Августина Лил. Красная нить

Эта же девушка прощается с молодым вельможей, но уже вечер, поздно, темнеет… За ними наблюдают, но они этого не видят. Договариваются встретиться на следующий день, на этом же месте… Девушка долго смотрит вслед уходящему вельможе.

Вечер. Наши дни. В окнах темнота. Я одна на кухне. Чайник кипит, свистит. Завариваю чай. Наливаю молоко. Долго смотрю в окно. В окне моё отражение, а за ним светящиеся окна других домов. И за каждым окном течет своя жизнь.

В одном окне на кухне ужинают, в другом – что-то яростно говорят друг другу, в третьем – мать укачивает ребенка и одной рукой обмывает под краном соску и дает малышу, в четвертом…

Окна в доме напротив, как окна в сны других людей…

Многие люди думают, что сны – это переработка дневной информации. Для меня же сны – это и есть настоящая жизнь, в которой никогда не пройдешь одной и той же улицей, не прочитаешь одну и ту же страницу одной и той же книги, и, войдя в магазин, выйдешь в другой сон. Да, это почти сказка, но там нужны предельные внимание и собранность. Сновидящий-путешественник – это воин со своим кодексом чести и техникой безопасности. А сны таят опасность самую настоящую.

Инструкция по технике безопасности

Первое и самое главное: сны – ловят.

Втягивают в себя, и выпутаться потом из сна – очень сложно. Можно остаться там навсегда. Надо всегда помнить во сне, что ЭТО – СОН».

На следующий день к китайской девушке подходит слуга, говорит, что он от молодого вельможи, и господин просил её приехать к нему. Девушка идёт за слугой. Их ждёт еще один слуга в лодке. Девушка, ни о чем не подозревая, входит в лодку. Плывут по реке на закате. Девушка сидит у края лодки и тихо смотрит на свое отражение в воде. И тут девушка понимает, скорее, чувствует, что ее хотят убить. Она безропотно принимает смерть. Не вырывается, не кричит. Она молча позволяет себя убить. Ей надевают мешок на голову и кидают в реку.

…Захлёбываясь водой, вылетаю из сознания китаянки и вижу, как круги идут по воде…

На какое-то мгновение вижу, как молодой вельможа стоит на условленном месте и ждёт… я открываю глаза.

Во сне надо не просто смотреть, там надо научиться видеть. Формы для сновидений – ничто. Самая опасная сущность может принять вид самого близкого человека. Но это может быть и действительно ваш помощник – близкий, родной. Определить правду может только глубинное чувство – интуиция. Ее в дневное время надо тренировать, так же, как ум тренируют математикой. Надо научиться слышать себя.

Молодой вельможа – рядом явно знатная китайская девушка… и так и сяк спросит, что с ним… может, позвать врача… а сама, кивнув, отсылает слугу, который утопил девушку, она же и послала его это сделать, теперь же тайком вложила в руку слуге вознаграждение. Но молодой вельможа ничего этого не видит. Он расстроен и задумчив.

До сих пор не знаю – то ли вижу прошлые жизни, то ли подглядываю чужие сны. И это я через китаянку напомнила ему о песне… где же ты сейчас… здесь, в этой жизни… у меня мания – надо его найти, во чтобы ни стало найти…

Я открываю глаза и слышу, как на кухне кто-то гремит посудой…

Мама вдруг проходит по коридору и заходит в ванную… еще кто-то…никого не должно быть здесь – я живу одна. Иду на кухню. А там бабушка что-то готовит. Смотрю на улыбающуюся бабушку, сама улыбаюсь, приваливаюсь к дверному косяку: