Вся эта эстрада

– Вы!? Что вы здесь делаете?

– А вы? – в свою очередь спросила Лили. – Я приехала на встречу с руководителем ансамбля.

– Ага, значит со мной. Господи, как кругла земля! Выходит, вы и есть та «потрясающая солистка», о которой сегодня утром говорил Ванька. А кем, простите, вы ему приходитесь?

– Сестрой.

– Великолепно! Ну теперь вам уже не удастся утаить свое имя. Меня, как вам должно быть уже известно от брата, зовут Сергеем Владимировым. А вас?

– Лили, успев отметить про себя, что никто из присутствовавших не узнал в ней известную артистку, хотя сегодня выглядела очень неплохо, произнесла:

– Лили Загорская.

И больше ничего в силу привычки добавлять не стала, ожидая ответной реакции, но ее не последовало.

– У вас столь же красивое имя, как и вы сами, – улыбнулся Сергей. – Вам, наверное, уже говорили об этом?

– Говорили, – кивнула девушка, растерявшись: вот так знают ее во всем союзе!..

– Значит, я повторяюсь. Почему бы ни сказать это тысячу раз, если вы и впрямь красивы. Присаживайтесь, – он жестом указал на диван. – Думаю, правильно будет, если сначала я представлю вам ребят. Вы согласны?

Не дожидаясь ответа, начал:

– Митя. Наш ударник.

Из толпы вышел невысокий крепенький мужчина и, на секунду задержав взгляд на Лили, направился к установке.

– Макс. Гитарист.

Максом оказался провожатый Лили, до сих пор так и стоявший в дверях.

– Наш клавишник Олег, – продолжал Сергей. – Звукорежиссер Колян, являющийся еще и нашим поэтом. Жорик, до сих пор был нашим солистом. И кое-что пописывал. В плане музыки, разумеется. А я, ваш покорный слуга, тоже иногда бренчу на гитаре.

Жорик – щупленький парнишка, лет 20-ти – 23-х, в рваных джинсах, густо покрытый щетиной, широко улыбнулся.

– Кстати, вы в курсе, что мы играем рок? После ухода из филармонии наш ансамбль, скажем так, сменил ориентацию.

Теперь-то Лили все стало ясно: и эта комната, и шокирующий вид ребят, и почему от них отвернулась филармония, и почему они не знали ее.

«Надо же! – подумала она. – Как меня угораздило сюда приехать! И как только Сережа, этот красавец, может заниматься такими вещами? Представляю себе их в грязных потертых одеждах, выступающих в полуподвалах. Интересно, что они могут мне предложить»?..

А никто и не собирался ей что-то предлагать. Сергей был уверен, что вчерашняя, как ему казалось, школьница едва имеет начальное музыкальное образование. Хоть она и чертовски красива, и Иван ее порекомендовал, но на роль солистки она не подходит.

– Так вы в курсе? – Сергей повторил свой вопрос.

Лили не ответила, только попросила:

– Сыграйте что-нибудь.

– Что ж, вполне разумная просьба. Ребята, сыграем?

Они заиграли. На первый взгляд их игра напоминала нечто среднее между западными «Битлз» и подпольными почитателями волосатых парней, играющих металл, коих в последнее время в Москве развелось предостаточно. Но лишь на первый взгляд. В их музыке было что-то такое, что брало за душу, что напомнило Лили мелодии ее родного края, на миг окунув в детство. Она сумела различить это в наборе дребезжащих звуков. И подумала о том, что ребятам нужно помочь. Она никогда не работала в подобном стиле, но захотела попробовать. Попробовать ради них и ради себя самой. Попробовать ради Сергея, который производил впечатление человека исключительного. Она была чиста и искренна в своих желаниях, но не могла и предположить того, что произойдет через минуту.

Окончив играть, Сергей положил гитару и вплотную подошел к Лили.

– Что скажете?

– Здорово! – откликнулась она, ощутив неловкость: мужчина возвышался перед ней, подобно мощному утесу, и настойчиво сверлил ее взглядом, словно насквозь просвечивал рентгеном.

– Даже так, – протянул он, обернувшись к музыкантам и лукаво им подмигнув. – Спасибо. Не ожидал. Хотите сказать, что вам понравилось?

– Не все. Но в этом что-то есть. Знаете, если чуть-чуть сменить тактику, вы могли бы многого добиться.

– Неужели!? Вы слышите, ребята? Оказывается, наша гостья разбирается в музыке.

Он ухмыльнулся и опустился на диван. Приобняв Лили, не без иронии спросил:

– А вы что заканчивали? Музыкальную школу? Или ходили в студию развития детского творчества по выходным? Интересно было бы узнать.

Лили не понравился этот тон. Резко отстранив руку Сергея, она достала из сумочки документы.

– Вот, посмотрите: музыкальная школа в Софии, музыкальное училище, консерватория по классу вокала в Москве. Вот еще: с 1972-го года была солисткой ансамбля при консерватории. Популярного ансамбля, надо заметить. У нас даже своя пластинка на фирме «Мелодия» вышла.

– Это какой же такой ансамбль, а, прекрасная леди? – подсел к ним Макс.

– «Мечта».

Жорик присвистнул. Ему, видимо, это название о чем-то говорило. А вот Сергей безразлично кивнул и протянул документы девушке.

– Никогда не слышал о таком. Если честно, я бы дал вам лет 18-ать и посоветовал поискать что-то другое. Мы не собираемся ничего менять в игре, а вам, судя по всему, петь в нашей манере будет сложновато. Может быть, вы и известны в своих кругах, но нам все равно не подходите. Понимаете, в нашей солистке должен быть… круп. Да, как у породистой лошади! И еще та закалка. При всем уважении к вам я…

– Не продолжайте! – оборвала его Лили. – Я все поняла. Простите, что отняла время.

Она буквально вскочила и выбежала из комнаты. Никогда в жизни ее так не унижали.

– Подождите! Куда же вы? Я могу вас отвезти, – крикнул вслед Сергей, но Лили его не услышала.

– Обиделась, – заметил Макс.

– Се-ля-ви, – Сергей развел руками. – Она не для нас.

– Или мы не для нее, – буркнул клавишник Олег.

– Это почему?

– Потому что она действительно известна. Известна далеко за пределами столицы! Я хорошо помню их недавнее выступление на 1-е мая. Неужели ты телевизор не смотришь? Эта болгарка сводит с ума всех.

– То-то мне лицо ее показалось знакомым, – подхватил Колян.