Русская сказка

Анна Феликсовна, получившая донесение от юриста, что договор расторгается с полной компенсацией, не была удивлена. Решение не навязывать внуку своих суждений пришло внезапно, в тот момент, когда она поняла, что он уже влюбился.

– Меня устраивает выбор твоей бабушки, и я не вижу причин отказываться от него, – это был первый раз, когда Джен спорила с ним. Феликс снова поднял на нее пронзительные глаза, но блондинка не собиралась сдавать. – Какие у тебя проблемы с этой девушкой?

– Никаких. Она сама приняла решение, – не повышенного тона, не жесткости. Его спокойный и размеренный голос был тверд, н не агрессивен. Но все было по тому, как он все сильнее сжимает приборы и все активнее пережевывает стейк в долгих паузах.

– Я так не думаю, – тут Анна Феликсовна позволила себе хихикнуть, отчего получила неодобрительный взгляд внука. Ей нравилась это ссора, хоть она и не участвовала в ней. Судьба все-таки удивительная штука.

– Тебе не нужно об этом беспокоиться больше. Если тебе сложно подыскать нам подходящего человека, я сам займусь этим вопросом. Закрыли тему.

– Я не хочу ее закрывать. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что такого тебя связывает с ней? Боишься, что сорвет свадьбу?

– Хватит! – Феликс, наконец, бросил приборы и посмотрел на нее со всей злобой, что была внутри. – Следи за языком, – он не выносил публичных сцен, тем более при семье.

– А ты следи за собой, дорогой. Я не дура, учти на будущее. Поэтому или она будет нашим организатором, или никакой свадьбы не будет, – Джен встала из-за стола и почти уже вышла из комнаты.

– Это шантаж? Ты мне условие ставишь? В моем же доме?

– Считай, как хочешь. Но это единственный способ сохранить наши отношения. Верни мне ее.

Они оба вышли из комнаты, а Анна Феликсовна со смехом позвонила своему юристу.

– Володя, отмени все. Она остается.

А ведь действительно, помощь пришла откуда не ждали.

14 глава.

Первый день весны отмечали с размахом. Ярмарки, базары и концерты. Анна Феликсовна в сопровождении Светланы гуляла по старым улицам, удивляясь, что все еще имеет силы для длительной ходьбы.

Сегодня вечером у Феликса состоится помолвка, о чем она скорбела всем сердцем. Несмотря на то, что он все же согласился сделать Аврору организатором, ничего в его жизни не изменилось. Он улетел в Лондон сразу после одобрения ее кандидатуры, бросив уговоры на Дженнифер. Та в свою очередь быстро убедила девушку в необходимости согласия, нечего сказать, манипулировала она отменно, что еще больше злило Анну Феликсовну. Она догадалась с ней сдружиться, поэтому все приготовления они хихикали.

В отличие от старшего внука, младший ее радовал неописуемо. За прошедшие дни случилось несколько суровых звонков Карла, где он требовал сына отказаться от затеи. Саша, конечно, поддерживала Артура, но Анна Феликсовна боялась, что как только она познакомиться с невесткой, ее расположение вылетит в трубу. Дана отличалась резким характером и независимым нравом, Александра точно приняла бы это за хамство и присоединилась к компании мужа.

Поэтому Анна Феликсовна советовала отложить их знакомство. К тому же, ее волновало, что выбор внука не очень-то стремиться к серьезности. По обрывках их разговоров и редкости посещений особняка, княгиня ясно поняла, что чем сильнее Артур хочет удержать свою избранницу, тем сильнее она бежит от него. Нет, ничего такого девушка не говорила, вела себя сдержанно и нежно, но было в ее серых глазах что-то, похожее на животный страх, словно она увязла в болоте и отчетливо осознает, что ее засасывает слишком глубоко. Хотя в эту часть их отношений она предпочитала не вникать.

Погода стояла по-настоящему весенняя, легкая и солнечная, отчего сердце радовалось и просило любви. Обычно в этот день они с Дмитрием Ивановичем ужинали в небольшом ресторанчике, где готовили лучших крабов в городе, а потом целовались у Эйфелевой башни так, будто их по 16. Теперь это просто красивое воспоминание. Ничего больше.

