Анни

– Анни Милешевская, девочка моя, не хочу ходить вокруг да около. Уже довольно длительный период времени я мучаюсь одной дилемой, а в разрешении ее уже только вы можете мне помочь. – и она увидела какой напряженный и печальный у него взгляд. – Анни, я люблю вас. Я желаю взять вас в жены. Почему дилема – потому что я знаю, что намного старше вас, но я могу, я уверен, я могу сделать вас счастливой и дать вам все для осуществления ваших планов в жизни. Вы взрослеете, я это вижу, вы станете жить со мной совершенно другой жизнью. У вас исчезнут проблемы, которые вас тревожат. Мое положение и мое состояние. Анни, вы достойны другой жизни, а я только такую женщину хочу привести в свой дом… – и он умолк, и она кожей почувствовала его напряжение.

Слегка придавленная услышанным, и… сбитая с толку, непредвиденным оборотом событий, она как солдатик, опустив руки по швам смотрела на него, удивленно хлопая длинными ресницами.

Он взял ее ладошки в свои руки и стал медленно целовать. Она и шла сегодня, предвидя какую плату ей придется решиться заплатить за решение своей проблемы. Но это было столь неожиданно и масштаб этого предложения так грандиозен, что она даже речи лишилась в первые минуты услышанного.

Он перестал целовать ее руки, нерешительно и осторожно взял за плечи и притянул к себе. Любовь его была осторожной. Он вначале слабо коснулся ее губ, потом сильнее и вот она почувствовала, как он отпускает свои эмоции и поцелуй набирает силу и страсть. Она даже побоялась отстранятся, но, но… надо признаться, она его не хотела.

Когда он отпустил ее, она чуть не расплакалась от той муки, которая вошла в ее осознание. Муки выбора. И муки выбора не сердца, а разума.

Он в ожидании не сводил с нее глаз. И она понимала, что должна что-то сказать.

– Ваше сиятельство..– начала она, но он перебил – Анни, я прошу тебя называть меня просто.

– Граф. Я так ценю ваше отношение ко мне, но… но я не ожидала, это для меня так, так…..я не могу прийти в себя. Можно мне пойти домой и все осмыслить? Я сейчас не готова, я в шоке.

Он опять притянул ее к себе и поцеловал в лоб, по- отечески. – Конечно, конечно, милая. Я не буду давить на тебя. Ты подумай. Решается твоя жизнь. Я буду ждать. – отпустил. – Позавтракай со мной.

Вернувшись домой в легком трансе, она застала ожидавшую ее подругу.

Хелен без ее ведома сходила к князю Войцеховскому. Когда она поведала ей об этом, Анни всем своим сердцем была благодарна ей за заботу. Он попросил ее приехать в охотничий домик. Да она полетит туда на крыльях! В душе, после пережитых негативных эмоций, словно после затянувшегося ливня, выглянуло солнышко и на полянке стали распускаться свежие, яркие первые цветочки. Но она так дурно выглядела. Подойдя первый раз за два дня к зеркалу, она отшатнулась. Эти воспаленные глаза! Эти впалые щеки! —«О, дева Мария! Теперь я знаю, как люди старятся!» Я поеду вечером, я должна привести себя в порядок – ответила она подруге и тут, когда она уже на тонком интуитивном уровне почувствовала, что проблема ее уладится, такую сильную усталость ощутила, что каждое движение стало даваться с трудом. Посмотрев с благодарностью на подругу, она осторожно положила свою голову ей на плечо и несколько раз прошептала – Я чуть- чуть посплю, не могу, посплю. Хорошо?

Но Хелен ответила твердо. – Да, поспи. Я пойду к твоей тетушке. Но кто тебе поможет уложить волосы как ни я? Ты ж должна поехать не золушкой, а принцессой. Я тебя наряжу и только тогда отпущу. Все. Спи.

