Придумываете костюмы, аксессуары, потом их шьёте?..

– Сейчас всё покажу и расскажу, – заулыбалась женщина. – Меня, кстати, зовут Софья Валентиновна. Я, правда, не художник по костюмам, а костюмер. Да-да, это разные профессии девочки! Это очень хорошо, что ты уже знаешь, чем хочешь заниматься. В твоём возрасте это большая редкость.

Следующие полтора часа милейшая Софья Валентиновна показывала ребятам мастерские. В реквизитной мастерской царил настоящий творческий беспорядок: валялись обрезки кожи, фрагменты мебели. Шкафчики и стеллажи были доверху забиты муляжами книг, посудой. Пахло клеем и древесиной. Больше всего ребятам понравился бутафорский череп, которому кто-то прикрепил длиннющий нос от венецианской маски-бауты и надел очки в толстой чёрной оправе.

– Бедный Йорик! – трагическим голосом прокомментировал Женька, и все покатились со смеху. Софья Валентиновна немного смущённо улыбнулась:

– Развлекаемся, как можем.

В костюмерной мастерской было не менее интересно. На пробковой доске были пришпилены эскизы старинных костюмов. На манекенах уже красовались сшитые заготовки.

– Это к какому спектаклю? – поинтересовалась Дина.

– «Мещанина во дворянстве» по Мольеру ставим, – ответила их провожатая. – И вот, познакомьтесь, ребята, это Верочка. Она делает бижутерию, декоративную фурнитуру и прочие украшения для костюмов. Она настоящая умница!

Из-за стола в дальнем углу мастерской поднялась высокая худенькая девушка. На вид ей было не более шестнадцати лет. Нос пуговкой и большие глаза придавали ей сходство с мышкой Гаечкой из некогда популярного мультсериала про спасателей. Она как раз расшивала стразами ворот камзола. На левой руке у неё была гипсовая повязка, снаружи оставались только указательный и большой пальцы.

– Дверью прихлопнула, – пояснила она. – Теперь вот корячусь.

– У вас всё равно очень красиво получается, – вежливо сказала Лиза. – А можно посмотреть на все украшения?

– Конечно! – сказала Софья Валентиновна и повела посетителей в небольшую смежную комнатку. Там стояли полки, на которых россыпью лежали всевозможная бижутерия: серьги, колье с неправдоподобно большими камнями, перстни, короны, диадемы. Лиза взволнованное просматривала полки, но не видела ничего похожего на перстень со змеями, который они видели на фотографии Аграфены.

– Скажите, – внезапно спросила Дина, – а у вас бывали спектакли про античность или древний мир?

– Да, – подумав, ответила Софья Валентиновна. – Лет пять назад был у нас в репертуаре спектакль «Дива-Додола» про древних славян. Вот здесь всякие бусы, браслеты, очелья.

– Что? – переспросила Лиза.

– Это такое украшение на голову, – не дожидаясь ответа костюмерши, сказала Дина. – Вышитая повязка.

– Какая молодец! – восхитилась Софья Валентиновна. – Интересуешься славянской культурой?

– Просто читать люблю, – пожала плечами Дина и снова попыталась свернуть разговор на интересующий их предмет. – А что-нибудь, например, про Древний Египет было?

– Нет, – покачала головой женщина. – Хотя и костюмы, и реквизит у нас есть: привезли после пожара в старом драмтеатре. Но пока всё в запасниках. Хотя недавно разбирали всю эту свалку…

– Ой, а можно нам посмотреть? – оживилась Дина. – Это же настоящий винтаж. Этим украшениям-то уже ого-го сколько лет.

Софья Валентиновна ещё минутку подумала и показала на короб, но котором была надпись «Ave Ceasar». Девочки бросились к коробке, а Женька отошёл в сторону, сделав вид, что его заинтересовали славянские браслеты, и бросил быстрый взгляд на выход из комнаты. В щёлке между косяком и дверью он увидел плечо и русые волосы Верочки. Он повернул голову к девочкам: по лицу Лизы было видно, что они ничего не нашли.