Игра в Реальность

– Эх, Сабин,– вздохнул Атан-кей,– такое ощущение, что ты прогулял все уроки своих учителей. Ты говоришь так, будто есть какой-то отдельный от тебя Создатель и ты, его подчинённый или раб. Это же чушь несусветная. Мы все вместе и каждый из нас по отдельности и есть Создатель. Кому же, как не нам, сотворять этот мир? Мы проявлены именно для этой работы, а не для того, чтобы этим миром пользоваться в своё удовольствие и подлаживаться под его реалии. Должен заметить, что из Творца ты давно уже превратился в паразита.

– Сабин, как бы тебе объяснить, чтобы не обидеть,– добавил Орэй. – Ты можешь оправдывать свои действия различными философскими тезисами, но сути это не меняет. Тебе нравится твой паразитический образ жизни, и ты готов за него драться. Если благодаря таким, как твой брат, наш мир изменится, то для паразитов в нём может и не найтись тёплого уголка. Поэтому мне вполне понятен твой пафос.

– Кстати, а почему ты так боишься ангелов? – поинтересовался Тасилгир.

– Никого я не боюсь,– огрызнулся Сабин. – Да вы хотя бы представляете себе этот мир, в котором ВСЕ будут такими, как эти ненормальные?

– По-моему, это будет прекрасно,– мечтательно промолвил Тасилгир. – В прошлый раз ты сам привёл наш мир к катастрофе, Сабин. Нельзя было устранять Гора от воспитания ангелов, да ещё на целых десять лет. Если б ты не запер его в стасисе, то ничего плохого бы не случилось. Да, этим существам дано больше, чем людям, поэтому так важно, чтобы они научились правильно пользоваться своими способностями. Не бывает прогресса без риска.

– Думаю, Сабин понимает, что ему в новом мире места не будет,– заключил Берфейн,– вот и пытается затормозить перемены. Это очень печально.

– Ладно, я уже понял, что вы все тут заодно,– горько усмехнулся Сабин. – Мне вас не переубедить. Мы только зря тратим время.

– Видишь ли, Сабин,– проговорил Шандивар,– мы все здесь знали тебя совсем другим. Ты ведь удивительно талантлив и умён. Для нашего мира твои таланты очень бы даже пригодились. Но ты пошёл по пути разрушения. Нам кажется, что это твоё решение было ошибкой. Но любую ошибку можно исправить.

– Это ты так витиевато говоришь о перевоплощении? – Сабин оглядел собравшихся хмурым взглядом.

– Да, мы все считаем, что для тебя это будет наилучшим решением,– спокойно ответил Атан-кей. – Наш Создатель в мудрости своей всегда готов дать нам ещё один шанс.

– Ну и кто из вас меня убьёт? – Сабин встал, и взгляд его обежал присутствующих Творцов. – Или я могу выбрать себе палача? Тогда я предпочёл бы своего братишку.

– Никто не собирается тебя убивать,– Антон тоже поднялся,– решение за тобой. Но мы больше не позволим тебе разгуливать на свободе и убивать наших близких. Ты останешься в этом мире, и у тебя не будет возможности восполнять свои жизненные силы за счёт других людей. Хочешь, чтобы всё закончилось быстро, можешь вскрыть себе вены, как ты заставил это сделать дочь Вертера. А можешь тут жить, пока не умрёшь от старости. Нас устроят оба варианта.

– А если я отсюда выберусь? – нахально спросил Сабин.

– Поверь, я позаботился о том, чтобы этого не случилось,– Антон подал руку Алисе. – С тобой здесь останется мой друг и защитник.

– Это ты про Вертера? – хохотнул Сабин.

Антон тоже рассмеялся и свистнул. Из-за двери, ведущей в спальню, вышел огромный волк и не спеша подошёл к Сабину.

– Ну что ж, серый, приступай к службе,– напутствовал его Антон.

Волк без разбега взвился под потолок и растворился в воздухе, его сознание встроилось в охранную систему мира Творца.

– Пожалуй, я назову этот мир Тюрьмой,– задумчиво произнёс Антон,– ведь это и есть тюрьма.