24. Артур Войцеховский ждал Анни довольно долго. Несколько раз он выходил из дома и садился на коня, выезжал на встречу, туда, где в западной стороне находился город.

Он поражался своему нетерпению и упрекал себя за это! Как мальчик сгорает от нетерпения первого свидания, так и он не находил себе покоя, но твердо знал, что сейчас в его жизни все иначе! Им не владела безраздельная, жгучая, эгоистичная страсть! Он не причинит этой девушке ни малейшего неудобства. Он как отец, озабочен ее жизнью, судьбой, ее проблемами, желаниями. Она ему нужна вся, целиком, а не только красивым, желанным телом!

Анни появилась на горизонте и он направил коня в ее сторону. Она увидела его нетерпеливый порыв. Спрыгнув, он обхватил ее за талию и почти стянул с коня. Опять, как и на бале, она слышала громкий стук его сердца, грудь у него вздымалась. Вновь их обоих охватил феерический взрыв счастья. Он сдерживал себя колоссальными усилиями, что бы не испугать ее своим натиском. Долго, внимательно вглядываясь в ее глаза, скользя взглядом по ее губам, всем своим существом, она ощущала его желание. Но… она в его глазах читала отрицание. Вот этого понять было невозможно. Почему в них боролось не принятие ее, она – стену, выстроенную им увидела перед собой. От этих смутных догадок ее как-буд-то бросило в холод. Только не это! Не предпринимая никаких действий, она замерла, находясь в кольце его рук и не знала, что делать?

Он сильно, резко притянул ее голову и впился губами. Но это все выглядело так, словно он не всегда справляется со своим желанием, оно побеждает, а потом усилием воли он опять выстраивает стену между ними. Это было так мучительно! И она решила все выяснить. У нее не было никакого опыта, все что она говорила и делала, было на интуитивном уровне.

– Князь, вы меня любите? – прямо и очень твердо спросила она, но руки у нее тряслись от избытка эмоций и ноги подкашивались.

Он сильно, сильно прижал ее к себе, как-будто у него вот- вот отнимут самое дорогое для него в жизни!

Он ее любит. Она это читала в его глазах, она чувствовала это в его голосе, движениях, но он ее отрицал. Он сознательно ее держал на расстоянии этой не понятной стеной, не видимой, но ощутимой. Она и не знала что так может быть! Только ее тонкая чувствительность посылала не ясные сигналы, заставляющие стыть кровь в жилах от ужаса несбыточных надежд. Вот, ты только дотронулся, прикоснулся к своему счастью, тебя охватило чувство полноты и радости и вдруг- все, ты в пустыне, холодной и темной, одна, все исчезло и счастье оказалось миражом. Почему? Что это? Но сейчас же она в его объятьях. И его сильные руки сжимают ей затылок, они дрожат, и он так же – боится потерять ее!

Она снова спросила – Князь, вы любите меня? – и сейчас ее голос наполнился слезами.

Вот теперь он отстранился. Да, он знал, он должен быть честен. Он не может манипулировать этой девушкой и играть ее чувствами.

– Анни, вы мне стали так дороги! Я люблю вас! Я готов делать для вас все, все что ни скажете, что ни попросите! Но……до конца мы не можем быть вместе. Официально не можем.

Анни даже ахнула. Она не верила своим ушам, она не предполагала, что так может быть, разве так бывает? И мысли ее стали хаотично работать в усилиях понять, что происходит!

– А как можем? – появилась межбровная складочка и в недоумении – Как любовники?

Он промолчал, но глаза его сказали «Да». Ее ошпарило кипятком и она отступила назад. Тело стало ватным, бессильным и ей хотелось опуститься на землю и к чему-нибудь прислониться.

