Бесконечный мир. Роман. Книга 1

В ответ на подобное пренебрежение Жаклин почувствовала, что звереет. Гневно зыркнув на начальника, она нашла в себе силы натянуто улыбнуться и настойчиво объяснить необходимость своего выбора в пользу лучшего гепертолога планеты.

– Если вы не забыли, сэр Роджер, именно крокодилы поражены были первыми, – едко заметила она, – А, кроме того, начальство доверило комплектование комиссии мне, а не вам. Так что, если вы будете возражать, то, думаю, нам придётся пока обойтись без биогеохимика.

Услышав подобное предупреждение, да ещё в присутствии собственной секретарши, Стив Роджер побледнел и поспешно замахал и закивал в знак согласия. Жаклин вышла из кабинета. Пройдя к себе, она набрала швейцарский Глан. Там была расположена штаб-квартира Международного союза охраны природы и жил Уайн.

Джек звонку с другого конца планеты не удивился, но ответил слегка приглушённым голосом. Вспомнив только сейчас, что в Европе в это время уже глубокая ночь, Жаклин поспешно извинилась.

– О чём ты говоришь, Жаки? – отмёл извинения Джек. Его характерный английский, разорванный придыханиями на немецкий лад, теперь окатил трубку, – Я уже в курсе всего: сижу на интернете, пытаюсь запросить видео информацию с внешним видом животных.

Жаклин облегчённо выдохнула. Она недаром выбрала Джека в компаньоны: он обладал поразительной интуицией. Кроме того, на него всегда можно было положиться.

– Тогда я буду лаконичной: завтра ты должен быть в Каире. Я включила тебя в состав экспертной комиссии от ООН. Поможешь нам?

Ответ Джека был как обычно добродушно– трогательным:

– О чем речь? Спасибо, что не забываешь старого друга.

– Я не забываю лучшего из лучших. Извини, Джек, надо бежать. До завтра!

– Чус! – пыхнул Джек.

Они давно были коллегами, проверенными в боях за жизнь на планете.

2

Этим же вечером Жаклин и Стив вылетели в Египет. На месте им, вместе с учёными затронутых стран, предстояло принять решение как определить природу вируса.

Перелёт прошёл успешно. Выйдя из самолёта, Жаклин радостно улыбнулась: майская жара не обжигала; ранним утром термометры показывали только двадцать градусов. Жаклин не приходилось бывать в Египте ранее. Наслушавшись в полёте Стива про обилие пробок в Каире, Жаклин настроилась на полдня переезда. Ей очень хотелось, чтобы эти рассказы шефа оказались такими же преувеличенными, как его убеждения, относительно нетерпимого африканского зноя. Сидя в охлаждённом салоне «лимузина», встретившего их, учёная с интересом смотрела на дорогу. Через сорок минут пути они въехали в город.

Это был город фараонов и цариц, арабских пашей и мамлюкских султанов. Никогда ещё женщине не приходилось видеть такого скопления исторической архитектурной роскоши, граничащей в двух шагах с обветшалой нищетой современности. На всём протяжении пути до отеля то тут, то там виднелись огромные купола дворцов. Украшенные ложами с балюстрадами из резного дерева и многочисленными колоннами, здания величаво белели за бронзовыми заборами и утопали в зелени восточных садов. Многочисленные сиенитовые арки внутренних двориков и грандиозные фонтаны из цветного гранита казались всего лишь дешёвыми дополнениями к обилию мраморных ступеней и колонн. Обвитые кружевом лепки из глины, гипса и полихрома, украшенные многочисленными резными рисунками, расписным фаянсом, природными кристаллами, типа сталактитов, дворцы красовались один перед другим, свидетельствуя о былой роскоши владельцев. Ценность архитектуры Каира оценке не поддавалась. Тут же, рядом с дворцами, повсюду возвышались башни мечетей и пики минаретов. Их огромные окна были составлены из разноцветных витражей, а стены выложены объёмными мозаиками. Большая часть исламских мечетей начиналась единственными монументальными порталами и имела внутренние дворы с айванами по осям. Терассы, с плоскими покрытиями на колоннах, отгораживались прямоугольными стенами, которые заканчивались на большой высоте причудливыми резными треугольными зубцами, скобковидными куполами и несколькими башнями, пристроенными к зданию мечети. Форма минаретов была различной: от низких и широких до тончайше возвышенных. И всё же, чаще всего она выдерживалась в виде пиковых стрел, наделённых несколькими смотровыми площадками, обвивающими башни по всему радиусу.

