Обреченность.
Взгляд невольно скользнул по тонкому серебряному браслету на руке. Тому, что держал меня мертвой хваткой в ненавистном замке Лейстрим.
Мать знала, что однажды я возненавижу этот дом, и пять лет назад подарила мне серебряный браслет. Надела на его на мою несчастную руку своими цепкими пальцами, и с тех пор Грей Райвен может покинуть замок лишь на двенадцать часов, словно жалкий узник.
Сколько раз я пытался снять чары! Только все бесполезно, как будто его зачаровал сам Мерлин.
Клятый браслет, он не давал сбежать, скрыться, забыть об этом месте навсегда. Я даже пытался уехать на поезде в Лондон, но…спустя двенадцать часов снова оказался в замке Лейстрим. Матушкино колдовство работает с точностью часового механизма.
Перед глазами появилась знакомая дверь. Движение рукой, и я оказался в своей мастерской, где царил запах пыли, механических шестеренок и покоя. Только здесь мне становится немного лучше.
С полок на меня смотрели автоматоны в виде причудливых животных: металлический павлин, большой кот с золотыми глазами, синица и мое новое творение – жук размером с ладонь, покрытый серебром. Он двигался на тонких железных ножках и даже летал.
Слуги говорят: у меня талант. Быть может, так оно и есть.
Лучше бы я родился в семье ремесленников. К черту магию!
Взгляд невольно упал на висевшую на стене фотографию Эллин в изящном розовом платье. На фото она смеялась, и на ее щеках в эту минуту появились ямочки. Эллин казалась сейчас еще милее со своими горящими карими глазами и маленькими руками в белых перчатках.
Она дарила праздник, ее голос наполнял сердце покоем, а улыбка не могла оставить равнодушным ни одного жителя города.
Моя милая Эллин…
Если не получится снять чары матери, я отрежу кисть руки с браслетом и все равно убегу.
От этой шальной мысли мне стало немного спокойней.
Я взял жука в руки, достал плоскогубцы и отвертку. Осталось еще немного. Скоро жук взлетит, и Эллин будет смеяться, увидев его серебряные глаза-бусины.
– Марго, проснись, Марго.
Надо мной склонилось обеспокоенное лицо Жизель с темными кудряшками по бокам.
Боги! Как же радостно было ее видеть.
– Марго, настоятельницы велели принести тебе обед и ужин. Ты спала все это время?
– Похоже. – Я поднялась со скрипучих пружин и зевнула. – Который час?
– Почти семь. – Жизель села рядом со мной. – Ну и суматоха поднялась, когда ты пропала! Мисс Росс даже отправила воспитательниц на поиски. Рассказывай, где была!
В глазах подруги плескался неподдельный интерес:
– Только не вздумай говорить, что просто загулялась на ярмарке. Ни за что не поверю!
Я вздохнула и начала рассказ. Про поединок чародеев, раненую птицу, фонарь и Грея Райвена. С каждым словом на душе становилось легче.
Жизель удивленно слушала, слегка приоткрыв рот.
Я снова брела с фонарем по дублинским кварталам, спасала Грея Райвена, ловила язвительные усмешки консьержки из «Рыжей Молли.
– Ничего себе, – подытожила она, когда я дошла до музыканта в электробусе.
– Кто-то говорил, что в замке Райвенов живут ведьмы и колдуны. Бррр… Какая жуть!
Интересно, а ведьмы летают на метлах? И кто же такой мистер Грей Райвен? Он маг или колдун? Хотя…он так красив, что ему все простительно.
Я лишь усмехнулась. Похоже, у Жизель разыгралась фантазия.
– Знаешь, Марго, такое приключение бывает только раз в жизни! И не жалей эти десять шиллингов! Теперь мы будем весь год обсуждать мистера Грея и Эллин Форнайт. А вдруг она тоже…ведьма, – закончила Жизель, слегка понизив голос и сделав страшные глаза.
Я ткнула ее локтем в бок:
– Да-да. Жуткая хеллоуинская ведьма. Наверняка у нее есть широкая шляпа и котелок с кипящим зельем, в котором несравненная Эллин варит зеленых жаб.
Мы рассмеялись, представив дублинскую диву за этим занятием.
– Кстати, твоя простуда уже прошла, Жизель?
Подруга понуро кивнула. Пропустить такие события из-за температуры – вот невезение!
Мои мрачные будни узницы скрашивало только появление Жизель с подносом в руках.
Три раза в день она протягивала плохо пахнущую тарелку и засохший кусок хлеба, который казался гораздо вкусней, когда Жизель была рядом.
С ней можно было обсудить приютские сплетни, зловещих ведьм и магов-птиц.
На четвертый день моего заточения Жизель вбежала в комнату наказаний с горящими глазами:
– Марго, Марго! Ты знаешь…Тут такое! К нам скоро приедет госпожа Райвен с благотворительным визитом. Весь приют стоит на ушах! Даже старуха Крисли оттирает табачные пятна со своего стола.
О, да неужели?
Благотворительные визиты в наш мрачный дом были редкостью, обычно приезжали лондонские чиновники перед выборами, делали пару фотографий с начальником приюта и дарили нам пирожные с кремом.
Отчего-то все они считали, что приютским детям для счастья не хватает только масляных трубочек, щедро посыпанных сахаром.
– И еще, – Жизель схватила меня за руку, чуть не выронив поднос, – говорят, госпожа Райвен может взять кого-то из нас в качестве прислуги.
Вот это новость так новость!
Неудивительно, что все приютские крысята штопают дырки на платьях и рубашках.
Наверняка каждый мечтает обо одном: уехать отсюда в прекрасный замок богатых аристократов пусть даже в качестве кухарки или уборщицы.
Весь следующий день я ходила по своей неуютной и пыльной тюремной камере, словно зверь, запертый в клетку. Сверху слышались звуки шагов, сварливые голоса наставниц и стук трости главы приюта.
– Эй, ставьте вазу к стене, мисс Росс.