Сфера Маальфаса ~ Маги и мошенники ~ Волчий остров. Боевое фэнтези

– Ты опять надо мною смеешься… А потом что?

– Потом мы с ним уйдем, не стоит спрашивать меня, куда, может быть, я и сам не знаю.

– Дайгал… А почему бы тебе не остаться? Я скажу отцу, что ты спас мне жизнь, это ведь правда, он тебе поможет и сохранит тайну, ты знаешь наш язык, ты ничем не хуже свободного подданного Империи и в тебе никто не узнает альвиса…

– Нет.

– Почему?

– Не стоит говорить об этом. Давай лучше я расскажу тебе одну старую историю…

И он ее рассказал.

Легенда о праведных жителях ада

Когда-то, давным-давно, жил на земле мудрый народ адитов. Были они могучими людьми, жили на берегу озера, в прекрасном городе с каменными дворцами, а правили ими мудрые цари. Однажды страну адитов постигла страшная засуха, шесть месяцев не падало с неба ни капли дождя, озеро иссушил зной, и люди стали умирать в своих домах. Тогда Худ, праведный царь адитов, покинул столицу и один, пеший, двинулся на восток, туда, где вставало солнце. Шел он долго, пока не встретил Неизвестного Бога. Бог пожалел царя, чьи ноги были сбиты в кровь, а голова покрыта пылью, и сказал: «Возвращайся обратно, и будет дан тебе выбор по заслугам твоим. Но помни – нельзя нарушить естественный порядок вещей, не заплатив». Царь вернулся, и адиты укрепились духом. Вскоре над городом появилось три тучи: белая, желтая и черная, а голос Неизвестного Бога произнес: «Выберете белую тучу – и погибнет город, дворцы и сокровища ваши, но дождь увлажнит землю. Выберете желтую тучу – и дождь увлажнит землю и останутся в целости сокровища ваши, но умрет старший мужчина в каждом доме, будь это хоть сам царь. Если же выберете черную тучу – останетесь живы, сохраните богатства ваши, но беда ваша падет на других, ибо даже Богу не дано право отвратить неизбежное, а доступно лишь переместить его». Долго спорили праведные адиты, и не было среди них согласия. Но решили в конце концов выбрать желтую тучу, поскольку в каждой семье были древние старики, которых уже тяготила череда дней. Утром собрались адиты сообщить свое решение Неизвестному Богу. Но ночью девушка-сирота, у которой не было никого, кроме младшего брата, старшего и единственного мужчины в семье, пришла к Неизвестному Богу и молча указала на черную тучу, И сказал Бог: «Да будет так!» Дождь увлажнил землю, но нельзя нарушить естественный порядок вещей, не заплатив. Налетел черный ураган, прошел по землям, сметая людей и скот, а потом содрогнулась земля и поглотила город адитов. Они остались живы и больше не нуждались ни в чем, но пещеры под землей, где они оказались, назывались адом…

– Откуда ты узнал эту историю?

– Не помню, это просто очень старая сказка…

– Зачем ты мне ее рассказал?

– Не знаю. Может быть, потому, что нельзя принять что-нибудь, не заплатив потом.

Двое у костра надолго замолчали.

– Пора идти.

– Подожди!

Девушка обняла и удержала его.

– Я должен идти. Подожди здесь рассвета. Потом уходи – твои недалеко. Все будет хорошо, опасности кончились.

– Останься!

– Зачем?

– Я люблю тебя!

Молчание.

– Не произноси поспешно эти слова. Ты еще встретишь того, кого полюбишь.

– Я люблю только тебя! Я хочу тебя! Не уходи.

Иногда сразиться в безнадежном бою проще, чем разорвать кольцо женских рук.

Ну в самом деле – нельзя же так соблазнять человека!

У них не осталось даже плаща, чтобы постелить его на каменный пол пещеры. Двое на торопливо сброшенной одежде. Колеблются на стене тени, рождённые догорающим костром.

– Мне было так страшно… Там, в пещере, и потом, у Обрыва. Но я все время тебя ждала…

– Я как будто знал – остался. Мог уйти вместе со всеми или один. Вообще-то, как последний дурак остался, я же не знал, что ты здесь…

– Уйти со всеми?

– Ну да, уйти, когда Пришедшие бежали на равнину…

– Пришедшие бежали…

– Не думай ни о чем плохом, они далеко…

Короткий сон прервался внезапно, как ткань рвется под ударом ножа. Нора осторожно привстала. Дайгал ровно дышал, прядь черных волос упала на лицо. Кажется, он что-то говорил… Что-то важное. Про Пришедших – Пришедшие бежали на равнину. Сейчас они уходят все дальше, унося свою проклятую магию. Сегодня, завтра, когда-нибудь она снова оживет. Гибель падет на город или замок, быть может, на бург Виттенштайнов… Костер уже погас. Нора почувствовала, как зябнут обнаженные плечи.

Если она расскажет то, что узнала в пещерах… Расскажет тому, кто обладает высшей властью, мудр и, как истинный рыцарь, честен. Например, самому императору… Тогда сам император будет обязан ей спасением!

