Запрети мне…

Матвей плавно отъезжает от «моего» дома. На самом деле это не мой дом. По достижению восемнадцатилетия я смогу, наконец, переехать в квартиру, где жила с родителями. А пока проживаю с одной женщиной, которая пару лет назад оформила опеку надо мной. Она пожилая, и я нужна ей в качестве рабочей силы для помощи по хозяйству, но другого выбора у меня всё равно пока нет. Остаётся только считать дни до своего совершеннолетия. Их осталось всего восемь...

– Ты всегда носишь такие причудливые причёски? – интересуется Матвей, поглядывая на меня искоса.

Я ощупываю свой пучок на макушке, чтобы удостовериться в том, что нет в нём никакой причудливости. Мне кажется, полгорода носит нечто подобное. Смотрю на парня в недоумении. Он сбрасывает газ и останавливается на светофоре. Поворачивается ко мне лицом и, кивнув на пучок, поясняет:

– У тебя забавно торчат уши. И причёска выглядит несуразно. При твоей и так юной внешности делает тебя ещё моложе. Почему бы тебе не распустить волосы?

– А что плохого в молодости? – я игнорирую замечание про свои уши и подавляю порыв прикрыть их ладонями, но всё равно стыдливо краснею от своей неидеальности.

Матвей закусывает губу. Скрыв улыбку, продолжает говорить с предельной серьёзностью:

– Выглядеть молодо – это хорошо. Но ты выглядишь как маленькая. А это разные вещи... Давай же, Мира! Распусти волосы!

Хватаюсь за заколку, и тяжёлые пряди тёмным каскадом рассыпаются по моим плечам и спине. Последний раз мне подрезали волосы около года назад, и теперь они снова очень длинные. Привлекающие внимание. Я постоянно их собираю в пучок.

Убрав заколку в сумочку, откидываю пряди от лица и вновь смотрю на Матвея. Теперь он улыбается.

– Так намного лучше! Ты вроде как даже красивая.

Не могу не улыбнуться в ответ на этот нелепый комплимент. Я почти ни с кем не общаюсь, никогда не хожу на свидания и нечасто слышу комплименты в свой адрес. Оказывается, это приятно.

Мы продолжаем движение, а потом вновь останавливаемся на светофоре. Рядом с нами тормозит машина, которая сразу привлекает внимание Матвея. За рулём сидит парень, рядом с ним ещё один. На лицах обоих недоумение, а мой спутник сразу отворачивается и делает вид, что их не знает. Но они явно знакомы.

– Эй, друг! – окликает Матвея водитель из соседней машины.

Однако в этот момент загорается зелёный, и Матвей стартует с места так резко, что моё тело вдавливает в сиденье. Ловко маневрирует между машинами, быстро отрываясь от приятелей. А до меня доходит, из-за чего такая спешка.

Я! Дело во мне!

– Ты хочешь представить меня отцу, но боишься неодобрения друзей, – говорю себе под нос. – Это как минимум странно.

Матвей прекрасно меня слышит, но не отвечает и не смотрит в мою сторону. Потихоньку сбрасывает скорость, а через несколько минут паркуется возле парка.

– Пошли, – бросает сухо, открывая дверь.

Поспешно покидаю машину. Иду вслед за парнем, на ходу доставая заколку и вновь собирая волосы на макушке. Мне так комфортнее.

По парку мы идём так, словно незнакомы. Он немного спереди, а я – сзади, в полуметре от него. Останавливаемся возле пруда, и Матвей запрыгивает на низкий парапет, отделяющий нас от воды. Бросив взгляд на мою причёску, недовольно морщится. Что ж... Я действительно не соответствую общепринятым критериям красоты, но он же сам меня выбрал...

Прислонившись к ограждению животом, смотрю на воду. Она кажется прозрачной настолько, что можно разглядеть там мелких рыбёшек.

– Я уехал от друзей, потому что не хочу объяснять им свою ситуацию, – внезапно Матвей даёт пояснение своему поступку. – На чёртовом званом ужине будут друзья отца, а не мои друзья.

– Ясно, – отзываюсь, всё ещё разглядывая воду. Чувствую взгляд парня на своей щеке. – Хотя нет, не очень ясно, – пристально смотрю на Матвея. – Ты мог просто поздороваться с ними. В твоей машине может сидеть кто угодно. Своим поступком ты привлёк ненужное внимание. Теперь они точно захотят знать, кого ты так тщательно скрываешь.

– А ты типа самая умная, да? – бросает он с вызовом.

