Такие сложные простые истины

– Ну, давайте, раскладывайте, берите, не стесняйтесь, – командовал дед и маленькой ложечкой негромко постучал по тонкому фарфору. – А не пригубить ли нам чего-нибудь покрепче, – его глаза мечтательно смотрели в потолок. – И повод есть…

– Какой повод? – заинтересовалась Ася, подсаживаясь к столу. – Что тут у вас происходит, я что-то пропустила?

– Такой повод, Асенька, что я с легкой руки Елены Алексеевны на улице сегодня погулял! – похвастался дед.

– Это когда же вы успели?

– Когда ты уроками занималась!

– А меня почему не позвали?

– Ты же занята была! – оправдывался дед. – Поэтому и не позвали. Даже Митюша с нами гуляла, вытоптала всю траву во дворе!

– Действительно, повод, – изумилась Ася и посмотрела на меня. В ответ я только пожала плечами, мол, не виновата, как-то всё само собой получилось.

– Так и я говорю! – подхватил дед. – Ну что, по пять капель?

Олег вышел в кухню, принес из буфета коньяк.

– Дед, не переборщи! – предупредила насторожено Ася.

– Не волнуйся, я меру знаю. А вы, Елена Алексеевна, не составите мне компанию?

– Только одну рюмочку, Леонид Аристархович, чтобы вас не обидеть.

– Вот и замечательно. И Машеньке рюмочку налейте.

Та стала отказываться, но дед настоял.

– От одной рюмки ничего не будет. В кои-то веки так хорошо у нас всё устроилось. А с такой-то закуской, да под блины! В старые времена блинами откормиться можно было! А начинки какие подавали! Всевозможные! О

таких разносолах сегодня и не слыхивали. Прошли времена, прошли…

– Дед, тебя послушаешь, так получается, что ты чуть ли не при самом царе жил! – рассмеялась Ася. Слава богу, у неё было хорошее настроение!

– Нет, конечно, при царе не жил. Сорокового года рождения я. О царе уже и позабыли тогда. А вот тяга к хорошей кухне осталась, это да! Об этом могу рассказывать бесконечно!

– Ася, ты папе дозвонилась? – я старалась говорить негромко, но мой вопрос услышали все. Олег меня перебил.

– Иван Федорович звонил, когда вы на прогулке были, – доложил он сухо.

Я замерла и ждала продолжение.

– И что?

– Ничего. Спросил, чем вы занимаетесь, я ответил.

– И дальше, – просто наказание какое-то вытаскивать клещами каждое слово!

– Он был удивлен. Но ничего не сказал.

– Чему удивлён? – не поняла я.

– Наверное, тому, что вы заставили Леонида Аристарховича выйти на улицу.

Дед обиделся.

– Никто меня не заставлял. Я сам захотел.

– Хорошо, не будем спорить! Опера не ждёт!

После ужина Леонид Аристархович удобно расположился на диване, борзая сразу же заняла своё место на ковре. Ася с учебником уселась вместе с ногами в кресло. Я включила черный экран, выбрала нужный канал. От большого света все решили отказаться, оставили только небольшую подсветку по периметру потолочного декора. Получилось уютно, красиво и очень интимно. Гостиная мне нравилась. Просторная, светлая, высокие потолки и ничего лишнего, всё было продумано по последней новой моде – больше пространства, меньше вещей. Когда же с экрана полились первые звуки бессмертной оперы Верди, Ася незаметно сунула в уши наушники от телефона и уткнулась в учебник. Высокое искусство её, видимо, мало интересовало, и я не могу её осуждать. Современный мир полностью перевернул отношение к прекрасному и вечному. Если выезд в оперу сто пятьдесят лет назад считался для людей праздником, ожидался с нетерпением и являлся частью тех редких увеселительных моментов в скучной повседневной жизни, то сегодня во времена тотальных и всевозможных предложений на рынке современных развлечений с быстрой динамикой и нарастающей конкуренцией в этой области такие места, как театры, мало привлекают зрителя наших дней, особенно молодежь до двадцати пяти лет. Любовь к вечному надо прививать с колыбели, на это у современных родителей просто нет времени. Они, увы, зарабатывают деньги.

– А знаете, Елена Алексеевна, – позвал меня дед. – Ведь на первом показе в Венеции опера провалилась. Причём был полный провал! Верди пришлось переписывать чуть ли не половину партитуры. Кто сейчас об этом помнит?

Он наслаждался. Это было заметно. Словно ребенок новой и вкусной конфетой. Когда закончилось вступительное либретто, деда уже ничто не могло отвлечь от экрана телевизора, и я незаметно вышла на кухню. Машенька убирала чистую посуду в шкаф.

– Елена Алексеевна, я всё закончила. Можно я уже домой пойду, а то поздно?

– А где вы живете?

– Да здесь же в Одинцово, неподалёку.

– Может, вас надо проводить?

– Ой, да не беспокойтесь, не в первый раз, сама дойду.

– А завтра другая девушка выйдет на ваше место?

– Да нет, – улыбнулась Маша моему наивному вопросу. – У меня сменщицы нет, как у охранников. Я одна работаю.

– Почему же такая несправедливость? – возмутилась я эксплуатационным замашкам новой буржуазии. – А когда у вас выходной, когда вы отдыхаете?

– Когда Иван Федорович позволит, – пожала плечами Маша. – На этой неделе выходного ещё не было.

– У вас семья есть? – я стала заинтересовываться создавшейся ситуацией.

– Я не замужем, но семья есть. Мама, брат, отец, еще глухая бабушка, мамина мама, – пояснила девушка. – За ней уход нужен, она лежачая.

– Завтра у вас будет выходной, – непроизвольно вырвалось у меня.

– Нельзя, – Маша категорично замотала головой. – Иван Федорович будет недоволен. По всему дому камеры, это не утаишь.

– Утаивать не будем! Зачем нам нарываться на неприятности. Если он спросит, я всё возьму на себя. Вам нечего бояться. Посудите сами: его не будет ещё два дня. Завтра вы отдыхаете, а за день до его приезда всё спокойно уберете и вымоете, не торопясь.

Машенька задумалась. Видно, моё предложение ей понравилась.

– Знаете, выходной я ждала. В Москву хотела съездить, кое-что купить на зиму из одежды.