Жаклин они напомнили огромные телевышки с радиолокаторами по кругу и верховыми антеннами. Она поделилась мнением со Стивом. Он насмешливо хмыкнул.

– А вы зря смеётесь, уважаемый сэр Роджер, – растягиваясь в благодушной улыбке пресёк эмоции американца их компаньон – господин Шедид, представитель ООН в Каире. Он встретил их в аэропорту, – Ваша коллега правильно подметила сходство. Современные люди почерпнули в Египте немало мудростей для общего прогресса.

Всё это смуглый египтянин говорил на чистейшем английском, продолжая ещё шире растягиваться в улыбке и смотря на женщину с нескрываемым восхищением. Жаклин, чувствуя его предрасположенность, обрадовалась возможности пообщаться с местным жителем. Чтобы поддержать разговор, она принялась расспрашивать о названиях видимых зданий. Повторить их американка даже не попыталась. Признавшись в этом, она объявила собеседнику, что преклоняется перед людьми, способными говорить на языках других народов. Неплохие познания Жаклин французского, не шли ни в какое сравнение с тем совершенством, с какими владел английским господин Шедид. Смуглый собеседник улыбнулся комплименту. Оказалось, что основной причиной языкового совершенства является принадлежность его семьи к древнему сословию арабских интеллигентов. Все ближайшие родственники Шедида по мужской линии с давних веков были врачами, учителями, писателями, поэтами. Многие из них учились в европейских и американских Университетах. Дед в годы протектората служил хранителем зала европейской литературы при национальной библиотеке Каира. Отец занимал значительный пост в Народном собрании Египта. Наконец, сам он долгие годы являлся одним из референтов генерального секретаря ООН, господина Гали.

Слушая объяснения и продолжая рассматривать произведения древних арабских зодчих, Жаклин ещё не раз удивилась своим недостаточным представлениям о размерах египетской культуры.

Наконец, они подъехали к отелю. И вновь все прежние догадки Жаклин о достоинствах их будущего места проживания, оказались лишь слабыми попытками предвидеть реальность. «SHEPHEARD» встретил их непомерной роскошью и величием. Уже снаружи всем своим видом он являл собой символ колониальной эры, той самой эпохи, когда в Египте властвовали англичане, и которая запечатлелась в каждом уголке строения.

Выйдя из машины, скромная церемония из трёх человек вошла в отель. Едва переступив порог, Жаклин охнула и застыла. Холл буквально ослепил её. Идеальная глазурь блестящих поверхностей, отражавших попадающие снаружи лучи солнца, сочеталась с полутёмными бликами стен, таинством углублений и абсолютным матом вертикалей. Мягкие ковры топили любые звуки и, как казалось, щекотали ступни даже сквозь подошвы босоножек. Ковры, да ещё пальмы, расставленные в холле и на этажах, похоже, были единственными атрибутами Востока. Весь остальной интерьер отеля выдерживался в неизменных классических английских тонах, какие неумолимо вторглись в историю Египта. Роскошь, а при этом мощь и власть британского самодержавия, были, судя по интерьеру, бесспорно величественными, но отчего-то угнетающими.

Не в силах выносить их помпезность, Жаклин сразу же, как только переоделась в номере, поспешила на улицу. Прибытие других участников экспедиции ожидалось позже.

– В любом случае, сегодняшний день вы можете вычеркнуть из списка рабочих, – предупредил Шедид, – Русские прилетают поздно вечером. Поэтому самолёт на Асуан заказан только на завтра.

Несмотря на то, что Жаклин не терпелось погрузиться в работу, она понимала, что срочность создания экспертной комиссии потребовала для учёных определённого времени на сборы. Решив, по предложению Стива, использовать свободное время на пешеходную прогулку по городу, Жаклин охотно покинула отель.

Каир опять предстал пред ними. Пройдя по набережной той стороны Нила, на которой находился отель, они полюбовались водами тёмной реки, неспокойно несущейся в русле города. Потом они отдыхали на подвесных скамьях в прохладе парка Эзбекия, построенного французским садовником полвека назад на бывших заболоченных прудах. Фотографировались на месте сгоревшего театра Каирской Оперы, открытие которой было ознаменовано когда-то шумной премьерой «Аиды». Вдыхали в себя запахи огромного зелёного базара, самого крупного во всей Африке. Здесь неподалёку, на площади Атаба, Стив Роджер, прекрасно выполнявший роль гида, предложил Жаклин наскоро перекусить и далее поехать на такси. Так они и сделали. Теперь, передвигаясь быстрее, путешественники смогли увидеть стены старого города и цитадель, новые постройки государственного Университета и кварталы старого Каира. Не обращая внимания на поднимающуюся жару и тонны пыли на улицах, неумолимо проникавшей даже сквозь закрытые окна машины, Жаклин смотрела на город завороженно, пытаясь вобрать в себя всю его многоликость.

