Запрет на прошлое

– Я знаю. Если я погибну на планете Земля, то немедленно отправлюсь на Тейрру, и уже без возврата, так что пусть все идет своим чередом. Вот такое условие мне выдвинула Офелла.

– Поэтому твой организм не принимает кровь? Поэтому тебя выворачивало наизнанку от моей крови?

– Да, – грустно произношу, а по щекам снова текут слезы.

– Тише, Ариадна, не плачь. Надежда еще есть, – и, словно услышав его слова, раздается сильный грохот. Земля дрожит, разрывается на части, и сверху прямо на нас летит огромная земляная глыба, образовав проход на поверхность. Никита, едва успевает подхватить меня на руки и унести от камнепада. Не знаю, откуда у него взялись силы, но он оттолкнулся от пола пещеры и со мной на руках взмыл на поверхность, где меня тут же подхватили сильные руки Дана. Он обнимает меня, прижимает к себе, целует мое лицо, прикасается губами к моим и… замирает. Снова делает вдох, и, в ту же секунду в его глазах сверкают искорки неподдельного негодования и отвращения.

«Понимаю его, мои израненные губы выглядят отвратительно, – молча глотая слезы, с грустью думаю я. – А еще от меня пахнет сыростью и затхлостью, короче говоря, несет, как от дохлого скунса, раз вызвала у него такую реакцию. Но я же не виновата в том что произошло. Я же не нарочно, – пытаюсь схватиться за его футболку, но рука безвольно падает вниз. Дан приносит меня в нашу комнату, укладывает на кровать и уходит, не сказав мне ни слова.

Мира снимает с меня одежду, затем приносит таз с теплой водой и начинает аккуратно обтирать мое лицо и тело. Мы обе молчим. У меня нет сил на общение, а подруга почему-то не хочет этого делать. Не спеша надевает на меня чистую сорочку, помогает присесть в кровати, подложив под спину подушки. После чего берет в руки кружку, из которой идет такой вкусный запах, что голодные боли становятся еще сильнее.

– Не спеши, – предупреждает Мира, и протягивает мне трубочку для питья. – Дан отыскал на продуктовом складе. Пока губы не подживут, придется тебе пользоваться трубочкой.

Я киваю головой и медленно втягиваю в себя глоток бульона.

– О, боже! – тихим, слабым голосом невольно вырывается у меня, – как же это вкусно.

Не замечая слез, текущих по моим щекам, я пытаюсь улыбнуться подруге.

Мира улыбается в ответ и гладит меня по голове.

– Я очень рада, что вы выжили.

К счастью, мой организм быстро восстановился после ужасов подземных лабиринтов. Прошла неделя, и я чувствовала себя, как и раньше, как будто ничего и не было. Дан все время где-то пропадал и практически не появлялся в комнате. Его совершенно не интересовало, как я себя чувствую, поправилась ли я, не нужно ли мне что-нибудь еще? Все это было странно, непонятно и… очень неприятно. Я не знала, в чем провинилась перед ним, но отлично понимала, что мой любимый был слишком занят, чтобы беспокоиться обо мне. В первые дни восстановления, я пыталась расспросить подругу о причинах, побудивших Дана игнорировать меня. На что Мира уклончиво пояснила, что Дан с Виленом нашли какую-то лабораторию и пытаются разобраться в записях. Я поняла, что она говорит неправду, и больше вопросов не задавала. Насильно мил не будешь. Впрочем, спасибо Мире, она была рядом, пока я не поправилась. В отличие от Дана, Вилен был не настолько загружен работой, чтобы игнорировать меня. Он забегал ко мне каждый день, интересовался, как я себя чувствую, поддерживал меня, желал скорейшего выздоровления и убегал. Никита, по всей вероятности, так же, как и я приходил в себя, поэтому не заходил ко мне. Так прошло две недели, но удивительное дело, тот, кого я так сильно любила, о ком мечтала, о ком грезила в холодной безжалостной пещере и кому шептала свои прощальные слова, странным образом охладел ко мне. Он не обнимал меня, не целовал, а о том, чтобы заняться любовью, не было ни единого намека. Я не спорю, что первое время была больше похожа на страшилу, нежели на привлекательную девушку, но прошло время и я поправилась. Я терялась в догадках и совершенно не понимала, что происходит, а он не хотел даже замечать меня. В какой-то момент я не выдержала и поделилась своими переживаниями с Мирой.

– Ты, правда, не понимаешь, что происходит? – подруга недоуменно посмотрела на меня.

– Нет, не понимаю, – честно признаюсь ей.

– Вы с Никитой провели в пещере двадцать дней, у вас же был секс? Его не спросишь, он сторонится всех и молчит.

