Колизей

глядящие – прямо в смерть!
Шальные башки вы русские, —
зачем да на вас – тюрбан?!..
Зачем глаза, яшмы узкие,
подбил мороз-хулиган?!..
Вы срублены иль не срублены?!..

…Ох, Васька Блаженный, – ты?!..
Все умерли. Все отлюблены.
Все спать легли под кресты.
А ты, мой Блаженный Васенька —
босой – вдоль черных могил!
Меня целовал! Мне варежки
поярковые подарил!
Бежишь голяком!.. – над воблою
смоленых ребер – креста
наживка, блесна!.. Надолго ли
крестом я в тебя влита?!
Сорви меня, сумасшедшенький!
Плюнь! Кинь во грязь! Растопчи!
Узрят Второе Пришествие,
кто с нами горел в ночи.
Кто с нами беззубо скалился.
Катился бревном во рвы.
Кто распял. И кто – распялился
в безумии синевы.

А ты всех любил неистово.
Молился за стыд и срам.
Ступни в снегу твои выстыли.
Я грошик тебе подам.
Тугую, рыбой блеснувшую
последнюю из монет.
Бутыль, на груди уснувшую:
там водки в помине нет.
Там горло все пересохшее.
Безлюбье и нищета.
Лишь капля, на дне усопшая, —
безвидна тьма и пуста.
А день такой синеглазенький!
У ног твоих, Васька, грязь!
Дай, выпьем еще по разику —
смеясь, крестясь, матерясь —
еще один шкалик синего,
презревшего торжество,
великого,
злого,
сильного
безумия
твоего.

«Ты вскинул бокал темно-красного…»

Ты вскинул бокал темно-красного,
Прищурясь, насмешкой сжег:
– За очи твои прекрасные!
За твой золотой зубок!.. —
Поджаренная, готовая,
Пласталась, – жратвы удел!..

Да ты через кровь Христовую
В упор на меня глядел.

Видение Исайи о разрушенииВавилона

симфония в четырех частях

Adagio funebre

Доски плохо струганы. Столешница пуста.
Лишь бутыль – в виде купола.
Две селедки – в виде креста.
Глаза рыбьи – грязные рубины.
Они давно мертвы.
Сидит пьяный за столом. Не вздернет головы.

Сидит старик за столом. Космы – белый мед —
Льются с медной лысины за шиворот и в рот.

Эй, Исайка, что ль, оглох?!.. Усом не повел.
Локти булыжные взгромоздил, бухнул об стол.

Что сюда повадился?.. Водка дешева?!..
Выверни карманишки – вместо серебра —

Рыболовные крючки, блесна, лески… эх!..
Твоя рыбка уплыла в позабытый смех…

Чьи ты проживаешь тут денежки, дедок?..
Ночь на денет на голову вороной мешок…

Подавальщица грядет. С подноса – гора:
Рыбьим серебром – бутыли: не выпить до утра!..

Отошли ее, старик, волею своей.
Ты один сидеть привык. Навроде царей.

Бормочи себе под нос. Рюмку – в кулак – лови.
Солоней селедки – слез нету у любви.