Твердыня грёз

– Гончие выйдут со стороны правого рога, – сообщил мальчишка. – Трепещите. Они слышали вас.

Горан поднял руки, призывая к тишине:

– Что он городит?

– Я умею пересекать местность, – игнорировал сердитые жесты мальчишка, – вот так. – Он поставил ногу на пропитанный влагой стукам – сизо-чёрный камень, не высыхающий и в удушливый зной. Как не бывало. Но спустя миг он вновь возник в шаге от Златы. – Эти камни из чернолесья. Они для меня как дыры в пространстве.

– Отлично! – Ярость Горана заглушало предчувствие беды. – Ребёнок, ты появился некстати.

– Я могу помочь!

– Тише! – Горан сжал в руке ветвь до боли, удерживая себя от необдуманных действий. Закрыл глаза, хаотично соображая, как остаться незаметными! как не вспылить!

Вмешалась Злата:

– Путь опасен, Тами. – Она поправила на светло-русых волосах мальчишки съехавшую на ухо шапку. – Возвращайся!

Мальчик сжал её руку, глаза его заблестели упрямой надеждой.

– Вы идете в Алефу! Я знал, Злата, это не сказки, – знал, что она существует. – Голос Тами понизился до шепота: – Я всегда чувствовал, что ты крадуш. Я сам такой.

Горану мнилось: он побагровел от злости, лишь здравый смысл остужал пыл. Правый рог чернолесья огибали две фигуры. Различить их удавалось с трудом. Ветер дул в спину. Приближался серпокрылый сокол – дозорный казмеровских ищеек. Горан похолодел от предчувствия неминуемой поимки.

– Чем ты можешь нам помочь?

Злата агрессивно подняла ладонь.

– Он слишком мал, Горан. Возвращайся домой, – приказала мальчишке.

– Ты сама говорила…

– Уходи! Здесь опаснее, чем думала.

Фигуры у чернолесья замерли.

– Нужно отступать к озеру. – Кудесник спрятался за изогнутый ствол дуба. Сердце торопилось в страхе. – Перебегаем от дерева к дереву, – распорядился.

– Я могу помочь, – настаивал Тами. – Я отвлеку их!

– С ума сошел?!

Взгляд Горана метался от мальчика к окраине чернолесья.

– Я уведу их в противоположную сторону, только обещайте, что дождётесь меня у груд стукама. – Тами указал на холмик, блестящий камнями под чернолесьем. – Обещайте, что возьмёте меня с собой!

Горан кивнул неопределенно:

– Мы будем ждать тебя у холма три минуты. Не более. Понял?

– У меня часов нет.

Кудесник отмахнулся безразлично.

– Ладно. Только исчезну, вы должны бежать. – Тами с упрёком взглянул на рассерженную Злату. – Ты зря мне не верила.

Ступил на скользкий камень – и растворился в воздухе. Через минуту его светлая куртка появилась за спинами гончих.

– Безумец! – выдохнул Горан, выглядывая в испуге из-за дерева.

Мальчишка будто поманил красной тряпкой быков. Светлое пятно его фигуры исчезло, гончие пустились в погоню.

– Бежим! – скомандовал Горан и отчаянно рванул вперёд, к лесу.

Злата, подняв до колен юбку, последовала за кудесником. Чудилось: тысячи лучников за их спинами натянули тетиву стрелами, целясь в мчащиеся в западню мишени. Дыхание сбивалось, жар волнения ускорял движения. Они достигли холмика сизо-чёрных камней. Злата озиралась, заламывая пальцы.

– Они поймали его, – рассудил Горан, направляясь в лес.

– Стой! – Злата не верила глазам. – Мы обещали ждать!

– Ждать гончих?!

Её взгляд твердел непреклонностью.

– Я не оставлю его. Иди!

Горан упёр руки в ремень; забывая о предосторожности, громко задал вопрос:

– Да вы с ним друзья? Ты рассказала ему, верно? Рассказала о твердыне?

– Я просила присматривать за Остипом. Что, если не вернусь? Тами – единственный, кому могу доверять.

– Как? – размышлял вслух Горан, прыгая взглядом по оконным огням Яруги. Сумерки покрывали степь туманом. – Сквозь воду говорят только ворожеи. Он… следил за нами? Прыгал по стукамам и следил?

– Я не уйду без него, – упрямо отрезала девчонка.

В селении грянули трубы – объявлена тревога. Горан пнул камень под ногами, сжимая кулаки.

– Этот прыгун – крадуш?

Злата опустила взгляд.

– Она говорила, ты не боишься нас, – произнес внезапно Тами. Он стоял на холмике, лицо его покрывали царапины.

– Откуда раны? – Злата обеспокоенно поманила его спускаться.

– Гончие скоро вернутся. Бегом! В чернолесье! – Горан на порывистом ходу чиркал ветвью о грани сапфира.

Жесткие края ветви ранили кожу до крови, но кудесник дрожащими пальцами продолжал рассекать искры.