История одного злодея

Глава 13.

Люци считался человеком непобедимым, по крайней мере по канонам бандитского мира 21 века. Но господин Шилов не просто так просиживал посты на такой высоком посту. Он хорошо знал, что даже губернатор плодовитого Дальнего Востока может перейти дорогу кому-то более значимому и отправиться в ссылку на небольшое московское предприятие, где и украсть-то нечего. А по закону власти всегда есть кто-то выше тебя, как бы далеко над землей ты не парил.

Богатство для бедных – субстанция не стабильная, потому что они боятся того, в чём разбираются.

Владимир Сергеевич не был урождённым с золотой ложкой в зубах, но стал таким благодаря себе. Так он, по крайней мере, думал. Кто ещё способен устроиться на работу курьером и через полгода стать директором компании? Кто может выдержать бесчисленное количество часов в компании омерзительнейших людей, действительно вникая в их бестолковые речи? Кто может планомерно выслеживать дочку банкира и даже жениться на этой кулёме, лишь бы шагнуть на следующую ступень?

Шилов никогда не ставил ничего важнее собственного места в мире и не собирался делать это впредь. Никакой благородный бандюган не заставит его отказаться от благ, которые он вырывал с таким боем у судьбы. Да и с чего вдруг? Потому что тот прихватил его дочку? Да хоть Папу Римского прямо со всеми кардиналами.

В Москве не оказалось достаточно амбициозных авторитетов. Все они были или прикормлены, или запуганы. А с учётом таинственно близких отношений Люци с Пугиным, который пользовался неприкосновенностью всех и вся, он почти возведён был в ранг святых.

Однако и на старуху бывает проруха. В Сибири совершенно молодой и голодный, недавно освободившийся из мест, не столь отдалённых, паренёк высказал лёгкую заинтересованность в заманчивой перспективе смещения криминального баланса столицы. Конечно, все давно сменили малиновые пиджаки на классические от Армани, но какая благодать, что ещё остались старые-добрые беспредельщики!

Ах, если бы Люци услышал о планах Шилова! Как бы он смеялся ему прямо в наглое, морщинистое лицо. Это же надо такое удумать!

Но он не слышал. Он сидел на воздухе в нелепых попытках избавиться от головной боли, которая была его спутницей долгие годы. В отличие от большинства людей советской и пост-советской закалки, Люци волновало его здоровье. Поэтому в Замок часто захаживал его лечащий врач (всё, как в лучших домах Европы). Это был жухловатых пожилой мужчина, терапевт, но не бумажковед, как многие его собратья. Прекрасный доктор, что называется "от Бога", он так и не смог найти физической причины мигреней Люци и считал их исключительно психологического характера. Но идти к узконаправленному специалисту такого рода пациент отказывался. Возможно, его останавливал туповатый страх узнать о себе правду. Возможно, он давно знал её. Так или иначе, но терапевт не выписывал лекарств, поскольку знал, что они бы не помогли. Вместо этого Люци прописали воздух и отсутствии стрессов. По этой причине ему пришлось покинуть столь обожаемый особняк Морозова возле Арбата и переехать в Замок.

Но он полюбил это место.

Здесь, вдали от бестолковой суеты Москвы, Люци мог беспрестанно предаваться своим воспоминаниям. Вот и сейчас его светлые, голубые глаза были прикрыта и под тёплыми порывами летнего ветерка, он воскресил в памяти лицо Далии. Там, на бульваре, среди толпы. Её глаза, сумасшедшие магниты, волшебные кристаллы.

Их первая встреча, несколько украденных мгновений, могли бы остаться прекрасной историей для рассказа у огня, но только Люци с самого детства не упускал то, что ему было нужно. А эта девушка была ему нужна.

Сориентировавшись в толпе, он нашёл отличное местечко для слежки. Видите ли, это очевидно, что женщина, закутанная в сто покрывал, не будет знакомиться с первым встречным. По крайней мере, если у нее такие порядочные глаза.

К тому моменту Люци уже был не последним человеком в преступной группировке, в том числе потому, что умудрялся оставаться незамеченным, пока разузнавал дела конкурентов.

