Оценить:
 Рейтинг: 0

Черный Спутник

Год написания книги
2024
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 16 >>
На страницу:
3 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– И проспорил ты мне, друг ситный, – предвкушая, проворковал Фома.

– Погоди, может, вернётся, – возразил Шило без особой надежды.

– Зачем звал, ваш благородие?

Мора шагнул в прокуренную караульню, огляделся – в сторожке присутствовал один лишь капрал Медянкин, чуть хмельной и с трубкой в зубах.

– А ты угадай! Свезло тебе, Мора Михай, выкупили тебя, ступай теперь на все четыре стороны.

– Кто? – севшим голосом спросил Мора.

– А ты угадай! – повторил весёлый капрал. – Вспомни, кому на плотине хранцузские вирши читал?

Мора выдохнул – словно что-то умерло в нём, а что-то, наоборот, заиграло.

– Князь? Он изрядно расточителен для бедного ссыльного.

– Твой благодетель богат, как Крез, – усмехнулся нетрезвый капрал. – Только выслушай напоследок один совет. Ты же из Москвы у нас, а, Мора? Вот и шлёпай назад в свою Москву, на рассвете, как откроется переправа. Хоть и не велено в Москву клеймёным да безносым – всё равно дуй, не сиди здесь.

– А как же пасть в ноги благодетелю? Облобызать ручку?

– Вот-вот, понял меня. Не лобызай. Я вижу, что парень ты непростой, но этот фундук не для твоих зубов.

– Вы, благородие ваше, неплохо знакомы с его светлостью?

– Видал возле князя молодого поручика? А год назад на его месте служил поручик Дурново, хороший мой знакомый. Друг почти что. Князь сожрал его и не поперхнулся. Под судом сейчас поручик Дурново. И слуги бегмя бегут от старой сволочи… Говорю тебе, Мора, не хочешь вернуться в острог – дуй в свою Москву, с утречка – и с богом.

– Премного благодарен за совет, – оскалил Мора белые зубы. – Разрешите идти?

– Да ступай, – капрал отворил дверь, кликнул солдата:

– Иван, проводи его!

Постоялый двор, принадлежавший мещанину с благозвучным прозвищем Шкварня, снискал в городе самую дурную репутацию. Для Моры же подобная слава служила рекомендацией лучше некуда.

Шкварня сперва скривился, завидев тюремную робу и страшную рожу Моры, но после душевной беседы и явления серебряного ефимка трактирщик оттаял душой. Была затоплена баня, нашлись и вещи на замену робе – не иначе, краденые, а также гребень, чемеричная вода и белила, милостиво уделённые прекрасной госпожой Шкварней, юной супругой трактирщика.

Отмывшись и вычесав вшей, Мора с наслаждением облачился в не тюремную одежду. На смену суковатой палке пришла некогда богатая, но теперь изрядно погрызенная собаками трость. Шкварня хотел было в погоне за пущей выгодой сосватать вчерашнему арестанту и непотребную девку с губами, крашенными свёклой, но Мора девкой побрезговал. Подвиг воздержания отчего-то приятно удивил прекрасную госпожу Шкварню, и когда Мора, с замазанными белилами клеймами и с чистой тряпицей на носу, уселся за стол, хозяйка самолично, собственными белыми ручками метала на стол нехитрые яства. Сам Шкварня, встревоженный таким пробуждением внезапной симпатии, уселся на лавку в углу едальни и ревниво следил.

– Как же тебя зовут, парень, на самом-то деле? – интересовалась прекрасная трактирщица. – Ведь Мора – это же не имя? Так всех цыганов зовут.

– Любезная Лукерья Андреевна, – отвечал Мора, жадно принимаясь за куриную ногу, – не имею сил вам врать. Конечно же, Мора – это не имя. В городе Кёнигсберге звали меня Гийомом, да только тот Гийомка при облаве в реке утонул – одна шляпа приплыла. В городе Москве звали меня Виконтом, да ведь какой я теперь к чёртовой бабушке виконт – без носа и с чёрной рожей. Так что придется побыть Морой, пока нос не отрастёт.

Хозяйка не стала спрашивать, как же отрастёт нос – может, и сама догадалась, как.

– А скажи, любезная Лукерья Андреевна, что за человек ваш ссыльный князь? – спросил Мора, прежде чем вонзить зубы в мясную кулебяку. – И нет ли у него нужды в слугах? В псарях, например?

– Князь платит деньги только немцам, – из угла отозвался Шкварня. – Наши все от него давно разбежались. А давеча, и верно, псарь у него помер – в кирхе ихней лежит. Только ты, Мора, и не суйся – не заработаешь ничего, да и не возьмут тебя, безносого.

– Ты же в Москве жил, Мора, неужто ты не знаешь, что за человек был князь? – жеманно спросила прекрасная госпожа Шкварня, сощурив рыжие мохнатые ресницы.

– В Москве тех князей хоть заешься. Этого – не видел.

– Наш-то непростой был. Если по-правильному говорить, он никакой и не князь, он – дюк.

– Индюк! – взоржал в своём углу Шкварня.

– Сам ты индюк! – разозлилась трактирщица.

