История одного злодея

Там вся компания выпила хорошего виски, а Асмодей утолил жажду любимой кока-колой. Он вызывал чувство отстранённого уважения, даже у Василия, который, признаться честно, не очень-то жаловал вояк. «Там, где нет изысканности, нет ума,» – так он объяснял Люци экстравагантных парней в своём подразделении.

– Мне надо позвонить.

Асмодей вышел в небольшой садик и уселся на каменную лавку. Ему хотелось побыть наедине с собой и всё хорошенько осознать, но Люци начнёт нервничать, если не получит вестей так долго.

– Асмодей, – нотки сарказма плыли по каждой букве. – Я уже собрался объявлять тебя в розыск. Что там?

– Велиал откланялся.

– Отлично, – Люци удовлетворённо глотнул сока и слишком громко зашипел от удовольствия. – Мне ужасно надоели его козни.

– Тут такое дело, – Асмодей чувствовал напряжение через трубку, но его это совершенно не трогало. – Девка, не будь дура, прострелила Астарота и учесала в неизвестном направлении.

– Хитрая, – они помолчали пару мгновений. – Ребята ищут?

– Да, видимо улизнула с доставкой. Если она в городе, то до утра не доживёт. Просмотрим камеры вблизи и увидим. Но вот что, – Асмодей откашлялся. – Я хочу сам с ней разобраться.

– То есть?

– Мне она нужна живая и с разрешением на любые действия, влекущие смерть.

– С чего такая агрессия? Это тебе совершенно не свойственно, Асмодей.

– Астарот мёртв.

Глава 29.

Далия в отчаянии билась на заднем сидении знакомого мерседеса и кричала, что есть мочи. Она очнулась быстрее, чем ожидал Люци, и всю оставшуюся дорогу до дома он провёл под аккомпанемент её сдавленных воплей. От этих звуков у него то и дело сжималось сердце, но гораздо важнее казалась перспектива их совместной жизни. Он рассуждал, что скажет ей, как объяснит своё поведение. «Твой отец нанял человека, чтобы тот пригрозил мне,» – не поверит. «Дядя Саид с твоим отцом в сговоре, нам не позволят поженится,» – уже лучше, но слабовато с аргументами. Лучше всего позволить женщине самой набросать варианты твоей лжи. Если она в нём заинтересована, то сама будет искать оправдание таким действиям.

От присутствия Далии дом, освещённый тусклыми фарами, казался совсем ветхим. Люци выключил мотор, она всё ещё горячо трепыхалась на заднем сидении. Он не обернулся. Впереди было захолустье, без соседей и магазинов. Только лес и припасы, которые вместе с женскими шмотками достал его помощник. И сколько они будут прятаться? Неделю? Месяц? Пока Далия не поверит ему. Хорошо бы было женится на ней здесь, тайком ото всех. Кто там нужен для бракосочетания по мусульманским традициям? Священник и свидетели, наверное. Он ещё не успел сходить ни на одну службу в мечеть, или как там у них это называется. Самое главное, чтобы Далия ему поверила. Кода она станет женой, назад дороги не будет. Тогда можно рассказать ей про бандитизм и не слишком лестное прошлое. Тогда можно будет попробовать выйти на более законные дела. Что-то вроде бизнеса. И всё это станет просто историей, которую скроют от детей и внуков.

Люци открыл дверцу машины и посмотрел на тёмное небо. Собирался дождь. Далия всё ещё извивалась как зажатая в угол змея, но с её небольшим весом было легко положить это тело на плечо. Когда-нибудь, он перенесёт её через порог их квартиры на руках, по-свадебному красиво. Но сейчас было не до эстетики.

Входная дверь старого дома злобно заскрипела, приглушая звуки от возмущённой девушки. Люци положил Далию на кровать, та тут же попыталась встать, но связанные лодыжки остановили движение. Унизительно скатившись назад на покрывало, она сделала попытку дотянутся руками до ног, но получалось скверно. Люци смотрел на эту сцену с излюбленной ухмылкой, ибо не верил, что когда-то ей это надоест.

– Послушай, – она яростно прикусила повязку на губах. – Я не хочу обидеть тебя. У меня есть причины так поступать. Сейчас ты не веришь, но я просто хочу быть с тобой.

Он отвязал кусок ткани с её рта и протянул стакан воды. Зная её характер, Люци был готов к укусу, воплям и даже благому мату. Но Далия, измотанная собственными бесплодными попытками, жадно выпила весь стакан и устала опустила голову.

Сдавшейся видеть её было невыносимо, поэтому Люци снял верёвку с её ног и чуть помедлил, прежде, чем снять наручники. Воскресить боевой дух не получилось. На нежной коже остались красные следы, видимо, Люци не рассчитал силу. Он стыдливо отодвинулся от неё и слегка помедлив вернулся на своё место.