Девушки скользнули на Маросейку и двинулись в сторону метро. Как выглядела спутница Далии он бы не вспомнил и за миллион долларов. Его быстрый взгляд следил за той, чьи еле слышные шаги быстро переставляли ноги под длинной юбкой. Кажется, ещё никогда до этого он не видел такой скромной походки. Никакого намека на кокетство, изящество, лоск. Простые ровные движения под слоями одежды, которую можно было бы распределить на 5 женщин, и все они были бы прикрыты. Вот они вошли в какой-то магазинчик. Люци был опытным преследователем, поэтому не стал заходить следом. Он перешёл улицу и купил эскимо у тётушки-мороженщицы. И ждал. Время тянулось бесконечно, но Люци был терпелив и упрям.

Минут через 10 они обе вышли и ему показалась, что та самая пропилила его мимолётным взглядом. Нужно было укрыться, чтобы не взвать подозрений.

Люци пошёл по противоположной стороне с расслабленным видом, но под его круглыми очками напряжённые зрачки следили за прекрасной незнакомкой.

Они дошли до метро. Прямо возле лестницы в подземелье Люци перебежал дорогу и нырнул следом. Лиловый платок мелькнл вдалеке за поворотом, он ускорил шаг. Самое опасное потерять её здесь. Столько вариантов, куда свернёт дорога.

На эскалатаре он заметил, как она встала лицом к подруге и напряжённо что-то рассказывала. Он ел эскимо по инерции, но всё его внимание было на этом живом, удивительном лице.

Платок был глубко надвинут на лоб, завязан не так, как принято у русских. От этого волосы её не выделялись, что заставляло Люци сходить с ума от любопытсва. Он представлял, как падает её убранство и почему-то был уверен, что у неё чёрные кудри почти до самого пояса. Может, так бы ему хотелось.

Несмотря на очевидную молодость, у неё были те самые морщинки у губ, которые появляются у людей смеющихся и открытых. И они были прекрасны.

Ровные тёмные брови, в цвет глазам, неестественно широкие в то, далёкое время. Сейчас её бы назвали натуральной, но тогда жещины предпочитали чёткие тонкие нитки над глазами. Она смотрелась странно на фоне всех тех, кого Люци перецеловал.

Хоть огромные стрелки и придавали ей эффект накрашенности, ему не хотелось умыть её, ей шло изобилие на лице.

Так они добрались до вагона. Место было немного, но Люци злило, что никто не уступил ей место. Однако разводить скандал сейчас было неправильно. Долбанное равенство, долбанная революция, долбанный развал СССР. Люди не умеют правильно трактовать высокие идеи, большие принципы. Они извращают предложенный вариант как удобно лени и пользуются, защищаясь блестящими умами ушедших эпох.

Её подруга вышла на Профсоюзной. Люци еле заметно пододвинулся ближе, чтобы потом выйти с ней из одних дверей. Он удивлялся её смелости. В Москве всюду кишили скинхеды и отморозки, люди последнего сорта, а она нацепила свои балахоны и пошла в центр напрашиваться на неприятности. Женщины.

Девушка вышла на Беляево, за ней выскочил Люци. Выскочил, потому что не все те, кто стоят у дверей готовы покинуть вагон.

На улице дул приятный ветерок, казалось, ничто не тривожило природу. Девушка стояла на переходе, ждала зелёного и Люци пододвинулся к ней так близко, как позволяли приличия. Запах пачули ударил ему в нос и кажется никогда он не смог найти более сложного аромата, чем её.

Дом, куда она шла, находился прямо у метро. Люци с сожалением понял, что скоро их прогулка закончится. Он уже распланировал, куда поставит ребят для наблюдения. Небольшой штат, но у него был штат.

Если бы он тогда знал, сколько мучительных минут ему предстоит просидеть у этого дома! Сколько вздохов он оставит на скамейке напротив её подъезда! Как его будут гнать, а он будет возвращаться! Если бы он знал, к чему это приведёт! Если бы он знал… Он бы всё равно пошёл за ней.

Аня заметила Люци издалека и сначала долго наблюдала за тем, как мечтательный взгляд его блуждал по верхушкам деревьев. Вообще-то, бандитам не полагалось быть задумчивыми. Велиал или Астарот куда больше походили на уголовников, чем этот хорошо одетый мужчина с профессионально подстриженной щитиной. Она уже видела омерзительных благодейтелей, но благородных негодяев впервые.

– Не помешаю? – её голос разрезал пространство и по выражению его лица она осознала, как невовремя решила начать разговор. Но это не было поводом не продолжать его. – Я хотела поговорить о поездке.