– Я знаю, что есть дюк, любезная Лукерья Андреевна, – прервал перепалку Мора. – Дюк – он во Франции герцог.

– Не знаю я, кто он был во Франции, – всё ещё сердито продолжила госпожа Шкварня, – только к нам его привезли из Сибири. Я тогда девчонкой была, а матушка моя, земля ей пухом, видела, как этого самого дюка… – Хозяйка покосилась на мужа. – Этого дюка лакеи несли из саней на руках, как мешок сам знаешь с чем. А следом плелось его семейство, кубло змеиное.

– Помирал он, помирал пару месяцев да так и не помер, – припомнил Шкварня. – Пастор над ним всё сидел, в рай провожал.

– А из господ наших ни один не приехал к нему с визитом, – усмехнулась трактирщица, – все гнушались. Он же титула лишился и не дюк был более, даже вроде и не дворянин. А потом из столицы, от государыни-матушки Елисаветы, прилетел к нашему страдальцу личный царский врач господин Лесток. Полчаса пошептался с князем, и наш больной тут же и выздоровел.

– А попозже из столицы прибыли и подводы с дюковским добром. Мебель, картины, книги, сервизы, собаки, конь этот чёрный, Люцифер, на котором он ездит, – продолжил Шкварня.

– Тот конь околел, сейчас у него Люцифер-второй, – поправила Шкварню жена.

– И господа сразу поспешили к дюку с визитами? – попробовал угадать Мора.

Интересно было ему, но и от съеденного неудержимо клонило в сон.

– И обрыбились! – возгласила госпожа Шкварня. – Всем от ворот поворот. Мол, незачем вам к простому мужику, не дворянину и не князю, с визитами шастать. Так и дружит наш дюк теперь с одними купцами – Затрапезными да с Оловяшниковыми.

– В карты с ними по вечерам играет. И всё выигрывает и выигрывает… – подмигнул Море Шкварня.

– Одного я не понял – зачем государыня личного лекаря к ссыльному отправила? – спросил Мора. – Помер бы – и хрен с ним?

– Ах, Мора… – лукаво улыбнулась прекрасная трактирщица. – А любовь? Дюк, конечно, старый дед и характер у него – говно на палке, но прежде-то он был красавец. У двух цариц в полюбовниках, говорят, состоял. Правда, давно – я тогда ещё и не родилась. Годков мне шестнадцать, а он пятнадцать лет у нас сидит и год, говорят, ещё в Сибири пробыл.

Мора понял, что вот-вот уснёт, поблагодарил хозяев и отправился спать. Ворочаясь на жёстких досках, пожалел было, что отверг непотребную девку, но тут же припомнил, как долго лечился в Кёнигсберге от французского насморка, в нищете и стыде, выброшенный позорным недугом на обочину жизни. Если тело – ваш лучший и порой единственный инструмент, можно ли рисковать его здоровьем? Инструмент должен быть исправен.

Мора задумался о своей судьбе – судьбе красавца-афериста, волею случая превращённого в посмешище. Как примет его муттер Матрёна – нищего, искалеченного, неспособного более очаровывать и пленять? Удастся ли восстановить своё положение? Сможет ли он, Мора, заниматься тем, что умел когда-то лучше всего? Мора не знал, что больше его пугает в грядущем возвращении – унизительная жалость, пренебрежение или насмешки. Ему не хотелось идти к Матрёне таким, как сейчас – слабым, нищим, уродливым и беспомощным. Вот если бы где-то отлежаться, отдышаться, набраться сил, например на службе у этого вот ссыльного немецкого князя. Но целование княжеской ручки представлялось теперь затеей завирательной и вовсе безнадёжной. Конечно, попытка не пытка…

Мора подумал, что неплохо бы заказать себе у аптекаря гуттаперчевый нос, вроде виденного как-то на одном сифилитике, только непременно большой, с горбинкой… Этот грядущий гуттаперчевый нос так согрел Море душу, что недавний арестант перестал ворочаться и сдался подступающему сну.

Наутро – едва солнце, как говорится, позолотило края туч – Мора простился с гостеприимными хозяевами и отправился на поиски счастья. Опираясь на трость, шёл он по улице вдоль реки и ступал так легко и по-кошачьи плавно, что девки с вёдрами, обгоняя, норовили оглянуться и зыркнуть ему в лицо – и аж отпрыгивали в брызгах своих вёдер, завидев повязку.

«Нужен, нужен нос!» – решил Мора.

Возле дома немецкого князя дежурили два солдата. То был обычный купеческий дом, большой, конечно, но не замок и не дворец – белый, но словно бы насупленный, в сумрачной тени, высокие окна глядели на Волгу, и в саду облетала листва. Мора подошёл к солдату и спросил, дома ли хозяин, прекрасно понимая, что, если хозяин и дома, никто его, Мору, не примет.

– Их светлости нет дома, гуляют, – отвечал солдат и собрался было добавить ещё что-то, обидное, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник изящный поручик.

С книгой в руке, с обескураженным лицом человека, только что вынырнувшего из воды, поручик зевнул, прикрывая книгой розовый рот, и уставился на Мору.
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 16 >>
На страницу:
3 из 16

Другие электронные книги автора Елена Леонидовна Ермолович