Смертельная красота

– Далее. Кожные покровы – чистые, гематом, ссадин и трупных пятен не обнаружено. На пальцах рук есть царапины от одного до… – Сергей Алексеевич прикладывает линейку, – …до четырех с половиной сантиметров. На животе трупа – продольный разрез… Вам нехорошо?

Миронов внимательно смотрит на участкового. Немолодой уже мужчина бледен и то и дело отирает пот со лба. Понять его можно – не каждый день ему приходится выезжать на такие трупы.

Какой-то зверь вспорол живот молодой девушки тремя точными разрезами, одним продольным и двумя поперечными. А потом развернул куски, как раскрытую книгу. Неповрежденные органы выставлены напоказ. Бесплатный непрошеный анатомический театр под открытым небом.

– Возьмите у меня в чемоданчике вон там, в кармашке, ментоловые леденцы, – предлагает Сергей Алексеевич. – Станет полегче.

– Спасибо, – мотает головой участковый. – Я потом на эти леденцы смотреть не смогу. Я в норме, давайте дальше.

– Кровь на месте обнаружения тела отсутствует. Есть незначительное скопление крови в брюшной полости. Судя по трупному окоченению и температуре окружающей среды, смерть наступила между половиной одиннадцатого вечера и часа ночи от болевого шока. Тело после наступления смерти было перемещено.

– Это ее, получается, где-то выпотрошили и сюда выбросили? – спрашивает участковый, все еще глядя на труп, но не поднимая взгляд выше лодыжек.

Ему приходилось не раз выезжать на самоубийц, жертв пьяных разборок и несчастные случаи, но чтобы вот так вот молодую девку, как какую-то свинью, вскрыли… Перед глазами сразу встает старшая дочка, заканчивающая в этом году школу. Такая же вот пигалица, до ночи где-то пропадает. Эту тоже ведь где-то сейчас мамка с папкой ждут. Ждут и не дождутся, потому что она вот тут лежит на земле и смотрит в небо полураскрытыми обессмысленными глазами.

– Да, так и получается, – чуть поморщившись, отвечает Миронов. – Видите ли, когда тело коченеет, оно застывает в том положении, в котором находится. И преодолеть это окоченение весьма непросто – мышцы буквально скованы. Если что-то оказывается зажатым в кулаке покойного, то вынуть это становится возможно только после разрешения трупного окоченения. В данном случае руки разведены в стороны и застыли в таком положении. Крови нет, все достаточно стерильно в этом смысле. Значит, тело сюда переместили и специально оставили в таком положении.

– А следы волочения есть?

Катерина присаживается на корточки у ног трупа и, извернувшись, пытается посмотреть на пятки покойной.

– Небольшие потертости вот здесь, – охотно отзывается Сергей Алексеевич, указывая на правую ногу. – Но это может быть и прижизненным повреждением. Мне нужно будет поработать в секционке.

– Если ее не тащили, то как она здесь оказалась?

Смородинова оглядывается. Лужайка, где лежит труп, с трех сторон окружена низким кустарником, с четвертой растут несколько деревьев. Слева и справа тянутся тропинки. До ближайшего входа в парк не меньше пятисот метров. Значит, машину преступник должен был оставить еще дальше. Хоть девушка и не слишком крупная, пронести ее через такое расстояние мог только человек, обладающий достаточной силой и выносливостью.

– К тому же, – продолжила размышлять вслух Катя, – нести мертвеца – это не то, что нести живую девушку… А рана чистая?

Смородинова склоняется над вскрытым животом жертвы, выискивая взглядом хоть что-нибудь. Вид сизоватых, покрытых сухой пленкой внутренних органов не вызывает в женщине брезгливости или страха. Как и лоскуты кожи, которые она осматривает с не меньшим пристрастием.

– Понимаю вас, Катюша. Если бы преступник нес девушку, то мы бы имели несколько иную картину. И следы переноса наверняка присутствовали бы. Но поглядите, – Миронов пальцем в перчатке указывает на разрез. – Очень чисто, практически ювелирно. Никаких посторонних ворсинок или волосков. Была пара травинок, я их упаковал уже, но, думаю, они уже здесь попали на тело.

– И все-таки, как?

– Этого я не знаю, – разводит руками Сергей Алексеевич.

Смородинова поднимается и, осторожно ступая, идет вокруг распростертого тела жертвы. Прошлогодняя трава притаптывается. Катя кружит по лужайке, выискивая хоть какой-то след. Но ничего нет. Мертвая девушка как будто оказалась в этом парке по воле злого волшебника.

* * *

– Борис Петрович, где я вам свидетелей буду искать? – разводит руками Тихомиров. – Какой дурак попрется в парк среди ночи?

– Ну почему сразу «дурак»? Где все эти ваши собачники? Где бегуны? – Следователь Андреевский картинно поводит головой, будто ищет свидетелей. – Тихомиров, я вас должен учить? Идите, отрабатывайте.

– Направление дадите для отработки?

– Идите с ППСниками поговорите. Это их маршрут, они здесь каждый куст должны знать.

Отослав оперативника, следователь поудобнее устраивается на лавочке. Отсюда открывается прекрасный вид на стоящую на искусственном холме ротонду, где играют дети. Солнце окончательно победило облака и теперь пригревает совсем по-весеннему. Борис Петрович довольно щурится. Настроение его с каждой минутой улучшается. Заполняя бумаги, следователь даже начинает мурлыкать себе под нос какую-то песенку.

– Просто прекрасно, просто прекрасно… – повторяет Борис Петрович.

Выглядит это крайне неуместно, особенно когда мимо проходят санитары с носилками. Тело жертвы с раскинутыми руками упаковать в мешок не удалось, поэтому его просто накрыли простыней с неотстирываемыми разводами. Две женщины-понятые непонимающе косятся на Бориса Петровича, то и дело переглядываясь.

– Вот здесь распишитесь, – протягивает им бумаги следователь. – И помните, что при необходимости вас вызовут в суд.

* * *

– Бориска совсем чокнулся, гляди, с какой мордой сидит, – кивает Виктор на скамейку, где расположился Андреевский.

– Человеку полгода до пенсии, ему на все уже по барабану, – отвечает Катя.

– Зачем его тогда на это дело поставили? Пусть бы уже сидел со шпаной и бытовухой разбирался.

– Ты чего бухтишь?

– Да он бесит просто.

– Вместо него может прийти тот, кто будет бесить сильнее.

Переговариваясь, оперативники подходят к патрульным, нашедшим труп.

– На месте что-нибудь трогали? Поднимали? – спрашивает Катя.

– Нет. Увидели, что лежит кто-то, подошли посмотреть. Ну, мало ли, может, случилось что-то.

– А оно случилось, – вставляет Витек.

– Увидели труп. Ваньку вон полоскать начало, а я сразу доложил и попросил вас вызвать.

– Кого-то видели рядом? Крутился, может быть, кто-то подозрительный?

Катя всматривается в лица ППСников, одному явно все еще нехорошо.

– Да нет, – пожимает плечами самый рослый. – Все как всегда.

– Вчера на этом же маршруте были?

– Нас меняют, чтобы глаз не замыливался. Вчера у нас другой маршрут был.

* * *

– Борис Петрович, посмотрите, что я нашел.

Миронов протягивает следователю прозрачный пакет.

– Делал фотографии общего плана и наткнулся в кустах. Вероятно, унесло ветром.