Выработанные манеры Люци заставляли его мучиться от её присутствия, но не прогонять. Он надеялся, что у неё хватит ума понять, что он не рад этой беседе. Наверняка это упорство рождено чудовищной женской интуицией, разрушившей столько всемирных заговоров. Смерть дышала ей в лицо, и, куда бы не бежало её подростковое тело, она будет мертва всего через несколько дней. Сможет это сделать Астарот или нет. Будет её спасать отец или нет.

– Слушаю, – он снял с кончика носа свои круглые, солнцезащитные очки и улыбнулся своему отражению в них.

– Наверняка ты понимаешь, что я не хочу ехать куда-то с этим тупоголовым гитаристом, – она села на лавку рядом с Люци, отчего его вальяжно висевшая на спинке рука отпрянула в сторону. – Да, ты, наверное, разочарован.

– Вы.

– Папочка не пошевелил копытами, как я понимаю? Чего и стоило ожидать от этой старой развалины, – её руки спокойно лежали на бёдрах, и он удивился тому, как непринуждённо ей даются слова и жестокости собственных родителей.

– Тебя не печалит их безразличие?

– Если бы я узнала о нём впервые, возможно, – мгновение на раздумье. Нужна приправа, какой-нибудь жуткий рассказ. – Мне было 14, когда я забеременела от одноклассника. Когда отец узнал, он хлестал меня ремнём, пока не выпустил пар. Побоялся убить, он тогда как раз должен был получить новую должность. Скандал бы всё осложнил. А мать как всегда напилась и с ледяным рылом отвела меня к гинекологу.

Люци почтительно опустил голову. Он не сомневался в правдивости этой истории, как и в хитрости этой девчонки. Только дурак поверит, что она бескорыстно делиться переживаниями. Что же ей нужно? Выторговать свободу? Остаться тут? Да какая ему, собственно говоря, разница.

– Аня, ты, наверное, меня с кем-то путаешь, – он снял очки и его холодные глаза показали ей всю глубину своей незаинтересованности. – Я убиваю людей, осознанно. Ты хоть представляешь насколько опасным человеком я являюсь? Тебе кажется, что всё это игра, забавная история. Но спешу огорчить тебя. Я не романтический герой, ты не принцесса. Никто никого не спасёт и не поддержит. Это грязный мир денег и власти, ты была нужна мне для шантажа, потому что я всё же верил в небольшую человечность кого-то из твоих родителей. Увы, не сбылось. Ты поедешь с Астаротом и хорошо проведёшь время. Он даст тебе денег и оставит в Питере. Дальше поступай, как знаешь. Мне это неитересно, если быть откровенным. Не знаю, почему ты подумала, что можешь подойти ко мне вот так и торговаться, но больше так не делай. Мне бы не хотелось проявлять грубость.

Аня окаменела. Он не шутил, и не думал шутить. Она его пленница и ему всё равно, что будет с ней завтра. Внутри запульсировало острое желание порезать себя, чтобы выпустить наружу это разочарование.

Она встала на ватные ноги и пошла к Замку. Теперь ей придется действовать смелее, если она хочет выжить. Бандит не оставит её в живых, она была уверена в этом. Значит придётся идти через дуболома.

Глава 14.

Люди, побывавшие в очаровательной пятничной московской пробке, никогда не захотят по собственной воле повторить сие мероприятие.

Астарот часто бывал за рулём великолепного хищника и чётко знал время, когда не стоит пытаться пробиться из Подмосковья в Москву. Пятница и воскресенье считались критическими днями для любого автолюбителя.

Как только мгла тёплой летней ночи легла на город, Астарот через охранника передал Анне, что пора спускаться. Вопреки всем его ожиданиям, она не капризничала, молча положила в багажник сумку, подаренную Люци, и села вперёд, пристегнувшись.

– Сколько нам ехать? – её ровный голос не обладал прежним вызовом.

– Часов 7-8, – парень не пристёгивался, как и все молодые и безбашенные. – Я хотел взять нам что-нибудь перекусить, но Асмодей сказал ориентироваться на фуры. Сейчас проще поесть в дороге.

Машина рванула с места под гулкое молчание обоих.

С высоты своего полёта на происходящее смотрел Люци. За его спиной в кресле расположился безликий Велиал, жадно жевавший какой-то хрящик. Ему не нравилась вся эта церемонность, но противостоять Люци из-за такой мелочи было просто глупо. Да и кто вообще решится ему противостоять.