История одного злодея

– Это модно? Не снимать очки в помещение? Или вас, молодой человек, ослепил солнечный свет?

– Да перестань ты, Пугин, в конце-то концов.

Комната озарилась светом. Клава включила ещё несколько ламп и подошла к Семёну Карловичу, чтобы отдать его чашку кофе. Сама она расположилась на кофейном столике. Люци впервые видел такую самоуверенную по делу женщину. Отпив глоток, она клацнула языком и полезла в сумку.

– Страховка никогда не бывает лишней, – она навела револьвер на Люци.

– Милая, надо снять с предохранителя. Вон там.

– А, чёрт бы побрал все эти штуки.

Она возилась со своим блестящим оружием, а Люци наблюдал за ней с восхищением. В их делах женщина могла быть бухгалтером, разведчиком, уборщицей. Но никак не напарником. И если бы это была настоящая солдафонша! Но перед ним сидела обычная тетенька средних лет с сединой в волосах. На ней были джинсы и клетчатая рубаха и по сравнению со своим спутником в костюме выглядела она нелепо.

С третьей попытки она разобралась с предохранителя и наставила пистолет на Люци. Чтобы молодого бандита захватили два пенсионера, это слишком.

– Слушайте, вы конечно очень забавные и всё такое, но не поздновато ли вам играть в Бонни и Клайда?

Он пощупал рукой за подушками, но револьвера там не было. Клава ехидно засмеялась, и он понял, что искать больше не стоит.

– Ты работаешь на Француза, только поэтому я не прострелю тебе башку, – Семён Карлович смерил его внимательным взглядом, но ответа не последовало. – Я знаю, кто ты. А вот семья Али не знает. Видишь ли, с твоей стороны было великой глупостью пытаться обмануть честных людей. Ты думал, что их некому защитить? – Люци молчал, на его лице не выражалось никаких эмоций. – Слушай сюда, бандитская морда, посмеешь ещё раз подойти к Далии, и я добьюсь того, чтобы тебя стёрли с лица земли.

– А я закажу тебе поминальную службу. Во отпущение грехов, так сказать, – Клава глотнула кофе.

– Значит вам проще сейчас же разрядить обойму мне в лоб, – он ткнул мясистым средним пальцем между бровей.

– Думаешь, ты очень умный?

– Нет, я очень принципиальный, – Люци бросил ногу на ногу и позволил Пугину пробить лампу пулей. Он знал, что тот не сможет его убить, потому что у Француза есть незавершённое дело, а к тому моменту всё крутилось на молодом и амбициозном бандите. Речь шла о миллионах, к тому же позволить убить своего человека, значит опустить авторитет. Люци был не пешкой, а высококачественным профессионалом, и что самое ужасное, он об этом знал.

– Ты больше её не увидишь.

Пугин и Клава покинули квартиру, а Люци тут же встревоженно набрал номер Далии. Не отвечает. Он попробовал ещё раз. Не отвечает. Его руки тряслись в такт всему тело. Он не может её потерять, он не может её потерять!

Длинные гудки и, наконец, она ответила.

– Далия, не подавай виду, что это я. Просто слушай меня внимательно. Нам надо срочно поговорить. Найди предлог и выходи, я буду у твоего дома минут через 20. Скажи, что пойдёшь в магазин или ещё куда. Только выходи сейчас.

Он бросил трубку, не дав ей ответить. План родился быстро, Люци всегда хорошо импровизировал. Пока этот старый хрен не сообщил всё господину Али, ему нужно украсть Далию. Просто похитить её. Они спрячутся за городом, там есть старый домик. Пару лет назад Люци отсиживался там. О нём никто не знает. Да, сейчас это отличный выход. Иначе они увезут её.

Он нашёл у себя хлороформ, веревку, наручники, какую-то тряпочку, чтобы не натерло запястья. Одежда, ей нужна будет одежда. Он позвонил своему помощнику и попросил собрать пару комплектов женской одежды, договорились встретиться на заправке. Себе он бросил пару футболок, бельё и сменные джинсы. Хорошо, что он ездил туда на прошлой неделе и проверил газ, воду, электричество. Да, будет непросто.

Люци бросил в сумку зарядку от телефона, мыло, шампунь, туалетную бумагу, зубную пасту и щётку. Запер свою квартиру и спустился вниз. 200 км в час, хорошо, что на дорогах в то время был лютый беспредел.

Глава 28.

Аня выбралась из коробки на соседней улице. Она сунула оставшуюся часть банкнот лысеющему мужику, тот улыбнулся, проверил на тусклый фонарный свет, настоящие ли, и, тяжело погрузившись в свою машину, уехал.

Любопытство просило её заглянуть за угол, чтобы увидеть лица этих дураков. Но инстинкт самосохранения был сильнее. В сумке у неё было всё необходимое для побега: одежда, деньги, документы. Естественно, телефоны брать с собой было глупо, их отследить плёвое дело. Она зайдёт в первый попавшийся ТЦ и купит простой смартфон с сим-картой, не требующей паспортные данные. Удивительно, как люди готовы всучить вам что угодно ради выполнения плана, не думаю, что вы маньяк или беглый преступник. Потом на попутках можно выбраться из города, сейчас полно приложений с минимальной регистрацией. Или просто встать на обочине и поймать кого-то старым-добрым методом. Боятся сомнительных личностей не нужно. У неё с собой пистолет и пуль на целый отряд спецназа.