Вернувшись в отель под вечер, совершенно уставшие, но счастливые и наполненные впечатлениями, они со Стивом обнаружили для себя записки, оставленные у администратора. Стиву писал Шедид. Он коротко давал понять, что общий сбор состоится завтра в нижнем холле в семь утра. Жаклин же получила записку от Джека. Прибывший в отель во второй половине дня, Уайн, как и американские коллеги, не смог усидеть в отеле и поддался соблазну пешего туризма. Судя по записке, Джек знал о завтрашнем сборе, потому как пожелал Жаклин спокойной ночи и попрощался до семи утра.

3

На следующее утро Стив Роджер, Жаклин и ещё пятеро учёных встретились в холле гостиницы. Некоторых из приехавших Жаклин знала. Она приветливо махнула рукой Никите Орловичу, русскому зоофизиологу, тоже представителю Гринписа. Вместе с ним прибыл в Каир никому не известный орнитолог с Курил Алексей Кадышкин. Крепко пожав руки коллегам, коренастый островитянин тут же заговорил о проблеме, волнующей всех. Не стесняясь своего слабого английского, он рассказал, что на Курилах инфекция с альбатросов перекинулась на некоторые виды ценных промысловых рыб. Вчера, накануне отлёта, Алексею привезли тушки огромных лососей.

– Я взял одного на изучение, – Кадышкин указал на мини-холодильник в ногах.

– Посмотрим потом, – решил Стив, оглядываясь. В сборе были не все.

Кроме русских из Тронто прилетел специалист по биохомии и анализу. Он представился Алеком. В Канаде, по его уверениям, ситуация оставалась стабильной: кроме саламандр, другие животные от вируса пока не пострадали.

– Зато здесь у нас – настоящая эпидемия, – развёл руками один из местных микробиологов Хабиб. Его Жаклин уже видела на конференциях. Насколько она помнила, Хабиб входил в группу учёных мирового сообщества, работающих над проблемой адаптации отдельных мышечных волокон животных при пересадке человеку. Подобная специфика могла быть очень полезной при рассмотрении проблемы неизвестного вируса.

– С крокодилов вирус передался мягкопанцирным черепахам и, что самое печальное, грифам, – объяснил проблему Юсуф, второй египтянин.

– Как? Белоголовый сип – тоже? – не удержался Кадышкин от возгласа. Услышав подтверждение, Алексей впал в отчаяние, – Господа! Необходимо срочно что-то предпринимать, – неистово призвал он, – Иначе, очень скоро мы останемся на планете без представителей нескольких редчайших видов. Это же надо: белоголовый сип тоже мрёт, – повторил он фразу самому себе, перемежая английский с русским.

– Кто же против? Только что мы можем?

Юсуф, оказавшийся тоже орнитологом в том самого натуральном заповеднике, в который предстояло направиться, взял Кадышкина за локоть и принялся что-то обсуждать. Жаклин тем временем озабоченно осматривала холл: она не могла понять причины отсутствия Джека. Уайн ведь всегда был исключительно пунктуален! Заметив беспокойство подчинённой, Роджер не преминул демонстративно поглядеть на часы на руке:

– Ну и где же ваш любимчик, Жаклин?

Но не успела Жаклин открыть рот, как швейцарец появился в холле со стороны той части, в которой находился административный блок. Торопясь, Джек размахивал издалека какими-то бумагами.

Наскоро поздоровавшись и извинившись, он радостно развернул листы. Это были фотографии.

– Вот, наконец-то получил с Галапагос. Фото черепах с подробнейшими описаниями тамошних патологоанатомов. Славные ребята. Всю ночь, похоже, не спали.

Жаклин довольно улыбнулась, глядя на Стива. Он поспешил нырнуть в снимки.

– Молодец, старик! – похлопал Джека по плечу Алек; несмотря на разницу в возрасте, учёные были давнишними приятелями, – А ну-ка, дай!

Все принялись рассматривать фотографии. По уверениям каждого, в тех эпицентрах, откуда они прибыли, тушки животных имели точно такой же ужатый в размерах вид с проймами вместо глаз и с одеревеневшей шкурой.

Джек не стал мешать остальным. Он подошёл к Жаклин и поцеловал ей руку.

