Кластер 3. Призраки бывают разные

Затем в пустое пространство:

– Прошу сюда, мадам, – он показал рукой на широкую полосу серого бетона, бывшую когда-то подоконником, – здесь дяде будет легче показывать вам документы.

Рите даже показалось, что сейчас, непохожий на себя, какой-то новый, безупречно вежливый, Тимур шаркнет ножкой. На самом деле Тимур постарался незаметно подтолкнуть ее к выходу. Рита же схватила Ванечку за руку, и они устремились в тот угол, куда отлетела Павлина. Но та уже неслась мимо них к окну, ее любопытство и тяга к приключениям никак не уменьшились из-за двух прилетевших от графини оплеух. Подлетев, она нависла над плечом Петра Сергеевича, с неистребимым любопытством рассматривая письма, которые тот разложил на подоконнике и слушая его пояснения.

Рита присела у противоположного подоконника, вернее того, что от него осталось. Она плотно прижимала к себе Ванечку, гладила его по голове, тихо рассказывала обо всем, что видит. Ей хотелось поскорее уехать домой. Наверное, теперь всю ночь будут сниться кошмары. Рита вздрогнула, вспомнив черные провалы вокруг глаз графини. И еще раз сильно вздрогнула, увидев эти провалы прямо перед собой. Графиня парила в воздухе и молча смотрела на Риту и Ванечку.

– Что? Что вы еще хотите? – хриплым от страха голосом забубнила Рита, – вам все рассказали, показали, сын и муж спаслись…, наверное,… Я хочу домой, отпустите нас… Пожалуйста…

Она оглянулась, надеясь, что кто-нибудь придет на помощь, но Тимур и Петр Сергеевич с азартом ломали стену, а Павла возбужденно носилась вокруг них. «Клад нашли, графиня показала тайник, – поняла Рита, – и что дальше?»

Графиня качнулась назад, потом снова опасно приблизилась и заговорила:

– Уйти хочу. По-о-мог-и. Разв-е-ей.

– Как? Я не умею. Я призраков-то вижу и слышу всего несколько дней.

Рита поднялась, крепко держа Ванину руку.

– У Петра Сергеевича знакомая есть. Она как раз может это сделать. Рисует какие-то знаки, и все получается.

– Нет больше моей знакомой, – неожиданно откликнулся историк, – вернее есть, но встретиться с ней никак нельзя. Потому что помогла убийце и теперь сидит в тюрьме. Ты забыла, что ли?

– По-м-о-г-и. Раз-ве-е-й.

Призрак графини начал опасно раскачиваться. Когда-то красивое платье, сейчас свисавшее лохмотьями, закручивалось внизу воронкой.

Рита сглотнула. Что же делать?

– У Риты где-то книга есть. С заклинаниями. Там и про призывы и про развеивание должна быть информация. Только найти нужно книгу эту. Рита найдет, правда? И вернется, чтобы помочь. – Петр Сергеевич подошел к ним, вытирая чистым носовым платком испачканные кирпичной пылью руки. Он пристально смотрел на девушку.

– Какая еще книга? Книга… Та, с кожаной обложкой? Вы же говорили, что не знаете, о чем она?

– Это было в среду, Рита. Я связался в чате со своими коллегами, и мне дали ссылку на интересный сайт. Там я все и узнал.

– По-м-о-г-и. Раз-ве-е-й.

Графиня больше не раскачивалась, просто висела грязной тряпкой чуть поодаль и смотрела безучастно, но от этого было еще страшнее.

– Обещаю.

Рита шагнула вперед и сама заглянула в жуткие черные провалы глаз:

– Если найду эту чертову книгу, я помогу вам. Обещаю.

Сверху, сквозь серые толстые облака, прорезались яркие солнечные лучи. Они осветили разрушенный зал, стену с выломанными кирпичами, присевшего возле стены Тимура. Он разглядывал нутро несессера: фамильные украшения, серебряные и золотые, ожерелья, браслеты, монеты. Ванечка вырвался из Ритиных рук и в два прыжка оказался рядом. Вопль восторга вырвался у него, он схватил монетку и несколько раз подбросил ее верх.

