Украденное счастье

– Как хочешь, – согласилась она, – идём…

– Не спеши, любовь моя, – зашептал он, – не спеши…

И долго целовал её послушные мягкие губы.

***

Осенние дни текли своей неторопливой чередой, хмурые небеса расщедрились дождём. Рана Джека благополучно заживала, он быстро восстанавливал силы. Джек с плохо скрываемым удовольствием уступил просьбе Элизы не покидать форт.

Но когда тем же вечером за ужином зашёл разговор о том, чтобы затаиться ещё на неопределённое время, Элиза с лёгким укором посмотрела на Джека.

– Вы дали мне пустое обещание? Всё и так было решено? – шепнула она.

– Это решение моих людей. А я сделаю так, как хочешь ты, моя любовь…

На лице девушки расцвела улыбка. Ей было так легко и спокойно, что не нужно ни притворяться, ни скрывать свои чувства. И отвечая на поцелуй Джека, она крепче прижималась к нему, забывая о доводах разума. Джека опьяняла её близость и нежность.

Даже в самых смелых своих мечтах он не мог представить себе, что Элиза будет так заботиться о нём, как все эти дни. И одурманенный счастьем Джек жил одним днём, одним мгновением, не представляя себе иной жизни, без Элизы.

И все предыдущие дни и годы показались одним мучительным, долгим мгновением в ожидании самого светлого чуда в своей жизни.

У Элизы не получалось забыть о том, где она находится. Но на время смыслом её жизни стала забота о Джеке, он сам, его любовь, в которой девушка не сомневалась.

Но что же ей делать дальше, девушка не представляла. Ей становилось страшно и при мысли остаться здесь, и при мысли расстаться с Джеком.

Она по-прежнему ничего не знала о нём, и не смела спрашивать. И понимала, что какую бы историю своей жизни ни рассказал ей Джек, он не солжёт.

И какой бы жестокой, ужасной ни была бы эта правда, девушка не сомневалась, что не перестанет любить Джека.

Чтобы занять себя, Элиза продолжала удивлять мужчин своей стряпнёй. А Жан был счастлив помогать ей и просто находиться рядом. Но иногда в его взгляде, в его ломающемся голосе ей мерещилось больше, чем мальчишеское восхищение. И ей становилось страшно. Однажды её даже едва не стошнило при мысли о том, что если бы всё сложилось иначе, то даже этот взрослеющий мальчик мог бы стать её насильником.

Девушка выбежала на крыльцо под моросящий дождь, дрожащими руками ухватилась за перила. Её снова охватил страх, как накануне вечером, когда мужчины заговорили о том, что теперь весь куш достанется Кривоглазому Юберу и его шайке. И Элиза бледнела, слушая рассказы мужчин.

Джек, тоже вдруг задумавшийся о том, что Элиза могла попасть в руки Юбера, смотрел на неё с таким волнением, что девушка кинулась ему на шею.

Вот и сейчас, когда Джек вышел за ней на крыльцо, она метнулась в его объятья, судорожно цепляясь, заглядывая в глаза, выпрашивая поцелуй.

– Да что с тобой, сердце моё?

– А если бы это не ты тогда остановил мою карету?

Джек лишь крепче сжал её в объятьях. Думать о подобном было невыносимо мучительно. Но тем дороже и бесценней было зеленоглазое сокровище в его руках.

***

На следующее утро Элиза, испуганно вскрикнув, проснулась одна в постели. Кошмары мучили её с той ночи, когда был ранен Джек. Ночные образы раненого или мёртвого Джека терзали её сознание. Она просыпалась ночью со слезами и тянулась обнять спящего возлюбленного. Сегодня же ей снилось нападение на карету, вот только дверцу распахнул совсем незнакомый мужчина, а Джек лежал убитым у ног своего Рейвена.

Утирая мокрые от слёз щёки, Элиза вскочила с постели, подбежала к окну, из которого ей послышался голос Джека. Солнце светило не по-осеннему ярко. День обещал быть тёплым. Джек был верхом, и Элиза подумала, что он собирается покинуть форт.

– Джек?! – крикнула она в окно.

Он заулыбался и замахал ей.

– Спускайтесь вниз, мадмуазель! У меня есть кое-что показать вам!

Лошадь под ним взвилась на дыбы, стукнула копытами о землю. А Джек, посмотрев вверх, снова ослепительно улыбнулся девушке и махнул рукой. Торопливо обувшись, Элиза накинула халат и шерстяную шаль, сбежала по лестнице вниз.

– Познакомьтесь, мадмуазель. Наш недавний трофей. Правда, красавица?

Джек спешился, подвёл кобылу к крыльцу. Элиза разглядывала животное.

– Так это не Рейвен? – удивилась своей невнимательности девушка.

Элиза только теперь различила тёмно-гнедую масть лошади, чёрные подпалины на тонких длинных ногах, чёрные хвост и гриву, длинные и тщательно расчёсанные.

– Такая красивая! – восхищённо подтвердила Элиза. – Как её зовут?

– Как раз об этом мы и забыли спросить, – усмехнулся Джек, поглаживая шоколадно-коричневый бок лошади. – Я даже пробовал угадать, – продолжал смеяться Джек, а у Элизы от восхищения им замирало сердце. – Желаете прокатиться верхом? Умеете держаться в мужском седле?

– Я неподходяще одета, – призналась девушка.

– Слишком неподходяще, – нахмурился Джек, и, привязав повод кобылы к перилам крыльца, втащил Элизу обратно наверх.

И спустя четверть часа Джек с интересом разглядывал одетую в его шерстяную рубашку и замшевые бриджи девушку. В мужской одежде, к тому же принадлежащей Джеку, Элиза чувствовала себя очень странно и в то же время очень удобно.

В предвкушении новых ощущений Элиза сбежала вниз под добрый смех догонявшего её Джека. И стала гладить морду лошади.

– Я подумал, что ты захочешь дать ей новую кличку, – заговорил Джек, отвязывая поводья и выводя кобылу на середину двора.

– Правда? – воодушевилась Элиза. – Тогда я хочу назвать её Маркизой!

– Маркиза для графини! Это будет забавно! – развеселился Джек.

– У моей матери была кобыла с такой кличкой, – немного грустно улыбнулась своим воспоминаниям Элиза. – Только она была гнедой, а не такой караковой.

– Разбираетесь в лошадях? – изумлённо вскинул брови Джек.

– Разумеется! А ты думал, что знаешь меня? – с весёлым лукавством переспросила она.

– В который раз убеждаюсь, что это не так. Вы удивляете, мадмуазель! Я покорён, – прошептал он и надолго припал к её губам.

– Маркиза для моей Элизы! – улыбался он. – Пусть так и будет. Я дарю её вам. Она ваша. Так желаете прокатиться верхом на своей лошади, мадмуазель?

Элиза ответила радостной, сияющей улыбкой и кинулась на шею Джеку, чтобы вернуть наградой поцелуй. Чтобы помочь девушке, Джек подставил сцепленные руки, и Элиза взлетела в седло.

Кобыла чуть подалась назад, и девушка испуганно вскрикнула, цепляясь за переднюю луку мужского седла. Джек потянул лошадь за уздцы, не давая ей взвиться на дыбы.

– Тише, красавица! Спокойно, Маркиза, – приговаривал он.