Меченая: Крест

Я отстранилась и прильнула спиной к стене, почувствовав в ней отголоски боли – сейчас, это то, что надо, или я просто сойду с ума. А с другой стороны, каждый день твари кого-то кусают. Каждый день, кто-то становится тварью. Чейз всего лишь один из тех, кому сегодня не повезло. И раньше меня это вообще не заботило. Одним человеком меньше, одним больше, суть одна – все мы когда-нибудь умрём.

Тогда почему я не могу и сейчас принять это?!

– Семьдесят девятый, – вдруг произнёс Чейз, глядя в потолок.

Повернула к нему голову, сперва решив, что он уже бредит, но тут до меня дошло! Сколько раз я принимала ставки на этот номер? Сотни?..

– Это мой номер, – продолжал Чейз. – Скверна клеймила своих бойцов. За моим ухом цифра 79. Блейк требовал, чтобы мне его выжгли. Тогда Дакир разбил ему нос. И только потому, что я сам собирался это сделать. И только потому, что у Дакира из-за этого было бы меньше проблем. Блейк бы выставил меня из Креста, я итак постоянно играл у него нервах, с самого своего появления в городе. Но я не мог допустить того, чтобы Ронни остался один. Тогда мне пришлось заткнуться. И очень надолго.

Чейз выдержал паузу, ему было сложно говорить.

– Я должен был подохнуть тогда в яме вместе с Пандой. Сотни раз об этом думал. Но судьба решила продолжить издеваться надо мной и дальше. Что она за дрянь такая?..

Вихрь закрутился в моём животе и поднимался всё выше, заставляя каждую клеточку тела вопить. Чейз умирает, он действительно умирает, потому что та тварь, в которую он превратиться больше не будет Чейзом. Может хотя бы сейчас он имеет права обо всём узнать?.. Что это за такая «дрянь» решила издеваться над ним дальше! Я не собиралась тешить своё самолюбие – не та ситуация, – сейчас я не гордилась тем, что спасла ему жизнь, сейчас просто настал момент… Когда Койот должен узнать, что на самом деле произошло. Почему в тот день Панда умер, а он остался жив. Почему вдруг собаки вырвались из клеток. Почему тот день стал днём его освобождения. Это было его прошлым и в нём оставались большие пробелы. Может, пора помочь ему их заполнить? Может тогда, он уже наконец сможет перевернуть ту страницу своей жизни?.. Потому что сегодня именно он – его по-настоящему последний день. И пора расставлять точки во всех незавершённых историях.

– Это я открыла клетки. – Показалось, что даже рта не раскрыла, словно эти слова сказал за меня кто-то другой, тот, кто был смелее меня. Но это была я.

Взглянула на Чейза, пряча боль, скрывая эмоции. Он слабо улыбался. И даже в таком потрёпанном виде умудрялся выглядеть, как произведение искусства. Кровавое произведение искусства.

Его рот приоткрылся и он хрипло, с усмешкой, произнёс:

– Привет, девочка-букмекер. Так значит, это ты спустила собак?

Что такое судьба? Кто она такая, что решает за человека кем ему быть, и кем стать? Она заставляет страдать, строит козни и смеётся за спиной. Она сводит тех, кто никогда не уживётся вместе, и разводит по разным дорогам тех, чьи сердца когда-то бились в унисон. Моя судьба давно всё решила за меня и не в мою пользу. Сейчас она хохочет, схватившись за живот, потому что оказывается, всё это время я была слепа.

– Ты… знал? – Два слова на одном выдохе.

– Знал. – Одно слова почти мёртвого человека.

Человека, который знал.

– Когда? – «Джей, дыши…»

– Когда впервые увидел тебя. Когда снял шлем и посмотрел тебе в лицо. Ты работала на Скверну. Ты – та девчонка, что сидела рядом с Фоксом и принимала ставки. Лица менялись от боя к бою, но твоё лицо, как и рожи головорезов Скверны всегда было там, ты всегда сидела на одном и том же месте. Думала, я вообще ничего не замечаю? – Чейз закашлялся и судорожно вздохнув, спросил, обволакивая меня потускневшим взглядом: – Почему ты сразу не сказала?

– Что бы это изменило? Ты бы не потащил меня к воротам? – помедлив, спросила, всё ещё находясь в оцепенении.

– Потащил бы. Я не знал, что у тебя метка, я даже имени твоего не знал. Думал, ты просто работаешь на Скверну. А её я ненавижу.

– Теперь ты понимаешь, почему не сказала?.. Ты бы убил меня.

– Но не убил ведь.

– Я не знала, что ты знаешь!

– Как много я знаю?

Я не отвечала.

Он вздохнул:

– Тот бой, когда тебя ударили ножом, это был мой бой?

– Да. – Я не смотрела на него.

– И на тебе не было кучи побрякушек?

– Нет. Побрякушки были в ящике у моих ног.

– Почему они позволили тебя работать в ямах?

Резко подняла на Чейза глаза, наверное, они уже покраснели, потому что в них постоянно жгло:

– Если ты знал с самого начала, зачем выпытывал про работу в баре? Про шрам? Про то, как я оказалась на бою?

– Я пытался понять, кто ты, – Чейз едва заметно пожал плечами. – У тебя есть метка, но ты работала в бойцовском клубе, когда такие как ты вообще не работают. И ты это скрывала, от всех, от меня, от Дакира. Это говорило либо о твоей глупости, либо о том, что ты скрываешь что-то более важное. И ты знала кто я. Не могла не знать. Но делала вид. Не признавалась в том, что работала в ямах, но зато смогла признаться в том, что метка шлюхи у тебя появилась вполне законным путём. Только почему-то каждому била по роже, когда тебя называли твоими же словами. Ты хоть представляешь, насколько это казалось мне странным?

И я представляла, как всё это время глупо выглядела в его глазах.

– Так ты поэтому унижал меня при каждом удобном случае? – Эта мысль сорвалась с языка быстрее, чем я успела её осознать.

Чейз хрипло хмыкнул:

– Но ты ведь так и не призналась.

– И как долго ты собирался меня изводить?

– А как долго ты собиралась врать? – Чейз дёрнул бровями. – Это казалось полным бредом. Скверна не позволяет своим женщинам ничего подобного. День, когда ставится метка – последний день их свободы. А ты… ты работала! Просто работала! Работала в баре, в ямах, вместо…

Чейз замолчал.

– Борделя? – помогла я.

Чейз кивнул, глядя мне в глаза:

– Я знаю, как у них всё устроено. Меченые не работают в ямах и в барах. Но, кажется, ты и сейчас не собираешься ни в чём признаваться.

«Это потому что я дочь того, кто превратил тебя в раба, только вот язык не поворачивается сказать об этом.»

Я должна сказать об этом.

– Так это меня ты искала в Кресте? – усмехнулся Чейз, и я замолкла на полуслове. – Зачем?.. – Повернулся ко мне. – Зачем ты меня искала? Для того чтобы делать вид, что не знаешь, кто я такой?

– Думала, ты мне поможешь. – Мой голос был сухим и тихим. – Наверное, я тогда просто спятила. Потому что теперь понимаю, насколько бредовой была эта идея: ты никогда не был мне должен.

– Так ты спустила собак для того…

– Нет! – слишком эмоционально перебила я и коротко вздохнув, заговорила спокойней: – Я не знаю, почему их спустила. Тогда в моих планах точно не было операции по возвращению долга. Просто… так было надо и всё.