– Куда сумку тянете? Положите коньяк на место. – неодобрительно заявил на минуту проснувшийся Рассвет. – Я смотрю, вы лихо напиваетесь за мой счет, не переборщите, любезный брат, черт вас возьми.
Тони принял отсутствующий вид. Он решил на время позабыть о Вильме. «Покушение – вот еще одно темное пятно. Мы с координатором похожи. Все-таки, в кого же из нас двоих метили в Эламе?».
Выводы напрашивались неутешительные. Целью мог оказаться любой.
– Да прекратите вы пить, – снова возмущенно буркнул Рассвет. – В конце концов, у вас не ваш желудок и не ваши мозги, все заемное.
– Почему вы не сдали меня в полицию? – с хмельным упрямством переспросил Лейтен.
– Я уже говорил. Хочу уладить дело частным путем.
– Вы болтаете напоказ как плохой актер освистанной пьесы. На самом деле я нужен вам, потому что мы похожи. Вы хотите подставить убийцам меня вместо себя.
– Обалдуй нажравшийся, – с отвращением ответил координатор и отвернулся.
Его «брат» так и остался в недоумении. То ли эламит поразительно ловко сохранял хладнокровие, то ли его враждебные намерения не простирались настолько далеко. Опьянение накатило теплой волной – как прибой океана, состоящего вовсе не из воды. Как ни странно, хмель не мешал логике.
Феликс.
Его привел Кот – сказал сам себе нетрезвый Лейтен. Совершенно точно помню, что его привел этот пройдоха Кот. Вряд ли они с Новаковским старые знакомые или встретились случайно. Скорее всего, медика Коту прислал наниматель, тот самый человек, который заказал эксперименты с саркофагом. Может быть, эксперименты и есть единственная его цель?
Тони затосковал.
«Все они заодно – Кот, Новаковский, Вильма, наниматель. Они сунули меня в чужое тело и хотят продержать в нем полгода, непрерывно подбрасывая загадки, вынуждая к бегству и борьбе. Кому-то нужно проверить, как быстро развалится и погибнет разум после переноса».
– Да успокойтесь вы! – рявкнул более-менее спокойный до этого момента Рассвет.
– Что?
– Я настаиваю, чтобы вы немедленно прекратили истерику.
– По-моему, я и так молчал словно рыба.
– Вы думали. Причем, напившись и на мрачные темы.
– Телепатия что ли?
– Глупости, телепатии не существует.
– Тогда вы просто врете.
– Не вру.
– Врете.
– Нет. Я наблюдал за вашим лицом. Понимаете, это моя собственная физиономия. Я, как никто другой, научился читать ее выражения…
Рассвет тихо бранился. Лейтен вдруг успокоился, допил стакан и быстро уснул.
…Сон получился скомканным, пестрым и сумбурным. Тони увидел мучительно изломленные геометрические фигуры на фоне шершавой стены. Потом самого себя подростком лет двенадцати. Ручей шириной в шесть футов стекал в неширокую реку. Вода доходила до щиколоток, сквозь ее прозрачный слой просвечивали головастики – совсем мелкие и покрупнее, с отросшими зачатками лягушачьих лапок. Противоположный берег покрывали растения в желтом цвету. Солнце палило яростно, но бесполезно – неестественно яркое, однако, холодноватое, отделенное от берега и ручья слоями ледяного воздуха. Чуть позже шевельнулись сочные листья, и уж, тонкий гад с оранжевым теменем, упал в воду, после чего, извиваясь, поплыл наискось вдоль течения…
Лейтен проснулся почти трезвым. Он твердо знал, как провел свое детство – среди чистых скверов и комфортабельных каменных коробок большого города. Ни одно из загородных мест, предназначенных для пикников, не походило на увиденный во сне ручей.
«Я так свихнусь, не дожидаясь шести месяцев, отведенных мне Новаковским. В дополнение ко всем несчастьям не хватало еще чужих снов».
За иллюминатором сильно посветлело. Координатор бодрствовал. Он надвинул видеоочки на нос и весь ушел в работу с терминалом. Устройство на глазницах сильно меняло облик эламита, так что определить его настроение не получилось. В левой руке он держал кофейную чашку и время от времени отпивал из нее не глядя. Управляющий браслет все время оставался на запястье.
Лейтен машинально потрогал браслет на собственной руке – похожий, конечно, но иного предназначения.
– Где мы летим, «братец»? – пробормотал он на элами.
– Потерпите, скоро узнаете. Выезд из города сейчас затруднен – я постарался и сделал все, что мог, жаль, что в этом отношении я могу не очень много. Если погоня была, мы ее опередили на пару часов.
– Как вы это устроили?
– Воспользовался правами, запросил друзей, пока вы спали. Все наши попутчики в лайнере проверены, они не имеют никакого отношения к делу. Потом я купил и оплатил все билеты на следующий рейс из Элама. Мои сотрудники срочно разъехались по командировкам, чтобы занять купленные места. Наши ночные гости наверняка застряли в городе, но это, понятно, не надолго – прорвутся, конечно, если захотят.
«А вот и еще одна версия проклюнулась, – не без мрачного удовлетворения подумал Тони. – Весь этот кошмар задуман заказчиком лишь для того, чтобы заманить Рассвета в укромное место – на остров. Там его по быстрому порешат, да и меня заодно прихлопнут».
– Думаете, перенос задуман для того, чтобы выдернуть меня из Элама? – ехидно спросил координатор. – Ерунда. Кому нужны лишние затраты денег? Слишком сложно. Если нужно убить человека, его можно убить везде. Да и зачем? Вам только кажется, что технократия живет особой жизнью, но у меня практически нет врагов. Я не работал с секретными технологиями, не биолог и не медик, а потому, не обещаю продления существования. Не кибернетик, как следствие, не связан ни с коммуникациями, ни с тестированием. В администрировании активничал умеренно, не психолог, поэтому меня трудно заподозрить в попытках обчистить чужие мозги. Я теоретик в узкой области. Вы хоть в этом разбираетесь?
– Нет.
– Ну и идите к черту.
– От вас я бы ушел хоть куда, даже в преисподнюю…
– Не хвалитесь. Когда пекло по-настоящему распахнется перед вами, вы еще пожалеете о своем легкомыслии…
Тони не рискнул злить эламита. Через час они сменили рейс.
Кончалась ночь, лайнер пошел на посадку. Лейтен вышел под светлеющее небо. Равнина вокруг чужого города тянулась до горизонта, и лишь на западе, среди идеально гладко степи, высился камень – скала или гигантский валун.
– Приметное место.
– Нравится пейзаж?
– Да, красиво. Впрочем, после Элама мне понравится все, что угодно.
– Родина моей жены. Бывали здесь раньше?
– Нет.
– Мы сделали небольшой крюк, но результат стоит нескольких часов задержки. Тут работает мой друг – сотрудник агентства по розыску людей. Я связался с ним, он встретит нас на вокзале…
Сотрудник агентства (эго звали Фарит) оказался человеком лет тридцати, азиатской наружности. Все трое пересели в джип с затененными стеклами, сумку забросили в багажник. Ехали довольно долго. На Тони в очередной раз накатило – он видел каждую черточку в лицах прохожих, каждую трещинку в облицовке каждого дома. Показалась конная статуя – он ощутил тяжесть бронзы и экспрессию образа, задуманного ваятелем. Зеленоватая вода реки касалась камня набережной – он понимал движение потока, его цель, и неизбежность достижения этой цели.
– Что, опять? – уныло спросил Рассвет и не стал дожидаться ответа.