Твердыня грёз

– Голова кружится. – Злата остановилась. – Нет сил идти дальше.

– И ветвь догорает. Пришли?

Горан обернулся, упирая ладонь в ноющий болью бок.

– Вы тратите силы на разговоры, – и поморщился.

Тами расстегнул куртку, избегая смотреть на разгневанного провожатого. Духота густых зарослей вгоняла в сон.

Шествие возобновилось с черепашьей скоростью.

– Может, нам пойти за теми красными огнями? – предложил Тами, указывая пальцем вправо, в пустоту тьмы – на обвислые ветви деревцев. – Я часто оказывался в чернолесьях, но никогда не задерживался надолго. И в этой траве ни одного стукама! В детстве читал о блуждающих огнях. Они помогают путникам?

Тами, заговорившись, перестал следить за тропой и налетел на Горана. Кудесник сдавленно предупредил:

– Это не огни.

В нескольких шагах алели выпуклые глаза с иглами-зрачками. Десятки глаз. Справа и слева заскрипели деревья. Горан попятился, но жуткие глаза начали приближение – пламя звёздной ветви осветило оживших деревьями монстров. Ветви свисали с их надломленных тел безвольными руками. Покачиваясь, существа впивались отростками корней в почву, громадными червями подползая ближе. Их темные, дырявые тела гнулись под невероятными углами, разрывая укрытие сизой дымки.

– Бежим! – крикнул Горан.

Ребята рванули вперёд. Никто не оглядывался, задыхаясь от усталости и паники.

– За мной! Держаться вместе!

Тропа нырнула в ущелье. Беглецы наталкивались на массивные камни. Боль вспыхивала, застилая глаза слезами. Они не успевали осторожно огибать нерушимые выступы камня, вскрикивая от новых столкновений, но неотступно следуя за пламенем дрожащей на ветру ветви. Позади обезумевшими злодеями ползли обитатели чернолесья.

– Многоликие! – крикнула Злата Горану, отшатываясь от колючек кустарника. – Их не счесть!

Каменистое ущелье закончилось. Злата теряла скорость. Узлы на юбке развязались, цеплялись за когти трав, – длинный подол вновь сковывал бег. Тропа плыла грязной жижей. Тами спотыкался, скользил, озираясь и поторапливая подругу.

– Горан!

Кудесник остановился, оценивая шансы спастись: Злата и Липучка отставали на десяток шагов. Чудовища скрипящим механизмом ускоряли преследование. Темнота не позволяла посчитать их, рассмотреть подробнее. Горану мерещились они повсюду. Бежать некуда.

– Шевелитесь! – прокричал он, всматриваясь в лазы ветвей.

Липучка и Злата немного сократили расстояние. Горан обогнул камень, ударившись коленом об острый выступ. Скалистая гряда в двух шагах посыпалась крошкой, словно песочный замок.

– Тут… А-а-а!

Земля задрожала, расходясь трещинами. Ветвь упала. Горан зашатался, хватая руками воздух. Спина уперлась в широкий ствол дерева, руки удерживали равновесие. Ветвь исчезла в чреве лопнувшей земли. Дерево за спиной резко наклонилось. Хлопок. Острые ветки разлетелись писклявыми птицами. Горан закричал, чувствуя, как лиановые кустарники верёвками тянутся по ногам.

Дёрнувшись в панике, кудесник упал в широкие листья травы, взбив облако искрящейся пыли. Громко чихнул. Попытался подняться. Откуда-то справа по слуху ударил визгливый крик Златы. Липучка звал её с противоположного края, из омута зарослей. Горан открыл рот, чтобы дать о себе знать, но вновь чихнул. Слезы слепили глаза, насморк отстранял запахи. Апчхи! Горан с трудом поднялся, весь переливаясь пылью, как планктон в бухте отца. Апчхи! Голова загудела.

Линии местности сужались в пещерные лабиринты. Столбы деревьев покачивались, но ветра не ощущалось. Горан пробирался сквозь туман, во всё горло выкрикивая:

– Злата! Липучка! Злата! Где вы? Сюда. Эй!