Дальше ее слова летели не подконтрольно ее разуму, а только подгоняемые обидой и слабостью силы духа в такие моменты. – Князь. Не молчите. Не лгите мне ни в чем. Я ничего не понимаю, что нам мешает, что вам мешает, если вы меня любите? А, наверное, не знатность моего положения? Отсутствие приданного, и я гожусь только на роль любовницы!? – на глаза накатились слезы. Она теряла силу. – Но, но, мне казалось вы сильнее, вы смелее, вы не так как все зависите от предрассудков! Даже граф, граф выше этого! Его это не останавливает! А вы, вы же трус! Трус!

Он был смущен. Да, в его глазах отражалось чувство вины, но он сильнее расправил плечи и выпрямил спину, тем самым подчеркнув свою непоколебимость. Стена между ними стала не преодолимой. Она чувствовала, что ее слова бесполезны и совершенно ничего не изменят. Он открылся для неё, но в глубине своего разума уже все решил и этим самым снова закрылся. Она просто выплескивает наружу свои эмоции.

Закрыв лицо в отчаянии руками, она в отрицании и как бы в неверии замотала головой. Он дотронулся до нее и настойчиво отнял их от лица. Ей даже показалось, что его глаза так же стали влажными от слез.

Он стал все объяснять – Анни. Мне все это также мучительно, как и вам. Я не знаю, как мне жить без вас…….– осекся и поправился – тебя? Где искать силы, как избавляться от этого наваждения! Я хочу, чтобы ты радовалась в этой жизни, а не грустила. Что бы твоя мечта исполнилась, и что бы ты была рядом, все время рядом! Только сейчас это не может быть явно!

– Но, князь… – она хотела возразить.– —

– Если ты этого не желаешь, этого не будет, но….я буду желать этого, как не желал этого еще никогда в своей жизни! Анни, ты девочка. Ты еще только познаешь жизнь! Не все так просто и однозначно, как тебе видеться!

– Так говорят слабые люди! Что может мешать, если мы любим друг друга? Вы женаты? Вы женаты….но, вы же не любите свою жену, вы живете со старухой, зачем, князь, зачем так?

Теперь он выпустил ее и в глазах появился холод и мука. Почему мука? У него мука! Самого блистательного, самого мужественного и умного мужчины на свете?

Она увидела его спину, он медленно пошел вперед. Почему? Он не хотел смотреть в ее глаза? И как бы зацепившись за него невидимым тросом, она зашагала следом, как в бреду. Ей надо было все понять.

– До тебя у меня была жизнь. Анни, я старше тебя и не изначально был богат. Ты просто не знаете мою жизнь в прошлом. Да, я живу с немолодой женщиной, но только ей я обязан тем, что имею сейчас. Но на самом деле, поймите, это все иллюзия. Моего ничего нет. Все благодаря ей и все ее. У меня ничего нет. Пока она со мной, я богат, как только я разведусь. Я ничего не имею. Я никто.

– Как это? – выдохнула она.

Он обернулся и встал перед ней прямо, как перед священником.– Анни, нет смысла сейчас копаться в моей родословной. Она так сомнительна. Я бастард. Моя мать была наложницей турецкого султана. В семь лет я попал в дом баронессы. Она, только она знает мои настоящие корни. Не важно, что мой отец турецкий султан. Главное, что я незаконнорожденный. Баронесса дала мне образование, потом, после смерти ее первого супруга, я стал ее протеже и потом мужем. Я амбициозен, так же как и ты. И у меня тоже есть цели и желания. Только когда тебе предлагают роскошь и решение всех твоих проблем деньгами и положением в обществе – ради чего от этого отказываться!? Я был счастлив. А баронесса прекрасная женщина. И она живет ради меня, и любит меня. Я не могу причинить ей горе. У нее больное сердце. Ее погубить я не в состоянии, она этого не заслужила. Только добро. Одно добро я видел от нее и любовь!

– Но, вы же ее так и не полюбили! —

Это моя проблема. Я до вас, вообще никого не любил. А сейчас я связан брачными узами и не разорву их никогда!

