Лунное молоко. Научно-мистический роман

Привычный ритм я нарушать пока…
Канал глубок, на небе облака…
Луна – огромным новогодним шаром…
Я шут, бродяга, пилигрим…
Я ваших глаз не вижу,
Но укор я в них уже читаю…
Умолкаю…
Вас больше, Альбертина, не пугаю
Своими мыслями, звучащими из тьмы…
Мы не знакомы… мы пока – не мы…
А вы и я… раздробленность пространства…
Разбитость на малюсенькие стекла,
На отражения в мозаичном окне,
На блики солнца, что сиять во тьме не могут…
Им попросту нельзя сюда являться до времени…
Звон колокольный стих уже…
А звон разбитого стела – знаменье вам,
Живущим здесь сейчас,
От нас, ушедших в вечность…
До встречи на мосту… На Понте де Риальто,
На улицах объятий, вздохов, взглядов…
В глаза мои смотреть пока не надо…
Ещё не время для признаний… не…
Разбитое стекло звенит во мне…

Словно подтверждая его слова, у ног Альбертины разбилось стекло. Она вскрикнула от неожиданности, прижалась к Марио:

– Уйдёмте, уйдёмте скорее отсюда, умоляю вас.

– Сначала – поцелуй, – он улыбнулся.

– Ах, вы, мерзавец! Вы… – она оттолкнула его, задохнулась от злости. – Зачем вы меня сюда заманили? Вы – развратник. Вы…

– Полегче в выражениях, детка, – сказал Марио раздраженно. – Согласившись пойти со мной, ты должна была понимать, что за прогулкой может последовать всё, что угодно. А я прошу не тело, и не душу, а только губы… Холодный, искривлённый злобой рот, – усмехнулся. – Люблю срывать такие поцелуи. Целуя не целую, приручаю, как приручают диких кобылиц… Не дуйся. Ты – не кобылица, а милая, наивная девица, синьора, синьорина…

– Аль-бер-ти-на, – пропели из тьмы несколько голосов.

– Я знаю. Мне подсказывать не нужно, – сказал Марио резко.

У ног Альбертины разбилось ещё несколько стёкол.

– Целуйте же скорей! – воскликнула она.

– Не буду. Я расхотел вас целовать, моё дитя. Идёмте, – Марио взял её за руку, повел за собой. – О том, что с нами было, никому ни слова. Ясно?

– Яснее быть не может, – сказала она, подумав о том, что историю любви венецианского призрака и живой девушки можно назвать балладой или сказкой. Никто не поверит в реальность произошедшего с ней сегодня. Да и зачем рассказывать кому-то о странных голосах, звучавших из тьмы, о разбитых стёклах, о лунном молоке, об импозантном венецианце по имени Марио, который раскрыл ей свои мысли, чувства и даже желания. Он жаждет любви, которая поможет ему вернуться из небытия в свет…

– Вы запутались, голубка, – сказал Марио, остановившись. – Не он просил вас о любви, а вы… вы, Альбертина, умолять должны меня о снисхождении…

– Так вас или его? – с сарказмом спросила она.

– Нас обоих, – ответил Марио без улыбки. – Нас… Мы пришли. Вот ваш отель.

– Откуда вы узнали, что я остановилась в Корте дель Азур? – спросила она растерянно.

– Венеция полна загадок, – ответил он, рассмеявшись.

Вам разгадать загадки невозможно,
А нам, ушедшим в вечность,
Они ясны, понятны, объяснимы.
Вода к каналах протекает мимо
Мостов, домой, причалов…
Здесь люди ждут, прощаются, встречаются…
Здесь наши души в звёзды превращаются…
В осколки, разбитого стекла,
Здесь говорят нам правду зеркала…
Итак…
Вы – Ангел, Альбертина.
Вам на причале Сант Анджело нужно было
На землю с корабля сойти…
Вы это сделали…
Желаю доброй ночи…
Вас дух Венеции не держит больше…

Марио исчез, растворился в темноте, словно его и не было.

Дверь отеля была заперта, Альбертина позвонила. Портье открыл, протянул ей ключи от комнаты со словами:

– Вы – единственная синьорина, которая отважилась загуляться в Венеции до полуночи. Обычно, наши гости стараются улечься спать пораньше. Люди верят в сказки и легенды, боятся духов.

– А духи есть? – спросила она с интересом.

– Конечно, – он улыбнулся. – Для тех, кто в них верит, они реальны. Для тех, кто ничего не боится, они плод чьей-то фантазии. Вы в каком ряду? О, простите, задал глупый вопрос. Вы же бесстрашная синьорина. Вы в духов не верите и правильно делаете.

– Я в них верю, – сказала она без улыбки.

– О, что я слышу? – неподдельное удивление преобразило портье. Из недовольного ворчливого старика он превратился в моложавого человека с сияющими глазами.

Скажи она сейчас: «Пойдемте гулять по городу», он бросит всё, помчится за нею следом, споёт серенаду, подарит розу с шипами, чтобы она уколола пальчик, а он будет его целовать страстно, нежно, неистово…

– Я верю в духов, – повторила Альбертина с улыбкой. – Доброй ночи.

– Подождите, – портье преградил ей путь. – Хочу сказать, что ваше бесстрашие мне нравится. Но, все же, будьте осторожней. Духи не любят, когда их тревожат… Не вторгайтесь в их тайны, в их чувства, в их эмоциональное пространство, синьорина.

– Звучит пугающе. Но, как я узнаю, где это пространство, в которое мне вторгаться не стоит? – спросила она, побледнев.

– Вы его почувствуете, – проговорил он, понизив голос. – Это, как электрический разряд, как искра от прикосновения к наэлектризованному предмету.

– Что делать, если эта искра возникнет? – поинтересовалась Альбертина.