Приговор был вынесен и не подлежал обжалованию. Высшие начали один за другим покидать дом. Остались только два брата.

– Сабин, скажи, когда же ты пришёл к выводу, что я стал опасен для мира? – спросил Антон.

– Когда появились твои ангелы,– неприязненно процедил тот.

– Это враньё,– возразил Антон. – Тогда бы ты не стал останавливать Эрика, дал бы ему меня пристрелить. Но в то время твоим приоритетом была Алиса. Ты оставил мне жизнь только из-за неё. В какой-то момент я даже поверил, что ты её любишь. А сейчас она стала вдруг тебе неважна. Что изменилось?

– Лучше не напоминай,– вздохнул Сабин,– я уже сам себе всю плешь проел за тот прокол. Нельзя было оставлять тебя в живых. И не было бы тогда вашего дебильного Совета. Мир оставался бы прежним и под полным контролем. Ты, братишка, корень всех бед.

– Нет, брат, мир не остался прежним под твоим ненавязчивым управлением,– Антон неприязненно поморщился,– он деградировал. И ты, как Творец, деградировал вместе с ним. Каков правитель, таков и мир, и наоборот. Мне кажется, что ты сейчас уже не в состоянии даже создать свою Реальность, хотя бы одну.

– Для того, чтобы управлять Игрой, совсем не нужно быть Творцом Реальности,– возразил Сабин. – Достаточно быть самым сильным Игроком на поле.

– Вот и причина твоего равнодушия к Алисе, как к источнику творческой силы,– подумал Творец. – Выходит, ты никогда и не любил её как женщину.

– Самым сильным Игроком, говоришь,– усмехнулся он. – И для этого нужно, чтобы все, кто сильнее тебя, сгинули. Ты хоть сам-то понимаешь, что получится в результате? Мир постепенно деградирует, ты деградируешь вместе с ним и будешь провоцировать дальнейшую деградацию. И так по замкнутому кругу.

– Разумеется, лучше будет натравить на наш мир ангелов и взорвать его изнутри,– Сабин скривился, словно съел что-то кислое.

– Ты же их видел,– возразил Антон,– зачем ты притворяешься, что до сих пор считаешь их монстрами? Неприятно признавать, что они тебя провели?

– Это ты меня провёл,– уточнил Сабин. – Кстати, твой план был просто авантюрой. Остаётся только удивляться, как он мог сработать. Ну вот что бы ты делал, если бы не смог за несколько секунд взломать моего червя? У тебя же не было запасного хода. Я уж не говорю про наш разговор в ритуальном зале. Тебя хоть кто-то страховал?

– Да, план был не идеален,– согласился Антон,– но другого ни у кого не было. Пришлось рискнуть. Главное, мы тебя остановили и, как мне кажется, очень вовремя.

– Это тебе только так кажется, братишка,– усмехнулся Сабин,– я ещё жив и резать вены себе не собираюсь. Я найду способ вырваться из твоей тюрьмы. Зря вы меня сразу не убили.

– Флаг в руки,– Антон помахал брату на прощанье и исчез.

Глава 22

Вертер и Амар поднялись на плоскую вершину невысокого холма. Отсюда дом, в который Антон увёл своего брата, был виден как на ладони. Вертер бросил под ноги командору его меч и разрезал ремень, который стягивал его руки. Потом отошёл на несколько шагов и вытащил свой меч из ножен. Он не спеша скинул куртку и, немного подумав, стащил через голову и сорочку. Всё это время командор не двигаясь следил за его приготовлениями.

– У меня руки затекли, между прочим,– пробурчал он.

– Я тебя не тороплю,– беспечно отозвался Вертер, крутанув для разминки мельницу,– у нас время не ограничено. Начинай, когда будешь готов.

Амар начал растирать кисти рук, чтобы вернуть кровообращение.

– Ты уверен, что нам так уж необходимо поубивать друг друга? – спросил он своего противника.

– Нет, конечно,– Вертер хищно ухмыльнулся,– это я тебя убью.

