Прости грехи наши… Книга третья

– Как, как…, – вздохнул Илья, – Я уже в музыкальное, в область, документы подать собирался, чтоб обучение продолжить, а тут восемнадцать стукнуло, белый голубь из военкомата прилетел и…, – он все-таки надвинул панаму на затылок, – Прощай любимый город!

– А сюда-то как попал? Какой из тебя десантник, тебя соплей пришибить можно…, – с издевкой глянул на него Валерка.

– Главное – не тело, а дух! – тряхнул головой Пианист, – защитного цвета панама сползла ему на обгоревший нос.

Очередной приступ смеха содрогнул горячий воздух.

– А если честно, пацаны, – признался Илья, – Стыдно отказаться было… Мой дед в Белоруссии в братской могиле лежит…, – веселье оборвалось, и парни посерьёзнели.

– А, я всегда о десантуре мечтал, – неоднозначно сказал Иван, – Но, не думал, честно, что в интернациональных войсках служить придется…

– Радуйся. Сбылась мечта идиота! – ухмыльнулся Валерка и стукнул Ваньку в грудь.

– На гражданке многие считают, куда угодно, хоть в стройбат, только не в Афган, – сказал посерьезневший Артем.

– А по мне, так без разницы, – начал бахвалиться Змей, – Где свой долг отдавать…

– Как говорится: «Служба – не жена, выбирать не приходиться», – почесал свой облезающий нос Илья, – Но если, было бы, возможно, я в военный ансамбль пошел…

Ребята снова засмеялись.

– Ты думал, тебе здесь рояль выдадут, – глядя на сникшего паренька, пошутил Вадим.

– Ну, есть же военные оркестры… Я себя так и представлял, в парадной форме, за пианино, окруженный восторженными взглядами девчонок, – мечтательно произнес паренек.

– Ну, ты даешь! Шляпа на глаза съехала, а ему парадную форму подавай и девчонок!

Новобранцы от души рассмеялись в очередной раз.

– Одна то хоть есть?

– Будет! – уверенно произнес Илья. – Я вот, как из армии вернусь, симфонию допишу…

– Чего-чего? – переспросили недоверчиво товарищи.

Змей покрутил пальцем у виска.

Не обращая внимания на ухмылки сослуживцев, Илья повторил по слогам:

– Сим-фо-нию.… Видите, листик падает…

Ребята с недоумением посмотрел на него.

– Ну, и что?

– Сейчас, он падает медленно. Та-та-та…, – напел не спеша паренек, – А, вот, ветерок ускорил его полет. Та-та-та…, – сменил темп Илья.

– Да, Пианист, – обреченно произнес Приставало, – С твоей головой точно что-то не так, – и товарищи опять захохотали, – Я, конечно, слышал, что все музыканты чокнутые. Не знаю, какой уж из тебя там музыкант, но, то, что ты не от мира сего – это точно.

Сурово прозвучавший голос командира возвратил в действительность.

Ванька встал первым.

– Подъем, пацаны, а, то нам капитан такую симфонию устроит, с аккомпанементами…

– Становись! Равняйсь! Смирно! На первый, второй, рассчитайсь!

– Первый, второй…, – загорланило отделение.

Неожиданно налаженный ритм сбился.

– Третий! – старательно выкрикнул чей-то голос.

– Отставить! – сурово глянул командир в сторону кричащего. Впившись кровожадным взглядом в солдата, он медленно, со свистящей хрипотцой, повторил:

– На первый, второй…

Началось все сначала.

– Первый…, – прокричал Орленок, и скосил глаза на Илью.

Пианист изо всех сил старался сосредоточиться. Звуки, постоянно мельтешащие в его голове, на время исчезли, но заменившее их волнение, сковало разум парня, и он по инерции, снова, выкрикнул:

– Тре……

Злосчастное «третий», прозвучавшее на этот раз, зависло на полуслове, как раскачивающаяся капля на кране.

– Идиот! – послышался в строю шепот.

– Фамилия?! – заревел вне себя капитан. Его выбритое с синевой лицо побагровело.

– Рядовой Подгорный! – было заметно, как у последнего задрожали колени.

– Выйти из строя!

Илью парализовало. Вместо того чтобы выполнять приказ он застыл на месте. Пашка ткнул его кулаком в бедро, и только, после этого парень сделал несколько неуверенных шагов вперед.

– Это что за кисейная барышня, вышла на прогулку?! – возмутился еще больше командир.

В строю послышались смешки.

– Отставить смех! Проблемы, со слухом или с головой, сынок? – вплотную подошел капитан к Илье.

Тот, затаив дыхание, боялся пошевелиться. Он стоял навытяжку, едва заметно, пошатываясь от напряжения, как высоковольтный провод. Головной убор, по-привычке, сполз ему на глаза.

– Отвечать! – прозвенело над самым ухом Пианиста.

Подбородок у парня задергался.