1941: неизбежный реванш СССР

– Сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит… Старая пословица верна, оказывается, по сей день. То, что мы услышали нынче, не должно, товарищи, обескуражить нас. Ничего неожиданного не случилось. Мы с вами давно готовились к этому… Причину вывода частей и соединений из гарнизонов не разглашать. На вопросы, кто бы их ни задал, будете отвечать, что это учебная тревога. Так сказать, тренировка. Партийные и советские руководители областей узнают обо всем по своей линии.

Комкор приказал начальнику штаба вместе с начальниками родов войск, а также отделу пропаганды в течение ближайших двух часов составить (соответственно) план вывода соединений и план партийно-политических мероприятий на этот период»[23 - Калядин И. За каждую пядь земли. М., 1983. С. 7–8. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/kalyadin_is/01.html].

То есть что мы видим? Начиная со второй половины мая, войска потихоньку подтягивают к границе. Примерно с 12 по 16 июня они начинают выдвижение, 18 числа, когда уже становится ясно, что немцы занимают исходные позиции для наступления, наши части тоже получают приказы занять позиции по плану прикрытия и находиться в полной боевой готовности.

И в этой ситуации знаменитая «Директива № 1» (а на самом деле без номера) – уже не отчаянная попытка спасти положение, а закономерный итог той самой «лавины» приказов и директив. Патроны выданы, продукты получены, машины заправлены – теперь личный состав может спать в ожидании приказа.

Приказ поступил в ночь на 22 июня.

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота

1) В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2) Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, чтобы встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3) Приказываю:

а) В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе.

б) Перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать.

в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно.

г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

д) Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков. 21.6.41»

Если рассматривать этот документ изолированно – он, конечно, является странным, расплывчатым. Но мы уже знаем, что к тому времени сделано. Знаем также, что «сроки готовности по тревоге… для стрелковых и артиллерийских частей на конной тяге – 2 часа; для кавалерийских, мотомеханизированных частей и артиллерии на мехтяге – 3 часа». То есть эти директива предписывает всего лишь сделать еще несделанное: поднять части по тревоге, занять огневые точки УРов на границе (тех самых, которые были в видимости немцев и которые не занимали до последнего), рассредоточить авиацию (это делалось в последний момент, чтобы немцы не могли заранее узнать расположение полевых аэродромов – а если повезет, то люфтваффе еще и побомбит пустые взлетные полосы) и привести в готовность ПВО. Остальное к тому времени должно уже быть готово.

Смущает лишь набившая уже оскомину фраза «на провокации не поддаваться». Она достаточно неконкретна, но наверняка к тому времени всему личному составу, от рядовых до генералов, уже все мозги просверлили разъяснениями по этому поводу. И все равно, даже в последней директиве упомянули.

Что же это за провокации такие, и почему наше правительство их так отчаянно боялось?

Глава 5. «На провокации не поддаваться!»

…И снова нам придется вернуться в русло международной политики.

Итак, к июню 1941 года положение игроков в кровавые шахматы Второй мировой было следующим. Франция оккупирована и вышла из игры. СССР и Германия связаны пактом о ненападении. Англия и Германия находятся в состоянии войны по принципу: «если слон нападет на кита – кто кого поборет?» Оба противника делают друг другу гадости на морских путях, дерутся в воздухе и немножко на суше в Африке и Европе. У британцев нет возможности вылезти из своей островной норки и что-то серьезное делать на европейских просторах, у Гитлера – желания класть солдат при переправе через Ла-Манш. (Имелся и еще один фактор – но о нем чуть позже.)

И тут с британцами случилась вполне понятная в их обстоятельствах неприятность – кончились деньги. Не на пирожные – на оружие. Значительную часть оружия и снаряжения британцы покупали у спонсора всех войн – Соединенных Штатов Америки, и вот теперь оплачивать военные поставки стало нечем.

Что касается позиции США, которые вроде бы стояли в стороне, но с живейшим интересом всматривались в происходящее – то она была достаточно занятной. Во-первых: да, Гитлера на пути к власти поддерживал американский капитал – но ведь не против Англии он его поддерживал! Янки вкладывали деньги в британского фюрера как в будущего терминатора против СССР – а что вышло?

Во-вторых: конечно, президенты США являются выразителями интересов капитала – однако не обязательно это одни и те же группировки, и не обязательно все финансовые группировки США имеют одни и те же политические интересы. Когда Гитлер шел к власти, президентом был Гувер, а потом его сменил Рузвельт, имевший несколько иные политические взгляды.

А есть еще и в-третьих. Президент США вынужден был лавировать между тремя группировками: поклонниками нацизма, которых имелось в США предостаточно, сторонниками участия в той или иной мере в европейском конфликте и самой сильной группой «изоляционистов», заявлявших, что война идет далеко, и нечего в нее вмешиваться.

Вот и вопрос: поддержат Соединенные Штаты Советский Союз в будущей войне или предпочтут остаться в стороне? А американцы были нам очень нужны, в первую очередь именно в качестве «спонсора всех войн». Так что деньги у британцев кончились очень вовремя.

В декабре 1940 года Рузвельт стал проталкивать через Конгресс закон о ленд-лизе. Этот закон давал право президенту передавать в заем или аренду правительству любой страны, оборона которой признается жизненно важной для безопасности США, военную технику, оружие, боеприпасы, снаряжение, стратегическое сырье, продовольствие и т. д. Безопасность – дело хорошее, но широким массам мало понятное, когда война идет за океаном. Попробуй объясни, как с ней связана какая-то бомбежка какого-то Лондона. Лондон – это вообще где?