– А бабушка не верила! И мама тоже! А я знал, что мы найдем сокровища!

Рита тоже подошла взглянуть. Браслет, который нестерпимо жег все это время, потихоньку остывал. Зато в левом виске все сильнее пульсировала боль. Рита присела возле разложенных вещей, подцепила ногтем красивую пряжку для ремня, затейливо украшенную цветными камнями.

– Наш дворовый мастер делал – Семен, – Вирская вместе со всеми рассматривала украшения на пыльном полу, – у него даже заказы были, от соседних помещиков.

– Я возьму себе одну? На память? – Рита перебрала несколько и выбрала, как ей показалось, не слишком вычурный, с сине-зелеными самоцветами.

– Я буду писать книгу о вашем имении, о вас и вашей семье,– Петр Сергеевич обходил по кругу клад и аккуратно фотографировал отдельные предметы.

– И могу упомянуть вашего мастера, выложить фото его работ. Действительно, он был чрезвычайно талантлив…

Графиня выпрямилась, отстранилась, затем медленно поплыла из комнаты куда-то вверх по лестнице на второй этаж:

– Семен… он вилы схватил и пытался меня защитить… Его изрубили всего… Топорами… И, уже совсем издалека, тихо донеслось:

– Напишите и об этом тоже.

***

И снова ослепительно белый снег, и золотые купола, проплывающие мимо, только в другую сторону, в сторону Москвы. Но машина другая. И за рулем Тимур.

Внедорожник шел по асфальту ровно, мягко подпрыгивая на ухабах, и головная боль потихоньку замирала. В салоне висела настороженная тишина. Не совсем, правда, тишина. Павлина тарахтела, как взбирающийся на крутую горку мотороллер: то замирала, набираясь сил, то захлебывалась от переполнявших чувств и воспоминаний про полный приключений день. Тимур занимал в ее неумолчном потоке первую роль. Она пользовалась тем, что тот ее не слышит, и не стеснялась в эпитетах: Тимур то, Тимур это. Получалось, что только благодаря ему все нашли этот клад. Ах, как он сказал графине «прошу вас, мадам» … ах, как он пытался защитить Риту и Ванечку…ах, какой он сильный – разломал кирпич, закрывавший тайник в стене, с одного удара…

– Ну, все, хватит! – не выдержала Рита, – замолчи уже! И так голова болит…

Тимур крепко сжал руль и, не поворачивая голову, угрюмо буркнул:

– Я и так молчу…

Рита виновато уставилась в боковое окно, подумав, что случайно зря обидела человека. Он же не слышит призраков. И все-таки часть правды в словах Павлины есть. И про то, что стоял рядом, когда было страшно, и про стену. Как бы, действительно, она, Ванечка и совсем немолодой историк управились с кирпичной кладкой, продержавшейся почти сто лет? Она скосила глаза на надутую Павлину. Та прижалась сзади к сиденью водителя, отвернулась, сердитая, от Риты и молча гладила Тимура по голове.

Рита вздохнула, повернулась к своим двум спутникам и проворчала:

– Извините. И ты, Тимур, и ты, Павлина. И спасибо за помощь.

Тимур провел рукой по мягко шевелящимся волосам на голове и заулыбался:

– Так это ты Павлине сказала замолчать? Что, сильно достает?

– Тарахтит от самого имения, не переставая…

– Я, между прочим, все слышу. Что это вы разговариваете, будто меня здесь нет? – Павлина переместилась на заднее сиденье, устроилась и завела снова:

– А еще Тимур сказал…

– Ой, не начинай, а?

Рита схватила лежащий между сиденьями маленький фонарик и шутливо замахнувшись, кинула в подругу. Фонарик ударился о спинку сиденья, отскочил и упал на пол. Павлина возмущенно покрутила пальцем у виска и прошипела:

– Вы все равно молчите! А Тимур…– увидев, что Рита нашаривает еще какой-нибудь предмет, чтобы кинуть, обиженно затихла.