Уайн был высоким мужчиной преклонных лет с седыми волосами, роскошной, не в пример Стиву Роджеру, холёной бородой с проседью, пышными ухоженными усами, столь длинными, что они, как у Сальвадора Дали, выходили за пределы лица и уже там заворачивались с обеих сторон колечками, и с золотыми очками на носу. Как большинство швейцарцев, он был сдержан, подтянут, импозантен. Несмотря на майскую жару Египта, одет Джек был в плотный хлопчатобумажный костюм оливкового цвета, состоящий из длинных шорт и плотной куртки безрукавки, накинутой поверх белёной холщовой рубахи. На его ногах громоздко красовались походные ботинки из толстой дорогой кожи. Из ботинок высоко выглядывали сморщенные гетры, такого же цвета как и рубашка. В правом нагрудном кармане куртки торчала неизменная фляжка, в которой, Жаклин это точно знала, был отменного качества ром. В левом кармане лежали трубка и табак. На кожаном ремне, поддерживающем шорты, крепились нож и золотые часы, двойная цепочка которых болталась вдоль одной из штанин. В рюкзаке за спиной, бессменном на протяжении всего того десятка лет, что Жаклин была знакома со швейцарцем, находились спички, компас, термос с пресной водой и пачка сухарей. На дне рюкзака наверняка можно было найти также суровые нитки, иголку, йод, сердечные капли, бинт, ножички для подстрижки усов, щипчики для ногтей и зеркальце. Был там, конечно же, и портрет семьи Джека: обожаемой Эльзы и двух очаровательных дочерей, удачно выгравированный когда-то умельцами на продольном срезе красного сердолика. Все эти привязанности Джека Жаклин за долгие годы сотрудничества выучила наизусть и теперь добродушно улыбнулась, ответив на поцелуй мягким рукопожатием. Джек, практичный во всём, похвалил Жаклин за хороший внешний вид, но тут же заметил как молодые женщины могут быть легкомысленны: разве пригодны кроссовки для путешествия в парк в Асуане? Заметив едкий взгляд начальника, Жаклин поспешила увести Джека в сторонку и попросить остаться рядом на весь полёт. Заверив, что это будет одной из самых приятных частей пути, швейцарец ловко подхватил знакомую под руку.

Через пару часов срочная экспедиция, сформированная ООН, вылетела в Асуан. Прилипнув к стёклам иллюминаторов, Жаклин забыла обо всём. Они летели маленьким частным рейсом вверх по течению Нила и низко над рекой. Погода была безоблачной и ничто не мешало рассматривать рельеф незнакомой страны. Впрочем, пейзаж внизу казался однотипным. По обеим сторонам реки тянулась тонкая полоса растительности. Большей частью это были прерывающиеся дикие заросли финиковых пальм, низкорослой египетской акации и мангрового дерева, которые, по мере смещения в югу, всё больше сменялись прибрежными зарослями камышей и осоки. После того, как путешественники пролетели Люксор, в ландшафте береговой полосы стали появляться белые скалы. Роджер при их виде объявил путникам, что они представляют собой залежи сеинита. Этот камень ещё в недавнем времени богатые египтяне использовали как основной строительный материал при возведении жилищ. Здесь же, по уверениям Стива, можно было встретить и карьеры с разработкой кварцита, считавшегося более дорогим. На поверхностях скал, казавшихся свысока безмолвными, при снижении стали заметны примостившиеся друг к другу жилища десятков разновидностей птиц, обитавших близ реки. Это были пеликаны и утки, вороны и ласточки. Глубоко в скалах жили змеи и ящерицы. Рядом с водой в зарослях камышей бродили фламинго, цапли и пеликаны. Разнообразие фауны этой части Африки было интересно Жаклин как биологу. Ей очень хотелось бы спуститься с самолёта вниз и полазить по белым скалам, чтобы получше узнать этот мир. Но сейчас такой возможности не было. Её, как и всех остальных, прибывших сюда, ждала другая работа: не просто важная, а срочная.

Через час полёта пилот объявил, что они приближаются в Асуану.

– Приготовьтесь, мисс Брайд, – скептически предупредил Роджер из глубины салона, – На этом рубеже заканчивается не только растительность Египта, но и его цивилизация. Далее нам придётся повсюду добираться пешком и не жаловаться более на нещадность местного климата.

Стив громко и нервно засмеялся. Его никто не поддержал. Только Джек, заметив как натянуто улыбнулись шутке американца местные учёные, постарался сгладить общий фон замечаниями о наличии особенностей во всякой стране. Роджер, с опозданием поняв свой снобизм, пробурчал себе под нос ещё что-то и затих.