В это время Артур нежился в постели небольшой съемной квартиры своей пассии. Была пятница и он позволил им обоим не работать в такой день. Это стало обычным делом, он часто спускал Дане опоздания или походы на 2-х часовой обед. Она ведь была с ним, так что по сути, он сам задерживал своего администратора, а она брала работу на дом, вроде с удовольствием.

Артур впервые встречался с кем-то, как бы смешно это не было. Но он хорошо знал, что должен делать мужчина, чтобы радовать женщину рядом.

Первым делом он предложил ей уйти с работы. Зарплату он бы ей заменял своими доходами, что было вполне нормальным. В его семье женщины не имели отношения к бизнесу и деньгами, их задача была тратить, а не наживать. Поэтому он удивился получив резкий отказ и тираду о независимости современной девушки, о том, что каменный век прошел, и пора бы учитывать таланты прекрасной половины человечества. Прекрасной, но не слабой, потому что они сильные и не уступают мужчинам ни в чем.

До того их разговора Артур не догадывался, что встречается с феминисткой, потому что всегда и везде за нее платил, и она не сопротивлялась.

– Ты уверена, что хочешь работать? Я могу дать тебе больше, чем ты сама себе, – его забавный шведский акцент больше не прекращал споры, не вызывал ее хохот. Она стояла у окна на кухне и курила, о чем он тоже узнал не так давно.

– Да, уверена, – ее крики и вспышки гнева напоминали ему мать и часто казалось, что он снова ребенок и сейчас придет папа и быстро успокоит ее. – Ты, конечно, имеешь больше денег, поэтому лучше меня!

– Я не это имел ввиду, ты же знаешь…

– Я знаю, ЧТО ты имел ввиду, – она затушила недокуренную сигарету и язвительно улыбнулась. Он не понимал, зачем вообще зажигать ее, если она даже толком не затягивалась, а просто прикладывала к губам и говорила снова и снова. – Такой вопрос: а когда мы расстанемся, что я буду делать? Ты продолжишь давать мне денег или я начну искать работу и проходить тупые собеседования снова и снова, пока какая-нибудь неприятная тетка не возьмет меня на посредственную работу в стремном офисе?

– Мы не расстанемся, – он подошел в ней вплотную, но так и не дотронулся. – Слышишь меня? Мы не расстанемся. Мы узнаем друг друга, нам сложно, но мы научимся понимать. Мы не расстанемся.

В такие моменты она прижималась к нему так крепко, что он едва мог дышать. Так заканчивалась любая их ссора и он любил эти мгновения.

Дана вошла в комнату растрепанная, в его футболке с длинным рукавом и крошечных шортах, в которой он никогда не позволит ей выйти на улицу и с подносом в руках. Ее мягкая улыбка, такая ласковая и такая редкая вызывала у него бурю, ради которой он мог сделать что угодно.

– Я люблю тебя, – Артур глотнул кофе, не обращая внимания на шок, застывший на ее лице.

– Что? – она не отводила от него глаз и мечтала, чтобы ей показалось, мечтала, чтобы это было правдой.

– Я люблю тебя, – на этот раз он не отводил взгляд, потому что хотел сказать об этом вот так, в хорошее утро, когда их различия не будут стоять между ними.

Она ничего не ответила, но напряглась и остаток завтрака они провели в молчании.

К обеду мужчина лет 50-ти на вид в цилиндре и с тростью шагнул на неизвестную пока еще землю генетически родной земли. Следом за ним шел молодой человек, похожий на него так сильно, что можно было подумать, что Феликс нашел себя самого вдвое старше.

Погода испортилась в одно мгновение, теперь была настоящая метель и Феликс Дмитриевич удивился, что Нью-Йорк считают самым переменчивым городом в мире. Сам он жил в большом яблоке последние десять лет и был страшно рад своему переселению. В Париже он часто впадал в депрессию, отличался меланхолией, не проходившей даже на праздники. Потом сын уговорил его попробовать путешествия. Они вместе поехали в Америку и всю дорогу на нем не было лица, как и всегда, но как только они прибыли в Нью-Йорк все изменилось. Бешеный ритм, Манхэттен, культура и искусство. Он был поражен в самое сердце и больше не мог оторваться от этого мегаполиса.