– Мы за городом. Рядом только глухой лес, до ближайшей дороги идти долго. Я прошу тебя не пытаться бежать и не заставлять применять то, что я уже применял. Ты можешь помыться там, – его пальцы указали на дверь. – Коммуникации тут старые, но вполне пригодные. Твои вещи в синем чемодане.

– Что тебе нужно от меня? – её усталые заплаканные глаза искали его взгляда, но он смотрел в пол. – Слышишь? Что тебе нужно от меня? – она осмотрела комнату, за окнами было темнее, чем в Фесе по ночам. Значит они действительно далеко. – Ты маньяк? Убьешь меня ради удовольствия?

– Нет конечно! – Люци поднял было на неё глаза, но потрясение от беспомощности выражения её лица заставило его стыдливо вернуться к деревянным доскам на полу. – Я просто хочу быть с тобой.

– Ты итак был со мной. Зачем всё это? Ты же понимаешь, что теперь отец никогда не согласится на свадьбу.

– Он бы итак никогда не согласился.

Используя момент, Люци медленно вышел на кухню, надеясь, что женская любовь к романтическим историям и преградам на пути к истинной любви возьмёт вверх над разумной частью её головы. И, кажется, это сработало, потому что Далия не задавала вопросов, не испытывала его взглядом. Она спокойно распаковала чемодан и достала оттуда полотенце и чистую одежду. Там было всё, кроме платка. Люци уже видел её без него, поэтому Далия решила простирнуть тот, что был на ней в момент похищения. В карманах не было телефона, она посмотрела в округе, но никаких следов связи не оказалось. Девушка закрыла за собой дверь в ванную и спокойно включила воду. Первым делом надо помыться.

Они поели, а за окном всё ещё была кромешная тьма. Ничего не нарушало молчания. Люци показал ей комнату. Он думал, что ответить на вопросах о сроках их побега, но Далия не спрашивала. Крем для рук взяла без упрямства, её запястья и лодыжки всё ещё были красными, за что Люци испытывал отвратительное чувства стыда. Её телефон он выбросил ещё в Москве, свой сразу же после встречи с помощником. Тот не рискнул задать вопросы, да и дела Француза пока шли гладко. Однако долго на дне не пролежишь, когда придётся всплыть. За похищение человека ему грозит тюрьма, но если Далия согласиться быть с ним, то её отец останется в дураках вместе со своим престарелым мафиози. Нужно просто уговорить её.

Люци плотно закрыл входную дверь, спрятав ключ под свою подушку. Нельзя доверять женщине. Но если у неё есть мозги, она не станет пытаться сбежать. Он напомнил ей перед сном, что кругом лес, до ближайшего населённого пункта пешком не дойти, и хоть это было слегка преувеличено, опасность ситуации на лицо. Если бы она хотела бежать, она бы не стала вести себя так мирно. Ругалась бы, дралась. Может, сама понимает, что отец не в восторге от их союза, может, он что-то говорил ей. Чёрт его знает, что на уме у хорошенькой дамочки.

Ещё час он напряжённо вслушивался в темноту, чтобы убедиться, что Далия не попытается слинять. Потом его усталые глаза закрылись и он, наконец, провалился в поглощающую темноту.

Далия выждала немного для верности. Человек во сне ведёт себя иначе, она жила в семье с детства и чаще всего засыпала последней. Теперь, когда Люци начал переворачиваться, она была уверена, что морфей забрал его в своё царство, а значит ей пора в дорогу. Насколько чутко спит её похититель она не знала, поэтому рисковать выходом через дверь не стоило. В чемодане ещё до ужина она нашла пару уродливых балеток, которых вполне хватит для похода в ближайший город. Идти одной в такую тьму не страшнее, чем оставаться наедине с поехавшим парнем. Украсть человека посреди улицы – это же преступление. А если человек способен на такие отчаянные шаги, он опасен.

Окно быстро поддалось вперёд и по великой удаче не заскрипело. Свежий воздух с улицы растрепал её длинные волосы под едва накинутым платком, ей было некогда думать о сборах. Она прижала створки тонкими пальцами, чтобы Люци не почуял ветер. На улице оказалось холоднее, чем она предполагала. Языки мурашек пробежали по её худому телу, и она съёжилась. Отец никогда не найдёт её в этой глуши. Нельзя сдаваться, нужно идти вперёд.

Первое время Далия без конца оборачивалась на теряющийся маленький домик. Люци не врал, вблизи не виднелось ни соседей, ни дорог. Но они ведь приехали сюда. По правую руку она приметила куст сирени, прямо у дороги. Они его проезжали, это точно, она видела в окно. Значит направление правильное.