Поэтому по ходу пиар-кампании нового закона все время говорили о высоких материях – что ленд-лиз предназначен странам, являющимся жертвами агрессии. Изначально закон принимался, как уже говорилось, для помощи Англии, у которой закончились деньги для оплаты военных поставок. Однако к тому времени намерения Гитлера пойти войной на СССР были уже настолько явными, что сам собой возник вопрос: можно ли распространять закон на Советский Союз, если он тоже окажется жертвой германской агрессии?

Не надо забывать, что союзниками мы стали только после 22 июня. До того в глазах американского обывателя Гитлер и Сталин были явлениями одного порядка. Их государства считались в равной мере «империями зла» – тем более что были связаны пактом о ненападении, то есть в глазах мировой общественности являлись почти союзниками. Гитлер воевал с дружественной США Англией, поэтому оказался чуть-чуть более «плохим», но и только.

Обсуждение данного вопроса в Конгрессе вылилось в поправку, исключающую Советский Союз из числа государств, которые вправе претендовать на ленд-лиз. Поправку, правда, отклонили – однако весьма незначительным большинством: против нее проголосовали 66 % депутатов палаты представителей и 61 % сенаторов. Закон о ленд-лизе был принят 11 марта 1941 года. Но закон законом – а решать-то президенту!

Официальную позицию США по отношению к международным конфликтам образца 1941 года заместитель госсекретаря С. Уэллес определил так: «Политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы предоставлять всю практическую помощь Великобритании, английским доминионам и другим странам, которые страдают от агрессии».

Соответственно, чтобы претендовать на ленд-лиз и вообще на США в качестве союзника, нам совершенно необходимо было получить статус жертвы агрессии. Причем такой, чтобы под него никто не мог подкопаться.

В мае 1941 года над вожделенным статусом нависла новая угроза. Дело было во втором факторе, отвращавшем Гитлера от переправы через Ла-Манш: фюрер с самого начала своей политической карьеры являлся записным и убежденным англофилом, еще со времен «Майн кампф» не прекращал признаваться в любви к Англии и ради нее готов был на многое.

«Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации. Для такой политики мы могли найти в Европе только одного союзника: Англию. Только в союзе с Англией, прикрывающей наш тыл, мы могли бы начать новый великий германский поход…»

Пытаясь убедить сторонников разделить эту любовь, Гитлер приводит самые разные аргументы. То были «восточные», а вот вам и «западные».

«Английская военная политика имела для Германии ужасающие последствия. Но это не должно помешать нам теперь понять, что ныне Англия уже не заинтересована в уничтожении Германии. Напротив, теперь с каждым годом английская политика все больше будет испытывать неудобства от того, что французская гегемония в Европе становится все сильнее… В вопросе о возможных союзниках наше государство не должно, конечно, руководствоваться воспоминаниями старого, а должно уметь использовать опыт прошлого в интересах будущего. Опыт же учит прежде всего тому, что такие союзы, которые ставят себе только негативные цели, заранее обречены на слабость. Судьбы двух народов лишь тогда станут неразрывны, если союз этих народов открывает им обоим перспективу новых приобретений, новых завоеваний, словом, усиления и той и другой стороны».

Но это еще что!? Помните сетования Гитлера, что Германии, мол, следовало в начале века делать то же, что и Япония – то есть воевать с Россией. А вот как, по его мнению, должна была строиться английская политика Германии:

«…Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами…»

Как вам нравится уровень прогиба? И далее:

«Мы должны были полностью отказаться от колоний и от участия в морской торговле, полностью отказаться от создания немецкого военного флота. Мы должны были полностью сконцентрировать все силы государства на создании исключительно сухопутной армии. В результате мы имели бы некоторое самоограничение для данной минуты, но обеспечили бы себе великую будущность».

Забегая вперед во времени, скажем, что, в отличие от политической сферы, на пути пропаганды Гитлер добился многого. Так, например, заговорщики-генералы, те самые, которые чуть не взорвали фюрера в 1944 году, имели тесные связи с британской разведкой. И не только они. Рудольф Ресслер, самый результативный агент Второй мировой войны, формально работая на английскую разведку, под этим соусом добывал для нас любые сведения о германской армии. По заказу. Представляете, сколько генералов должны были давать ему информацию?

Как вы думаете, имелись у Сталина основания доверять англо-германской вражде?

Весной 1941 года Гитлер предпринял еще одну попытку заставить англичан с ним помириться. В апреле – мае он нанес ряд чувствительных ударов по английским войскам, находящимся в зоне британских интересов в Европе и Африке. В начале мая же случилось нечто уже совершенно безумное.

10 мая 1941 года ближайший сподвижник Гитлера Рудольф Гесс прилетел в Англию на военном самолете и выбросился с парашютом. Гитлер заявил, что он-де сошел с ума. Ему, конечно, поверили – как же не поверить Гитлеру! (Тем более, что материалы, связанные с «миссией Гесса», засекречены в Англии до сих пор.)

22 мая 1941 года советская политическая разведка докладывала Сталину:

«…По сведениям, полученным „Зенхеном“,[24 - "Зенхен" – псевдоним Кима Филби, занимавшего серьезный пост в британской разведке.]в личной беседе с его приятелем Томом Дюпри (заместителем начальника отдела печати МИДа)…

…Во время бесед офицеров английской военной разведки с Гессом Гесс утверждал, что он прибыл в Англию для заключения компромиссного мира, который должен приостановить увеличивающееся истощение обеих воюющих стран и предотвратить окончательное уничтожение Британской империи, как стабилизующей силы.

По заявлению Гесса, он продолжает оставаться лояльным Гитлеру…

…В беседе с Кирк Патриком Гесс заявил, что война между двумя северными народами является преступлением. Гесс считает, что в Англии имеется стоящая за мир сильная античерчилльская партия, которая с его (Гесса) прибытием получит мощный стимул в борьбе за заключение мира.