Анна Феликсовна в штыки восприняла его желание остаться. Феликсу тогда было 16, она понимала, что переходный возраст и так сложный период в жизни человека, а тут еще и с отцом на расстоянии океана. Она обвиняла его в эгоизме, в нежелании заниматься собственным ребенком, что в детстве, что сейчас. Но сын дал свое согласие, и он остался. С тех пор мать говорила с ним редко и напряженно, позволив себе слабость только на похоронах отца.

В тот ужасный серый день она упала к нему на грудь и рыдала так долго, что ему свело мышцы дважды. Но когда они с Александрой поругались незадолго до отпевания, по какой-то глупой причине, она замолчала и не подходила ни к нему, ни к ней. Он теперь называл сестру только по полному имени и не справлялся о том, как у нее дела много лет. Феликс сам ему все рассказывал, долго и подробно. Он навещал его в Нью-Йорке раз в год на неделю и никогда не задерживался.

Его свадьба стала полной неожиданностью. Он никогда не говорил о своей личной жизни или планах. Феликс Дмитриевич не расспрашивал, не хотел быть курицей-наседкой. Единственное, что смущало его во всей этой истории – так это необходимость встречи с Александрой и ее ледяным мужем Карлом. Он вспомнил, как увидел его впервые и предупредил сестру, что тот ее раздавит.

Они любили друг друга, были счастливы и для одинокого человека их общество становилось невыносимо. Юсупов-старший за последние два десятилетия встречался с несколькими женщинами, которых бы никогда не одобрила его семья, но ничего серьезного так и не попалось. Два года назад он почти убедил себя, что влюбился в художницу, которая делала кукол из каких-то волос, но она оказалась женой владелицы галерее, в которой он и увидел ее впервые и все чувства ушли в одно мгновение.

Он приехал к сыну в Лондон, чтобы вместе улететь в Москву. Рассчитывал на долгие диалоги с обсуждением страхов семейной жизни и яркими наставлениями. Но Феликс не спешил откровенничать, а он не расспрашивал.

– Здесь красиво, – его карие глаза скользили по пейзажу большого города. – Поэтому ты здесь так задержался?

– Нет, из-за Артура. Ему нужна была моя помощь, – Феликс не посвятил отца в отношения брата, считая это личным делом фон Ниродов. – Тетя прилетела вчера вместе с дядей. Я попросил ее не нагнетать обстановку при Дженнифер, об этом же прошу тебя.

– Я никогда и не ссорился с ней, это было ее решение, – врал всем, кроме себя. Конечно же, им было больно обоим. Они потеряли отца, которого любили безумно, который понимал их всегда и никогда, ни разу не повысил на них голос. Это был неожиданный и страшный удар. Он до сих пор не помнит из-за чего они начали спорить, но мать вошла, когда они обвиняли друг друга в невнимательности к отцу и попустительстве его здоровья.

Анна Феликсовна сама готовила мясной рулет, который ее сын обожал с детства. Он не приезжал к ней слишком долго, и она не могла заставить себя звонить ему чаще. Слишком много накопилось обид на него, слишком много непонимания, слишком много разногласий. Но самое главное – ей было стыдно за то, что она вырастила его таким. Когда она признавалась в этом Дмитрию Ивановичу, он не ругал ее и не призирал. Он говорил, что их сын – хороший человек, просто обстоятельства сломили его, что не все такие сильные, как она, что они должны поддержать его, а не топить дальше. Дмитрий Иванович обо всех говорил хорошо, во всех искал достоинства. Это было его лучшей и худшей чертой.

– Мама, мы с Карлом пройдемся, я что-то неважно себя чувствую, – Саша стояла в дверях уже снаряженная для прогулки и по ее виноватым глазам было ясно, что она настроена убегать при любом удобном случае.

– Поздно, – Анна Феликсовна положила нож и встала во весь свой рост. – Я специально сказала тебе, что они приезжают к четырем. Они уже рядом, ты не успеешь улизнуть, не в этот раз.

Александра разъяренно хлопнула дверью, как делала часто, когда злилась. Но княгиня знала, что хорошие манеры не дадут ей остаться в своей комнате, теперь встреча неизбежна.

Через десять минут рулет отправился в духовку, а Светлана оповестила о прибытие гостей. Она как всегда медленно и уверенно вошла в прихожую, где ее сын неуклюже снимал свои ботинки, недоумевая от происходящего.

Два ее Феликса, два одинаковых мальчика, две ее самые тяжелые загадки.