– Что?! – мое недоумение уступает место возмущению. – В каком смысле секс?! – я подскакиваю, как ужаленная, и начинаю носиться по помещению, словно тигрица в клетке, и никак не могу успокоиться. – Вы рехнулись? Вы вообще, в своем уме?! – снова возмущаюсь я. – Фу-у! – с яростью выплевываю я. – Ты же сама видела, в каком я была состоянии. Неужели не понимаешь, что у меня не было сил думать о чем-либо, кроме глотка воды. Мы провели в холодной пещере двадцать дней и ночей без воды и пищи. Двадцать! Не понимаю, о каком сексе может идти речь? Я не понимаю, – устало опускаюсь на диван и сжимаю голову руками. – Мы все время шли, падали, вставали, но продолжали искать выход. Мне так и хочется спросить: «Вам не стыдно?» У меня появляется желание рассмеяться от оскорбления и тупого недоверия ко мне.

– Ариадна, прости, но между вами что-то было, – настаивает Мира, несмотря на мое искреннее возмущение и категорический протест.

Меня трясет от злости и обиды. Но я беру себя в руки и рассказываю подруге все по порядку, начиная с первой и до последней минуты.

– Хм… это меняет дело, – задумчиво произносит Мира, – Дан просто обязан это понять и принять, иначе бы ты погибла.

– Понять, что?! – вновь возмущаюсь я, – то, что Никита пил мою кровь или то, что он прижимался ко мне? Я тоже к нему прижималась, чтобы не замерзнуть и не сдохнуть в том каменном мешке, – из моих глаз текут обжигающие слезы. Я зло усмехаюсь, и резким движением стираю их с лица.

– Впрочем, пусть думает, что хочет, я и без него справлюсь.

– Но ты же понимаешь, что теперь вы с Никитой связаны?

– Я пока понимаю только одно: нам нужно было остаться там навечно, и это был бы самый лучший выход, который вполне устроил бы моего дорогого Дана.

Как он мог такое подумать? Как он вообще позволил себе думать о подобном? Я впервые была зла на Дана. Его грандиозный бред не укладывался в моем сознании. Неужели было бы лучше, если бы я там умерла? Почему? Что с нами не так? Ему легче было бы пережить мою смерть, нежели то, что Никита пил мою кровь? Последний, кстати, тоже избегал встречи со мной и ни разу не навестил меня. Что вообще происходит? Дан и Мира в готовности обвинить меня в распущенности, вообще превзошли самих себя. Может быть, они думают, что мы с Никитой были на курорте и, страдая от безделья, только и делали, что сношались, как кролики? Как такое могло прийти Дану в голову? Как можно быть таким жестоким?

– Ариадна, отомри, – подруга щелкает двумя пальцами перед моим лицом.

Душа требует возмутиться, но я лишь моргаю глазами и продолжаю свою обличительную речь.

– Мы двадцать дней провели в пещере, – снова напоминаю я, делая акцент на очень длительное пребывание в ужасных условиях. – Тело трясло от холода и боли, плюс страшная усталость и такая же страшная слабость, бесцеремонно завладевшая моим телом. Но мы вставали и снова шли вперед пока не падали без сил. В такие мгновения с моих губ срывались стоны, совсем не те стоны, о которых думаете вы. Мира, ужасные стоны и проклятия. Минутная передышка, а дальше уже ползли на четвереньках, осматривая каждое мрачное ответвление в поиске возможного выхода. Ты посмотри на мои руки и на мои колени, они до сих пор не зажили от острых черных камней проклятой пещеры, – я сокрушенно вздыхаю и мотаю головой. – Когда же поняли, что нам пришел конец, мы вернулись в первый зал пещеры, откуда начали свой путь по коридорам подземного лабиринта. Совершенно обессиленные, изнывая от мучительной жажды и голода, мы лежали на холодном дне каменной тюрьмы и… просто тихо умирали. Но даже тогда, мы продолжали тешить себя надеждой, что вы спасете нас. Но нет, вы думаете о каком-то сексе. Вы поэтому нас не искали? – из моих глаз текут обжигающие слезы обиды.

Мира обнимает меня, прижимает к себе и гладит по голове, как маленькую девочку.

– Мы пытались, и все дни без отдыха разгребали землю, всего несколько минут на передышку и снова за работу, – тихо произносит подруга. – Дан даже выходил за пределы городка, решив поискать за периметром вход в подземелье, при этом ему приходилось неоднократно вступать в схватку с морвулаками.

– Прости, – шепчу я, – спасибо вам.

– В итоге, Дану с Виленом пришлось вспомнить навык подрывника, приобретенного в ходе некоторых войн. Вспомнили и взорвали к чертовой матери этот участок земли. Ариадна, все наладится, главное, что вы живы. Дан все поймет и оттает.

– Мира, я не понимаю, почему он отвернулся от меня. Мы вместе уже не один год, но впервые между нами возникает недопонимание.

– Вам нужно просто поговорить и объясниться.