– Откуда такая уверенность? – Амар с любопытством посмотрел на молодого бойца. – Сколько времени ты учился драться? Два-три месяца, ну максимум полгода. А я посвятил этому искусству двадцать лет.

– Чего ж ты тогда мандражируешь? – подначил Болливудского красавчика Вертер. – Ну, конечно, рубить головы безоружным куда как прикольней.

– Знаешь, Вертер, твоя безапелляционная наглость мне даже нравится,– с усмешкой заявил командор,– будет даже жалко тебя убивать.

Вертер не стал отвечать. Ему надоела эта дурацкая перепалка. Он просто стоял и внимательно наблюдал за тем, как Амар по примеру его самого раздевается до пояса, стараясь не упустить момент, когда тот решится атаковать. И всё же он чуть не опоздал. Первая атака командора была такой стремительной, что вполне могла бы оказаться и последней. Вертеру только чудом удалось увернуться, заблокировать удар он уже не успевал. С первых же моментов схватки преимущество опытного командора стало очевидно. Больше половины приёмов, которые тот проводил, Вертер попросту никогда раньше не видел. Молодого бойца до времени спасала только его феноменальная скорость, благодаря которой, вместо смертельных ранений, он получал относительно неглубокие порезы.

Вынужденно Вертер ушёл в глухую защиту с очень редкими и практически безрезультатными контратаками. Уже через несколько минут его грудь и плечи окрасились кровью из многочисленных порезов и ранок. При этом на Амаре не было ни единой царапины, он атаковал практически без перерывов, искусно и стремительно. Однако минут через пятнадцать ситуация начала медленно меняться. Скорость командорских атак ощутимо замедлилась, он начал уставать. А Вертер, несмотря на многочисленные раны, оставался по-прежнему свеж и так же быстр, каким был в самом начале поединка. Количество его контратак начало расти, он уже дважды достал своего противника. Один из его колющих ударов пришёлся Амару в бедро, а второй оставил довольно глубокую царапину на лбу.

Кровь начала заливать командору глаза, ему пришлось отвлечься на то, чтобы их протереть, и он пропустил гораздо более ощутимый удар в левое плечо. На мгновение в глазах командора промелькнуло выражение, сильно напоминавшее панику. Сделав очередной выпад, он разорвал дистанцию и спрыгнул на пару метров вниз по склону холма. Его тело сделалось полупрозрачным, и меч противника пронзил уже пустоту. Выругавшись, Вертер вернулся на середину площадки и поначалу начал крутиться во все стороны, пытаясь определить, откуда появится Мастер Игры. Уйти из мира Антона тот не мог, путь ему был перекрыт, но перемещаться внутри этого мира никто ему не мешал. В душе бойца поднялась злость и обида на подлость командора, но он очень быстро понял, что подобные чувства совершенно непродуктивны и не помогут ему выжить в схватке с более могущественным противником.

Десятка секунд Вертеру хватило на то, чтобы успокоиться. Он остановился, сделал несколько ритмичных дыханий и закрыл глаза, весь обратившись в слух. Однако это ему не помогло, командор появился за его спиной совершенно бесшумно. Вертер скорее ощутил лёгкое движение воздуха, чем что-то услышал. Интуитивно предугадав направление удара, он резко сместился влево, одновременно разворачиваясь к противнику лицом. Но полностью уйти с линии атаки ему не удалось, правый бок обожгло резкой болью. Это уже была не просто царапина, ранение было серьёзным. Однако Вертер его полностью проигнорировал, он продолжил свой разворот, и его меч обрушился на всё ещё вытянутую в колющем ударе руку командора.

Амар издал душераздирающий вопль и согнулся, пытаясь левой рукой зажать перерезанные сосуды. Его меч вместе с отрубленной кистью упал на землю. Повинуясь приставленному к его горлу острию меча, он выпрямился и посмотрел Вертеру в глаза. Взгляд молодого бойца был спокоен, можно даже сказать, что он был безмятежным, но командор отчётливо прочёл в нём свой приговор.

– Сам догадаешься или подсказать? – насмешливо спросил Вертер.