– Но… так ли она добра, князь? Ведь это только по ее просьбе со мной свершили такое? Она легко ломает жизни, люди для нее ничто! Вы заблуждаетесь! Я думала и поняла, она меня убрала из университета за то…..вы знаете, за что!

– Убрала. Анни, она вас вернет. И все это она сделала из ревности. Никто не знает, на что способен из ревности! Жизнь сложнее, чем ты ее видишь. Но, ты молода, ты максималистка. Анни, любовь испаряется как дым, а жизнь очень жестока!

Анни потупилась в землю. Ангел бесшумно ел траву сзади. Она начала осознавать его слова, но не принимала их. Она четко знала, что это не правильно и так не должно быть. Значит он ее не любит. Богатство и положение в обществе для него сильнее и важнее. А значит любовь всегда что-то второстепенное и она ему не важна! Это только слова, закрывающие правду!

– Значит, состояние и деньги – это то, что в жизни вы цените превыше всего! Вот это истинна! – и ей стало от своих же собственных слов так тошно. Она готова сейчас была умереть. Иногда на нас наваливаются эмоции такой силы, что держать их усилием воли ты не в состоянии, а что делать в этих ситуациях, за что цепляться, чтобы перенести это и жить дальше – ты не знаешь? Состояние не стояния в свою полную силу охватило ее. Плечи ее опустились и как-будто согнулись от груза, который незримо положили ей на плечи. И в то же время, только на уровне интуиции ей уже хотелось оправдать его, потому что ради денег она отправилась на кражу с Игн и ей то понятно, когда обстоятельства заставляют совершать переломные и дерзкие поступки в жизни!

– Анни. Ты потом, потом меня поймешь, когда совсем станешь женщиной, и у тебя появятся дети. Ведь ты тоже не откажешься от своей мечты ради своей любви. Просто у тебя нет еще этого выбора.

– Князь. А если у меня есть выбор. Мне сегодня предложил замужество один из знатнейших людей в нашем городе, граф фон Махель. И ему не важно мое положение, он переступает через это?! Он не боится потерять свое положение в обществе, как вы! Значит, вот он любит, он не делает выбор! Он по- настоящему любит меня, а вы закрываете свою трусость словами о благородстве! Неужели женщина, которая живет с вами каждый день не чувствует вашей не любви?! И неужели ей так проще, жить с человеком который ее не любит и знать это? Я не понимаю! Я не могу это понять! Не лучше бы в жизни сделать над собой усилие и не унижать себя таким положением?

– Анни. Это надо испытать самому, говорить всегда легче.

– Нет. Я уверена, она не довольствовалась бы таким положением. Просто ей вы, как и мне, говорите о своей любви! Ведь правда, Я права?!

Он промолчал.

Она устало уперлась головой в круп лошади, как провинившийся ребенок. Голова заболела от напряжения испытанных эмоций. Ей захотелось очень остро, до нетерпения, домой, домой, под одеяло. Слишком тяжело разочарование, а как же дальше, как завтра собрать силы и продолжать жить с тем, что человек которого ты любишь, живет с другой и он тебя отверг! Такая путаница в голове, в чувствах, она поняла, что чтобы она сейчас в эмоциях не говорила, это только пустые слова и надо с этим поскорее покончить и может быть скоро за многое ей станет стыдно. Вот только надо разрешить для себя последний вопрос.

– Мне выйти за графа? Что бы как и вам, поуютней устроиться в жизни? Если нет смысла в любви – как вы считаете, значит надо приспосабливаться к обстоятельствам? – этими словами она унижала его, вероятнее и в ней жил этот женский эгоизм, что ей так хочется хотя бы словами причинить боль тому, кто причинил её ей. Если бы еще не давно шальная мысль могла бы закрасться ей в голову, что она способна это произносить, да еще кому, в лицо человеку, который для неё был совершенен во всем и где- то даже недосягаем! Она не поверила бы.