В руках Ирбиса

– Так как насчёт коньяка? – Предложил настойчивей, чем в первый раз.

– Спасибо, но нет.

Что-то было не так. Она как-то изменилась за время своего отсутствия. Была какая-то вялая и заторможенная.

– А вот и я. – Стелла появилась с подносом, переставляя с него на стол блюдо. Иногда я всё же завидую Климу и его счастью. – Сегодня у нас равиоли. Предупреждаю сразу, один из них с сюрпризом.

– Каким? – Прорезался голос у Моники.

– Один из них сладкий, такой и будет жизнь того, кому он попадётся.

– Может уже начнём. Я дико проголодался. – Клим недвусмысленно посмотрел на жену, смутив её. Всё как всегда. Шкала их страсти вырастает с появлением каждого следующего ребёнка.

– А с чем они? Вкус знакомый, не могу понять, что это? – Моника первая попробовала блюдо, не дождавшись, когда остальные начнут.

– С грибами.

Противный звук металлической вилки, упавшей на тарелку, разбавил угнетающую тишину. Моника застыла взглядом на тарелке, почти не дыша.

– С шампиньонами? – Поинтересовался у Стеллы, пока Моника медленно бледнела, а её руки начинали дрожать.

– Нет, с белыми.

– Жаль. – Констатировал, краем глаза заметив, что Моника расслабилась.

– У меня аллергия на шампиньоны. – Пояснила, отпив воды из стакана.

– Не волнуйся, их в начинке нет. – Распереживалась Стелла.

– Она вообще не любит грибы. Так что с блюдом дня ты сегодня попала в точку. – Напомнил, как много я знаю о Монике Абрамовой, но никакой ответной реакции не получил, а хотелось. Зверски.

– Не люблю, но это блюдо мне понравилось, у тебя очень вкусно получилось.

Вот же тварь лицемерная. Врёт крайне правдоподобно.

– А как ты познакомилась с доктором Клинским? Вы вместе работали? – Стелла решила разбавить вечер болтовнёй, окончательно отбив у Моники желание есть. Равиоли, которые она всё это время в себя усердно заталкивала, встали у неё поперёк горла.

– Кирилл общался с доктором Клинским гораздо больше меня. – Красиво отвела от себя удар. Молодец, нечего сказать.

– Неужели. Кирилл, почему ты не сказал, что вы знакомы?

– Наверно, потому что чуть его не убил. – Моника мучила последний равиоли в тарелке, кувыркая его вилкой, делая вид, что не она сейчас подала голос, взбесив меня до красной пелены перед глазами. И всё это спокойным равнодушным тоном о человеке, который её зашивал. Кстати, надо бы с ним побеседовать. Жаль Стелла в нём заинтересована, качественного разговора не получится. – Но специалист он действительно высококлассный. Я слышала о нём много хорошего от его коллеги, от которого похвалы не дождёшься. – Ответила Стелле, удостоив своей улыбки.

Когда-то я думал, что Клинский лучший в своём деле. Пока не привёз к нему Монику.

«– Что вы от меня хотите?

Я нашёл Клинского в его кабинете, когда тот собирался надраться. На столе стояла бутылка элитного алкоголя, похоже пить он собирался из горла, не закусывая. Он отставил бутылку в сторону, когда увидел меня. Не ждал. А я быстро оклемался после переливания, потому что мне не понравилось то, что я услышал перед тем, как отключился.

– Я хочу знать всё о её состоянии. – Сел напротив, голова немного кружилась, хотелось выпить, но нельзя, на случай если потребуется ещё одно переливание.

– Состояние тяжёлое. На данный момент мы сделали всё, что возможно. Она потеряла много крови, для её ослабленного организма это стало серьёзной нагрузкой.

– Что ещё?

– Больше о её состоянии мне нечего вам сказать.

– Я слышал болтовню медсестры.

– Алла не медсестра, а интерн.

– Плевать кто она! Что там с возможностью иметь детей?

– Её не будет.

Не выдержал, встал, схватив Клинского за его идиотский галстук, рассматривая равнодушную физиономию, ни единой эмоции.

– Алла говорила другое, что нужно оперировать.

– Нужно.

– Тогда почему ты этого не делаешь?

– Мы с трудом остановили кровотечение. Из-за вещества, которое ты ей ввёл, оно может начаться снова в любой момент. Она просто истечёт кровью и уже никакое переливание не поможет. Не знаю, каким чудом первое помогло, ты привёз почти труп.

– Сделаешь, сразу как ей станет лучше.

– Уже утром будет поздно что-либо делать.

– Делай эту чёртову операцию! Кровь снова перельёшь от меня. Если нужно будет привезут ещё.

– Она не переживёт операцию. Не факт, что выживет.

– Что значит не выживет? Ты сказал, что переливание помогло!

– Помогло. Её состояние стабильно тяжёлое.

Клинского я толкнул в его кресло. Всё что было на его столе полетело на пол с перевёрнутого мной стола. Доктор даже глазом не повёл, дожидаясь, когда я угомонюсь.

– Она нужна мне живой! – Предупредил, прежде чем отправиться к ней в палату.»

Смотрю сейчас на Монику, такая же бледная, как и в последний раз, когда я видел её в больнице перед тем, как мне сообщили, что пока я отлучился и вырубился дома на целые сутки, ей стало хуже. И чего она такая бледная? Отец её в темноте что ли держит? Румянец на щеках и тот фальшивый. И когда она уже наконец доест последний равиоли, который весь измучила.

– Ника, если не нравится, можешь не есть, я не обижусь. – Не один я заметил, что с Моникой что-то не то. Странная она какая-то. Стелла смотрела на свою новую подругу, пока та никак не реагировала.

– Да нет, мне действительно нравится. – Ника с натянутой улыбкой проглотила последний равиоли, поморщившись. – Я подожду Виктора у бассейна, если можно. – Подняла взгляд на Стеллу, та к этому моменту совсем сникла. Никогда ещё её такой не видел.

– Конечно.