Нора потянула к себе брошенную юбку, осторожно вытаскивая ее из-под спящего Дайгала. Ему можно будет все объяснить потом… Если будет такая возможность. Сделанного не вернешь – она так испугалась, а этот человек спас ей жизнь – вот и поддалась искушению, хоть и не пристало высокородной баронессе дарить свою девственность первому встречному! Ну что ж, этот грех ей отпустят на исповеди. Нора покраснела до корней волос, представив, как она рассказывает такое капеллану бурга. Дайгал – первый встречный, она не может его любить. Он ей чужой, он враг ее близких и, должно быть, ненавидит всех имперцев, подобно прочим альвисам. Он сам во всем виноват, да он же просто подходящим моментом воспользовался! Наверное, капеллану лучше вообще ничего не рассказывать.

Девушка осторожно обошла камни у входа в пещеру. Снаружи уже рассвело. Вокруг никого не было – тихо, пусто и безопасно. Мертвые тела у воды исчезли. Пятна крови занесло тонким слоем снега. Алиенора фон Виттенштайн отправилась спасать Империю.

Глава 16. Сфера Маальфаса

Империя, 25 января 7000 года от Сотворения Мир

В предутренний час, на северном берегу озера Эвельси, в палатке, разбитой меж догорающих костров, ждал известий император Гизельгер. Уже давно за бежавшими вождями альвисов ушел в погоню по южной равнине отряд конников на лучших лошадях. Отряд вел наследник. Это опасно. Пусть. Мальчишка должен наконец стать мужчиной, которому можно с легким сердцем передать высшую власть. Если не станет – и это еще не конец, останутся два других сына, они малы, но император силен телом, крепок духом и не собирается передавать бразды правления в слабые руки.

Однако тревога не проходила. Гизельгеру вспомнился он сам – молодой тридцатилетний вельможа, еще не правитель, даже не наследный принц Церена, а только внук брата императора – четверть века назад Жребий Обители пал на семью его деда.

Гизельгер, мирясь с неизбежным, принудил себя считать это божьим промыслом. Спустя годы собственного правления Империей он уже не верил в случайность. Между старым императором и его братом не было приязни. Прежние раздоры и ненависть давно покрыло время, но Гизельгеру они стоили жизни дочери. Дед Гизельгера, брат правящего императора, не согнулся под бременем выбора. Сын старика был к тому времени мертв – погиб на кабаньей охоте, – и Гизельгер получил приказ пожертвовать ради блага семьи собственной старшей дочерью.

Девочке было двенадцать лет – мала для Жребия. Но не отдавать же обители ее отца – взрослого мужчину, последнюю надежду опальной ветви рода?

Властный старик отрезал: «Отдай девчонку. Ты молод. У тебя еще родятся сыновья». Дочь забрали монахи.

Может быть, какая-то сила свыше и оценила эту жертву – прямая линия императорского рода пресеклась в одночасье оспой, перед которой равны и властитель и крестьянин. Дед Гизельгера, а вскоре и он сам были торжественно коронованы в главном соборе Эберталя. Но даже сейчас, двадцать пять лет спустя, императору снился иногда голос дочери. Только голос, лица он не мог вспомнить.

Гизельгер запретил себе думать о былом горе и унижении. Прошлое не изменить. Дочь давно мертва. Но где теперь сын?

Сын императора приподнялся на стременах, пытаясь оглядеться. Плоская, как блюдо, бесснежная равнина дышала ветром и холодом. Край неба уже светлел, ночная тьма сменилась предутренними сумерками, факелы в руках всадников становились ненужными. Отряд преследователей – двести спешно посаженных на коней наемных солдат – растянулся по степи широкой цепью. Свистел ветер, стучали копыта по мерзлой земле. Только бы лошадь не споткнулась в полутьме, думал Гаген. У наемников не было тяжелых рыцарских копий – им не придется пробивать стальную стену щитов, только арбалет у седла – выстрелом бросить на землю приглянувшегося врага и мечи – добивать уцелевших.

Преследуемые альвисы сильно оторвались от погони – лошадей нельзя провести по тропе, которой воспользовались беглецы. Пришлось скакать в обход озера и подниматься на равнину дорогой, которой обычно идут купеческие обозы. Однако, пока противник остается пешим, он обречен. Полусотне людей негде укрыться на плоской равнине. Беглецы где-то здесь – принц чувствовал это. Шла охота на человека – самая увлекательная из охот. Азарт погони придавал уверенности. Волнение и страх покинули Гагена, он сделает все, что может и должен, а там – будь что будет.

Мигнула вдали синяя искорка – цвет ее был холодным и чужим. Сотник, скакавший бок о бок с сыном императора, выкрикнул приказ грубым, простуженным голосом, распоряжение передали дальше по цепи, и сотня немного повернула и сдержала коней, обходя и окружая таинственный огонек. На минуту спешились и, достав из поясов натяжные крюки, зарядили арбалеты, уперев в землю. К синему огню приближались осторожно.

В дрожащем холодном свете враг, расположившийся на небольшой возвышенности, был виден отчетливо. Пригорок цепью окружили воины-альвисы – мечники и арбалетчики в кожаных доспехах. Семь десятков затравленных людей, отчаянных, готовых на все. В центре стояли, как будто бы в трансе, взявшись за руки, трое – две женщины и мужчина. Между ними, прямо на земле, пылал голубым огнем, разгораясь все ярче, шар размером с голову младенца. Сфера. Вспышка – тьма, вспышка – тьма. Ритм сполохов бил по глазам, впрочем, что задело?