Ангелы тоже ошибаются

Засыпая, она убедилась, что её руки и ноги шевелятся, вот только силы в них отчего-то совсем нет. И что тупая боль в животе слева как-то приутихла, хотя левый бок казался ей немножко больше, чем невесомый правый…

Милочка, та самая круглолицая медсестра, так называл её Андрей Романович, а Нина запомнила, что уже было само по себе хорошим знаком, ловко подсунула под попу больной судно, и Ниночка с удовольствием выпустила в него свой тёплый ручеёк. За этот подвиг и врач, и Мила её похвалили. Нине было даже смешно немного: подумаешь, подвиг! Но зато теперь можно было расслабиться.

Она не помнила, как её возили и перекладывали с каталки на прохладную кушетку томографа, как он долго жужжал вокруг её головы…

Нина была не голодна, потому что порция глюкозы избавила её от необходимости глотать…

А потом Ниночка проснулась и увидела в дверях одиночной больничной палаты его, Сашку.

Он словно не решался выйти из-под дверного проёма, опираясь руками о косяки, придерживая спиной чуть приоткрытую дверь, чтобы, в случае чего, сделать спасительный шаг назад и оказаться в коридоре.

«Чего он так опасается?» – удивилась про себя Ниночка.

Лицо у Сашки было хмуро-задумчивым, и смотрел он вовсе не на кровать, на которой лежала Нина, а куда-то в окно.

Солнца уже не светило, за окном было сумеречно…

– Саш! – тихонько позвала Ниночка,

– Саш! Ты как здесь? Тебе кто-то сказал, что со мной?

Мужчина перевёл на неё недоверчивый взгляд, сделал шаг вперёд своим большим, крупным телом, взял стоящий у двери стул и, пододвинув его к кровати, тяжело сел.

– Ты такой уставший! – слабо улыбнулась Ниночка, и пожаловалась:

– А я ничего не помню! И не понимаю…

Она приготовилась даже заплакать, ей так хотелось, чтобы Сашка её пожалел, сказал что-то вроде: « Ну что ты, солнце моё, всё будет хорошо, обещаю!» – и погладил её обессиленную руку, и подышал в ладошку…

– Ну, меня-то ты помнишь… Извини, если тебе это неприятно…

– Это сарказм?! – она попыталась пошутить, вспомнив любимую фразу своего старшего внука.

– Почему мне должно быть неприятно, что я тебя помню?!

Сашка молчал, он всё-таки взял её кисть и теперь аккуратно поглаживал её тыльную часть, едва прикасаясь. Его предупредили, что жена, она ещё оставалась фактически его женой, не помнит последние события. Но как понять, с какого момента не помнит? Хорошо это или плохо для него, что не помнит?!

Глаза Ниночки на осунувшемся лице словно светились и смотрели на него чуть ли не с любовью…

Вот как, как такое возможно?! Если она помнит лишь свою любовь к нему и не притворяется, да к чёрту вообще тогда эту память!

Но это ведь нечестно! Сашка не мог так поступить. Это всё равно, что обмануть доверие ребёнка, который может, повзрослев, узнать правду и не простить…

– Нууу, – протянул он, неуверенно подбирая слова,

– Ты же ушла от меня…

– Куда ушла? – удивилась Ниночка.

Сашка продолжил говорить, а она пыталась связать в голове его слова и события, но понятной картинки не получалось, не хватало каких-то звеньев…

– Не знаю, почему ты вернулась, – продолжал Сашка,

– Когда должна была уже лететь в самолёте к своему горячему финскому парню… Возможно, если бы улетела, то не попала б под эту ледяную глыбу, что сорвалась с крыши…

Ниночке вдруг остро захотелось спуститься с подушки вниз, скрывшись с головой под тонким больничным одеялом, и побыть там, как в коконе, чтобы какое-то время просто не думать ни о чём! Ни о чём!

– Я понимаю, что мы не развелись лишь потому, что ты так спешила улететь, избавиться от меня… Что это был всего лишь вопрос времени… Я надеялся на какое-то чудо….

После того, как такси увезло тебя в аэропорт, мне не хватало дома воздуха, я вышел на лоджию, дышал и смотрел на город…

Вдруг что-то огромное прогромыхало по стёклам лоджии и свалилось вниз. И сразу закричали люди. Я выбежал из квартиры и, не дождавшись лифта, побежал по лестнице туда, где раздавались крики, мне хотелось хоть кому-то быть нужным в моём состоянии… а когда я увидел под кучей льда твою руку… я чуть с ума не сошёл!

Ниночка плакала, она потянулась слабыми руками обнять, и Сашка помог ей сесть, и положить руки на его плечи.

Нина прижимала свою мокрую щёку к его небритой щеке, глотала слёзы и думала:

«Плевать, что и как произошло! Не этого ли ты хотела всегда, втайне скрывая от себя самой это желание быть вместе?! Сашка – мой муж?! Прекрасно! А все несоответствия можно списать на потерю памяти. Когда-нибудь она с этим непременно разберётся, а пока цель достигнута! А мелочи… когда её волновали мелочи?!

Это, по выражению её рано ушедшего в мир иной мужа, мелочи всегда «жопу разъедали», а она же их просто перечёркивала в памяти, удовлетворившись результатом.

– Простите, но свидание закончено! – зазвучал строгий голосок медсестры Милы, что на сегодняшний день приставлена была лишь к Нине.

– Александр Викторович, вашей жене нельзя волноваться! Ей надо много спать и начинать пить бульон!

– Откуда бульон? – буркнул вопросительно Сашка.

– Гульнара Асхатовна попросила на кухне сварить!

Мила словно оправдывалась, но между тем уже занимала пространство между Сашкой и Ниной. С важным видом она аккуратно постелила на прикроватной тумбочке белую больничную салфетку, на которой пристроила небольшой термос и кружку.

– Сейчас мы будем ужинать и спать! А вы идите домой, Александр Викторович, отдыхайте! Теперь-то всё будет хорошо! И селезёнку мы сегодня проверили, ушиб там, нет разрыва, что всех порадовало! – ворковала Мила, полная собственной значимости.

– Я завтра сам сварю бульон! – заявил Сашка,

– Я умею! Дочкам варил! И лапшичку!

– Дочкам? – спросила Ниночка, растерявшись, – …А где они?

– Я это… прости, не сказал им, что мы с тобой… не смог… Катюша на майские прилетит из Москвы, а Женечка, она ж на сохранении, чего её на таком сроке волновать? Я и подумал: вот как-то решится всё…

– Ты молодец! – подбодрила его Нина, хотя внутри у неё всё сжалось от страха:

«Ничего себе, я ещё и мамаша двух взрослых дочек!» – думала она, когда Сашка вышел из палаты, помахав ей ладошкой.

«Это тебе не играть жену своего любимого человека… я подумаю об этом потом, когда смогу…»

Это правило, искать решение в трудных ситуациях наутро следующего дня, когда после сна в человеке намного больше сил, чем вечером, Ниночка подчерпнула у своей любимой героини нашумевшего во времена её юности романа Маргарет Митчелл «Унесённые ветром» – Скарлетт О’Хары. И оно ещё ни разу её не подвело!