– Нет, – отвечаю спокойно. – Просто пытаюсь тебя понять. А заодно понять, для чего тебе всё это. Твой отец не кажется мне плохим человеком...

И лучше бы я этого не говорила.

Матвей резко спрыгивает на землю. Схватив меня за плечо, немного встряхивает, но даже этого достаточно для того, чтобы потерять равновесие. Ноги подкашиваются, и если бы не руки Матвея, я бы упала, но парень держит меня крепко, а потом и вовсе прижимает к своей груди.

– Для девчонки твоего социального положения ты слишком много говоришь. Болтать будешь в доме моего отца, поняла?

Я вскидываю голову, чтобы заглянуть парню в глаза. У него явные проблемы с контролем эмоций, но меня почему-то не пугает такой резкий переход из улыбчивого мажора в грубого социапата. Вижу, что его гнев напускной.

– Поняла, – отвечаю коротко, и Матвей меня отпускает, предварительно поставив на землю.

Минуту, может чуть больше, мы просто молчим. Парень смотрит мне в глаза и словно над чем-то раздумывает. В его взгляде горючая смесь из сомнений и постепенно затихающего гнева.

– Значит, хочешь знать, зачем мне всё это? – уточняет Матвей, вновь запрыгивая на ограждение. – Считаешь моего отца хорошим, а меня – избалованным придурком, которому не живётся спокойно, верно?

Пожимаю плечами. Вообще-то, я не считаю его придурком. Избалованным – да. Но точно не придурком.

– Давай погуляем? – предлагаю Матвею, чтобы дать ему немного успокоиться. – У нас есть четыре дня, чтобы ты посвятил меня во все детали.

Не дожидаясь его одобрения на прогулку, ухожу от озера. Миную аттракционы, парковую зону и велодорожки, прежде чем Матвей меня догоняет.

– Пошли есть мороженое, – тянет в сторону кафе, мимо которого мы как раз проходим. – И, кстати, у нас осталось только три дня, чтобы сделать из тебя идеальную неидеальную невесту.

Глава 3. Свидание второе

Всё, о чём говорил Матвей на вчерашнем свидании – это о том, как мы якобы познакомились, и о чувствах, которые между нами внезапно вспыхнули. И о том, что я якобы беременна от него.

Парень пока не знает, что мне нет восемнадцати, а когда узнает, наверняка будет не рад. Но я молчу в тряпочку, не желая вновь попасть под его гнев.

Об отце Матвей не говорил. И о том, почему так сильно его ненавидит. Впрочем, позже совсем закрыл эту тему, и остаток вечера мы просто гуляли, кормили лебедей в озере, прокатились на аттракционе и даже поели пиццу. Матвей вёл себя как обычный парень, раскрывшись передо мной совсем с другого ракурса. Не как сын известного бизнесмена Александра Одинцова. А как мальчишка, нуждающийся в друге.

И вчера мы вроде как подружились...

– Ты здесь одеваешься? – Матвей с ужасом смотрит на старую покосившуюся вывеску, на которой написано «Одежда из Европы». – Давай сходим в любое другое место, потому что я туда не пойду.

Пятится к машине, но я подталкиваю его обратно.

– Нет, мы пойдём именно сюда, раз ты хочешь, чтобы я выглядела простушкой на этом званом вечере. Поверь, здесь мы точно что-нибудь найдём.

– Чёрт... Ладно, – он опускает солнцезащитные очки на глаза, и они закрывают половину его лица. – Давай только быстро!

Мы заходим в магазин, но даже сквозь очки виден шок, который читается в его глазах. Мне становится действительно весело. С важным видом веду его мимо стопок поношенной одежды, которая даже пахнет как поношенная.

– Вот смотри, – торможу возле одной горы с футболками и хватаюсь за ту, что лежит сверху. – Нужно перебирать по одной и перекладывать на соседнюю стопку.

– Я до этого не дотронусь, – брезгливо бросает парень, скрестив руки на груди. – Тебе надо, ты и смотри.

Тихо прыснув, перекладываю футболки, а потом то же проделываю с платьями. Демонстрирую понравившиеся своему спутнику, но он кривится даже от того, что я беру их в руки. В итоге нахожу платье телесного цвета, которое будет мне по размеру. Оно кажется мне нарядным, потому что у него пышная юбка.

– Выглядит так, словно ты на выпускной бал собралась, – морщится  Матвей. – Хотя бери, что хочешь, только давай уже уйдём.