Всего на секунду она вспомнила про Астарота, про то, как он был готов предать своего любимого Люци, про то, как смотрел на неё…

Нет. Он не был влюблён в неё. Ему нравился беззащитный образ, созданный ею много лет назад. Никому не нравилась настоящая Шилова, всем нужна была роковая красавица, сексуальная кошечка, скромница-модница. Никто не хотел видеть в женщине такого же человека, многогранного и живого. Аня смирилась ещё в детстве. Ты хорошенькая папина куколка и он готов сажать тебя на колени и крутить на палец твои светлые локоны. Но если только оказывается, что у тебя под мышками растут волосы, а ещё ты не всегда кроткая и веселая, вот тогда прощай иллюзии. Тебя отшвыривают как испорченную картину, брак.

Если бы этот юный мечтатель узнал настоящую натуру Шиловой, он бы тут же с ней попрощался. Твоя душа никому не интересна. Хочешь парня? Скидывай лишний жирок, соблазнительно приоткрывай декольте и веди себя согласно его характеру. Чаще всего требуются суки и девственницы.

Шилова остановила проезжающее рено, телефон лучше купить в другом городе, чтобы не светиться под камерами.

– Вас подвести? – пожилая женщина смотрела на девушку из-под толстых стёкол очков.

Аня порадовалась, что надела приличное платье. Из набора масок она достала «мамину дочку» и улыбнулась так, что сердце любой тётьки дрогнуло бы.

– Да, а вы в какую сторону?

– Я еду в Мясной Бор, это примерно 150 км от города, по направлению в Москву. У меня там дача, хозяйство. Компания бы мне в дороге не помешала.

Старушка улыбнулась, а Шилова прикинула. План сложился в голове тут же. Она растянула свои ровные губы в ответ и прыгнула на соседнее сидение.

Асмодей пытался дозвониться Астароту, но тот не брал трубку. Внутри него росло волнение, он смотрел на свет в окнах и думал, чем же занимается этот идиот.

Конечно, глава карательного отряда скрывал свою привязанность к молодому музыканту. Он то и дело делал ему замечания, особо не смеялся над его шутками, но сердцу не прикажешь: с самых первых минут их знакомства он испытывал к нему непередаваемые отцовские чувства. Их можно было скрывать от других, но не от себя. Асмодей до ужаса боялся, что Астарот решил сделать какую-нибудь глупость, из-за которой его придётся убить.

Он звонил снова и снова, снова и снова. Раздражающе долгие гудки сменяли друг друга после кратких пауз, но никто не снимал трубку. В конце концов, он вошёл в подъезд и поднялся на лифте на нужный этаж. На лестнице сидел человек Василия, который знал Асмодея много лет. Он встал и протянул руку. Тот пожал ладонь и жестом показал на дверь. Тот отрицательно покачал головой, он только пришёл, был на крыше, следил за Велиалом с воздуха. Винтовка с прицелом всё ещё лежала на его коленях. Асмодей чертыхнулся про себя, нельзя же так глупо расставлять людей. Он позвонил в дверь, прислушался. Играла какая-то музыка. Он набрал номер Астарота, телефон звенел внутри квартиры.

Профессиональное чутьё было визитной карточкой Асмодея. За это его и боялись враги, поэтому он и остался жив. При самых рисковых операциях, когда просчёты летели к чёрту, у него была внутренняя опора в виде своих собственных ощущений.

– Ломай дверь, – парень встал и замялся. – Быстро!

На вскрытие двери потребовалось 2 минуты. Слишком долго по мнению Асмодея, но сам он целился на случай вооружённого сопротивления. Эту часть он не доверил бы даже Господу Богу.

Дверь открылась, внутри играла какая-то психоделическая долбиловка. Совсем не похоже на вкус Астарота. Везде горел свет, тоже не в его характере. Асмодей жестом показал парню на комнату, а сам двинулся в ванну.

Там он увидел его. Окровавленного. Бледного. Он бросился к его руке, проверить пульс. Биение слышалось едва ли. Схватив его тяжёлое тело на руки, Асмодей ринулся к выходу.

– Тут никого, – парень тут же остановился, озирая исчезающую фигуру. Он ринулся вслед. – Машина на стоянке. Красный опель. Наша больница в паре улиц, минут за 10 проскочим.

Парень сел за руль, Асмодей положил Астарота на заднее сидение и сам бросился вперёд.

– Гони, что есть духу.

Машина рванула с места. Бесконечные 10 минут.

Говорят, человек привыкает ко всему. Наверное, к смерти тоже вполне себе можно привыкнуть. Асмодей считал, что за долгие годы службы и убийств научился относится к концу человеческой жизни, как к данности. Нравился ему человек или нет, он умрёт, не сегодня, значит завтра. И он не подходил ни к кому близко, и был доволен этим. Но если и мог мир быть ещё более несправедливым, то именно так, прихватывая за горло юного мечтателя, самого чистого идеалиста.

Спустя три часа Асмодей устало вышел из больницы и сел к пареньку от Василия в машину. Тот так и не решился войти в разъезжающие двери, потому что до смерти боялся врачей.

– Ну что там?

Асмодей смерил его тяжёлым взглядом, который отбивал напрочь любое желание спрашивать. Они поехали к Василию, жившему в небольшом особнячке в престижной части Питера.