– Я ни в чем не виновата перед ним.

Глава VI. Ариадна

Время шло, однако Дан продолжал игнорировать меня. Сегодня, впрочем, как и всегда, мы собрались в столовой на очередной ужин. Никита, пристально посмотрев на мрачное лицо Дана, не выдержал и обратился к нему с просьбой внести полную ясность в ситуацию.

– Дан, – все, как по команде, устремили взгляды на Никиту, – когда-то давно ты спас меня, вырастил и дал образование. Ты стал для меня другом, моим старшим братом. Прошу тебя, примени свою способность, посмотри, что происходило в те дни, когда мы с Ариадной бродили по лабиринтам пещеры.

Дан хмурится, но, взглянув на своих друзей, которые полностью поддержали Никиту в этом вопросе, применяет свою способность.

– Я все понял, мне достаточно, – произносит он через некоторое время, собираясь покинуть помещение.

– Нет уж, смотри до конца.

Я хоть и сидела за столом, но мне казалось, что снова нахожусь в пещере и вновь переживаю свое заточение в каменной ловушке. Я прикусила губу, и по моим щекам потекли слезы. Не понимаю, что огорчило Дана? Что заставило так относиться ко мне?

– Я надеюсь, что увиденное тобой внесло полную ясность в возникшую конфликтную ситуацию, – произносит Никита после просмотра всех фактов наших недавних злоключений.

– Вполне, – Дан кивает головой и, не сказав ни слова, выходит из дома.

Не знаю, что повлияло на него, но он изменил свое мнение. Возможно, проникся пониманием, что мы с Никитой действительно находились в экстремальных условиях, но Дан сменил гнев на милость. Он стал заботлив и внимателен ко мне, но о занятиях любовью не было и речи. Мы занимались только изучением найденных предметов и материалов, теперь это было нашим обычным времяпрепровождением. В отличие от Дана, я испытывала к нему сексуальное влечение, да что там говорить, я просто изголодалась по сексу с ним, однако с его стороны не было ни малейшего намека на это.

Солнце еще не поднялось, а Дана, как обычно, уже не было в постели. «Брезгует мной. По всей вероятности, ему не понравилось то вещество, которое я принимала в каменном мешке, чтобы не сдохнуть, и мне, похоже, уже не отмыться. Нужно было сдохнуть», – со вздохом сетую я, и бреду в ванную. По привычке проверяю воду в накопительном водонагревателе и отмечаю, что она горячая. Захожу в душевую кабинку, стою несколько секунд в раздумье и выхожу. Быстро одеваюсь, выскакиваю на улицу, и иду по направлению к озеру. Оно находится за пределами городка, а потому не исключена вероятность встречи с морвулаками. Но мне все равно. Я равнодушно пожимаю плечами, и улыбаюсь, когда обвожу взглядом синие сопки в утренней дымке, песчаный природный пляж и озеро с ярко-синей водой. Красота. Поспешно сбрасываю с себя одежду и захожу в воду. Она холодная, но приятно холодная. К слову, о смене тепла и холода. В этом местечке наблюдается существенная разница температур дня и ночи. Если днем тепло, даже бывает жарко, то вечером довольно прохладно, что хочется надеть куртку. Но сейчас утро и я плыву, наслаждаясь прохладой воды, ее нежностью и прозрачностью. Когда вдоволь наплавалась, перевернулась на спину, и принялась рассматривать голубое небо, по которому лениво ползли пушистые облака, как вдруг почувствовала чье-то легкое прикосновение к своей спине. Я тотчас же приняла вертикальное положение и оказалась в объятиях Дана.

– Ариане, прости меня, – шепчет он, покрывая поцелуями мое лицо. – Ты почему ушла одна за периметр, уже забыла про встречу с морвулаком?

– Дан, любимый, – я прижимаюсь к нему, радуясь его близости, – я так скучала. Прости меня за то, что позволила Никите пить свою кровь. Прошу, тебя, не сердись. Мы просто пытались выжить.

Он подхватывает меня на руки, выносит на берег и жадным поцелуем впивается в мои губы, властно раздвигая их языком. Врывается в мой рот, проходится кончиком языка по моим зубам, ловит ртом мою губу, слегка прикусывая и посасывая ее, затем его язык снова проскальзывает в мой горячий рот. Мое истосковавшееся тело трепещет от возбуждения, ласки и желания. Жадно сжимая мои груди, Дан накрывает ртом сначала один сосок, затем другой, с наслаждением посасывает и теребит их языком. Не в силах сдержаться, я издаю сладостный стон наслаждения, впиваясь ногтями в его плечи. Дан сильнее прижимает меня к себе, и я чувствую его эрекцию.

– Любимый мой, хочу тебя, хочу… – со стоном выдыхаю я, приподнимая бедра навстречу его возбужденному члену.