Их голоса звучали приглушенно на неопределимом расстоянии. Горан потёр глаза. Справа вспыхнули четыре алые точки, круги зрачков сузились хищно. Скрип возвестил о нападении. Горан бросился бежать. Звериные взгляды деревянных монстров налетали призрачным светом, словно летучие мыши в подземелье башни. Страх гнал непослушные ноги вперед. Сухая трава сменялась лужами. Горан отчаянно закричал.

– Сюда! – голос Липучки раздался совсем близко.

Хлопок. Дерево в шаге взорвалось безумным потоком писклявых птиц. Горан, закрывая голову руками, поплёлся на тонкий голосок Тами, охрипшего от надрывных криков.

Спустя несколько минут мальчишки столкнулись спинами. Тами пустился бежать, но вовремя спохватился, узнавая в мерцающем силуэте Горана:

– Где Злата?

– Тот же вопрос.

Кудесник закашлялся, щурясь в полумраке. Лицо Тами темнело полосами грязи. Правый бок испачканной куртки облепили колючки.

– Ты цел? – спросил Горан, упираясь руками в колени и переводя дыхание. – Давно её слышал?

Хлопок дерева оглушил. Туман вокруг почернел дёгтем. Птицы пищали, царапались крыльями, как огромные жуки. В треске хищных летунов Горан различил дребезжащий крик Липучки. Стая рассеялась. Тами за ногу волочили по земле – горбатое деревцо двумя лапами тащило добычу с поляны в дебри чернолесья.

– Горан!

Кудесник ринулся на помощь. Тами дёргался рыбой на леске, навзрыд угрожая деревянному монстру костром. В Башне Воспитанников о многоликих вспоминали редко. Горан знал лишь, что обличия эти чудища меняли с ужасающей ловкостью. Их места обитания считались далёкими от троп путешественников. Звёздная ветвь всегда избирала безопасные маршруты. Очевидно, Горан о многом не знал, во многом ошибся.

Он с разбега ударил камнем по сгибу ветви, волочащей за собой ребенка. Чудовище заскрипело, ослабляя хватку. Внутри его заклокотали звуки ярости. Новый удар сломал ветвь. Многоликий взревел, корнями вздымая землю. Горан схватил за шиворот Тами, заставляя подняться. Они нырнули в кустарник. Тропа покатилась на спуск. Камни, трухлявые ветки, грязь.

Беглецы неслись вниз без оглядки. Ужас не выбирал дороги. Утратив покой, лес бушевал, разгоняя свистящий ветер. Мутная синева ночи просачивалась сквозь кроны, скудно освещая местность: поляны, непроходимые кустарники, сплетённые корни деревьев. Горан обернулся проверить, где затерялся Липучка. Светлая куртка мелькала за стволами, отдаляясь.

– Сюда! – позвал Горан, поднимая руку.

Повернул в сторону. Ноги потеряли опору. Он почувствовал, что летит вниз.

2

Темнота. Со всех сторон окружала беспросветная темнота. Горан открывал глаза, всматривался и вновь истощенно скреплял веки. Жажда покидала во сне, но приходили чудовища. Их лица устрашали выпяченными глазами – алыми карикатурами сфер. Облик чудовищ менялся: удлинялись ветки-носы, кора трескалась бородой, над глазами вырастали ребристые листья.

Горана разбудил робкий голосок. Где-то высоко его звал Липучка.

«Очнись! Ничегошеньки дыра. Ты жив, кудесник?! – настойчиво будил прыгун. – Просыпайся, неженка!»

Звуки стихли. Горан посмотрел вверх. Над ним в круге почвы серело небо. Рассвело. Счастливое лицо Липучки раскачивалось от взмахов руки.

– Цел? Цел! Поднимайся! Я кричу тебе битый час.

Горан пошевелился. Тело окоченело от холода. Сколько он пролежал здесь? Вчерашний побег напомнил о себе ноющей болью в мышцах. Руки покрывали глубокие царапины. Горан оценил обстановку: яма среди корней и жёстких листьев травы.

– Я провалился сюда? – поразился стыдливой неудаче. – Олух.

– Это нора. Давай, выбирайся скорее, пока не проснулось новое чудище.

Жуткая информация придала бодрости обессиленному телу. Горан, цепляясь за корни, лез вверх, стараясь не думать, что замерзшие руки царапались о костяные наросты. У деревьев в чернолесье на корнях росли острые когти. Мерзость. Представлять не хотелось, чья нора закрыта сетями травы.