Ночи в российских глубинках такие тёмные, что страшно дышать, а человеку непривыкшему такая близость звёзд кажется ужасающей. Далия не позволяла себе расклеится, она отсчитывала шаги и напрягала память. Но сейчас было сложно понять, то ли это дерево, тот ли куст. Всё смешалось в единую цепочку тьмы, из которой не было просвета, но сила воли вела её вдоль проселочной дороги всё дальше к городу.

Когда на ровном небе зашла заря, Далия стучала зубами в такт шагам. Так промерзать ей не доводилось, а шоссе всё ещё не было видно. Зато вдалеке показался одинокий домишка с легковой машиной во дворе, едва видимая точка, луч надежды, её спасение. Далия собрала оставшееся мужество и побежала вперёд, напряжённо смотря под ноги. «Главное не упасть. Я всю ночь провела в лесу, я смогу. Главное не упасть». Она бежала изо всех сил по дороге с глубокой колеёй. Синие балетки чувствовали под собой каждый крошечный камушек, но сворачивать было некуда. Ещё немного, надо пробежать ещё немного. Но через пару метров в боку у неё закололо, она остановилась и почувствовала, как по щекам побежали холодные слёзы. Сложенная пополам, смотрящая на свой грязный от пыли подол, со стуками сердца, отбивающего ритм по телу. Далия чувствовала себя униженной и слабой.

– Самое прекрасное в этом месте то, что, если не знать точного маршрута, можно ходить по кругу, снова и снова, снова и снова, – Люци подошёл к ней с чашкой кофе в руках и мило улыбнулся. Карие глаза били в него яростью, но ему это нравилось больше тупого отчаяния. – Я не скажу тебе, где нужно пробраться полем. Думаю, понимаешь почему. Завтрак?

– Иди к чёрту!

Она отпихнула его от себя, позволяя кофе залить его сланцы. Красная от негодования, Далия влетела в дом под его бесстыжий смех.

– А чего ты бесишься? Это не я отправил тебя на прогулку!

Люци громко смеялся, допивая оставшийся в кружке кофе. На душе у него снова стало спокойно.

Глава 30.

Люци сидел в психиатрической клинике доктора Гаспаряна на Ленинском проспекте и ожидал вызова. Точная как механизм работа персонала заворожила его. Медсестра в наглаженной форме то и дело проходила мимо и шаги её были ровными, как барабанные палочки Джои Джордисона. Он делал вид, что изучает журнал 2013 года со столика возле дивана. Дорогие клиники отличаются от государственных разве что цветом стен да запахом, атмосфера в них точно такая же, грузная.

Кто-то считает, что сумасшествие, как и пьянство – это врождённая склонность. Но никто не очертил грань, где заканчивается здоровый разум и начинается больной. Люци считал, что любая слабость – это личный выбор, так по крайней мере, говорил ему Баба, а за всю свою жизнь он не нашёл ни одной причины сомневаться в разумности его слов.

Высокий врач в кипельно белом халате улыбнулся гостю и жестом пригласил его войти. Вот она, правда власти. Любому другому визитёру он бы послал секретаршу, да и попасть к главе частной клиники без записи было почти невозможно.

– Рад снова вас видеть, – Михаил Наумович полил кактус на подоконнике и повернулся к усаживающемуся гостю. – Чай? Кофе?

– Апельсиновый сок, – Люци забросил ногу на ногу и обхватил лодыжку одной рукой. В его тёмных очках виднелось отражение выступающих костяшек на пальцах доктора. Тот проговорил заказ секретарше, миловидной брюнетке у самого входа. – В этот раз я здесь по собственной воле.

– В прошлый раз тоже.

Когда Люци появился в этом заведении, чтобы избавиться от наркотической зависимости, Баба крепко держал его руку. Большинству людей в болоте для спасения достаточно крепкой ветки. «Ты не один. Стоит только оглядеться и ты поймёшь, как все люди вокруг тебя нуждаются в поддержке, понимании, заботе. Кто-то принимает это, кто-то нет. Факты не меняются по нашему желанию».

Люци провёл здесь полгода прежде чем осознал, насколько Баба был прав в своём высказывании. У любого человека есть множество причин стать алкоголиком, наркоманом, убийцей. Чего только ни происходило в жизни одного существа, чтобы сбить его с толку и направить прямиком к саморазрушению. Кого-то ненавидели родители, кого-то дети. Кто-то сам нёс хаос в свою жизнь, кого-то прогибали обстоятельства. Но перед тем, как взглянуть на всю эту одинокую толпу, Люци пришлось рассказать Михаилу Наумовичу, тогда ещё рядовому специалисту-психиатру о Далии. Сейчас при одном воспоминании их долгих бесед мужчину передёрнуло. Он спрятал за семью замками свою неуверенность и надеялся, что психиатр не станет копать глубже.

– Как она?