Стеклянные дети

– Так я иняз закончила. Так что кое-что в литературе понимаю. И во французской тоже.

Они долго гуляли, а потом Инга просто предложила:

– А пойдемте ко мне. У меня есть котлеты и макароны.

Квартира в Брюсовом переулке мужчину впечатлила, хотя некоторое запустение он отметил.

– Здесь жил пожилой человек?

Инге стало неловко, и она тут же увидела знакомую с детства обстановку словно другими глазами.

– Да, это квартира моей бабушки, я недавно переехала, – и почему-то твердо добавила: – Но это воспоминания моего детства, и пока что-то менять здесь я не готова.

Глеб пожал плечами:

– Я просто так спросил, интересно же, квартира в центре.

А потом съел и котлеты с макаронами, и чаю с вареньем напился, и спать остался. Без особых объяснений с его стороны и вопросов с ее.

А утром ушел на работу, чтобы оттуда уехать в свой Челябинск. Иногда звонил. Она ждала. Еще больше стала нервничать и ждать звонков, когда поняла, что беременна. А мужчина вдруг пропал. И она не знала, что делать, время «ч» наступало, нужно было принимать решение. И она его приняла. Молодая женщина не смогла взять на себя ответственность. Никто не знал. Маме сказать боялась. Подруг таких, чтобы совсем задушевные, не было. Инга была одиночкой. У Галки, единственной, с кем девушка была более или менее откровенной, была своя жизнь. И потом, Инга обиделась тогда за «командированного». Даже про поход в театр не стала рассказывать, а уж про ночь, проведенную вместе, тем более. Она металась со своим кошмаром одна. Про ребенка не думала. Думала о том, как жить дальше, как людям в глаза смотреть.

Хотя окажись на месте толстой неопрятной врачихи другая, может быть, все было бы по-другому.

– Замужем? Нет? Надеюсь, рожать не собираешься?

Врачиха с усмешкой смотрела поверх очков.

– Я не знаю, – неуверенно проговорила Инга. – Возраст…

– Вот именно, возраст. Чего раньше-то тянула? Рожать-то уж пора, тут к гадалке не ходи. А на личной жизни можешь ставить жирный крест. Никому чужой ребенок не нужен. Помогать есть кому?

– Только мама, но она не очень здорова. То есть… – Инга запнулась. О чем она? О том, что мама в данный момент болеет гриппом? При чем здесь это?!

– Вот то-то, мать в гроб вогнать хочешь? С такой-то новостью. Незаконнорожденного в подоле принесла. Отца хоть знаешь?

– Конечно. – Инга покраснела до корней волос. Что это за врачиха такая? Почему она ее тут унижает? И почему Инга сидит и слушает? Нужно встать и уйти! Вот только куда?

– А он-то знает?

– Нет, – твердо ответила Инга.

– Ну и че тут думать?

Инга закусила губу и решила не думать. И не сомневаться. Она действительно сошла с ума, как можно было пустить в свою жизнь совершенно незнакомого человека? Спектакль им, видите ли, понравился один и тот же. Точно не повод рожать ребенка.

Глеб приехал через полгода после аборта. С чемоданом и словами: «Меня берут на работу. Я хочу жить с тобой, если ты не против, конечно. Но в принципе мне дают общежитие, так что как хочешь. – И немного помолчав: – Да, и развод я оформил».

А она не знала, чего хотела. Что-то внутри уже оборвалось. Она пожала плачами:

– Чего ж, живи, а там будет видно.

Она никогда не рассказывала ему про тот аборт и ни разу не смогла ответить правду на унизительные вопросы докторов:

– Сколько родов? Сколько абортов? Точно ни одного? Не врете?

5

И они начали строить с Глебом совместную жизнь. На каком-то недопонимании, недосказанности. Ей уже исполнилось двадцать девять, ему тридцать пять, у него за плечами развод и восьмилетний сын. Глеб не распространялся, что там произошло, но Инга понимала: не она причина развода. Тогда кто? Или что? Как выяснилось впоследствии – «кто». Бывшая жена Глеба Ира нашла другого. Так называемый служебный роман. Забрала мальчика и ушла. Глеб переехал в Москву, откликнувшись на поступившее предложение работы скорее от отчаяния; он не мог больше видеть счастливое лицо жены. Инга к этому переезду не имела никакого отношения. Ему в то время нужно было где-то прислонить голову. Плечо Инги оказалось ближайшим.

Если бы она тогда рассказала про ребенка, он бы, наверное, даже ничего не понял. Какой ребенок? Откуда? Слишком свежа была рана. Слишком много было эмоций. Он даже путался поначалу, называя Ингу Ирой. Инга решила не обращать внимания. В ее жизни появился мужчина. Приятный. Интеллигентный, образованный, начитанный. Вон в Москву работать пригласили. Прямо скажем, близкий ей и по духу, и по уровню. Все-таки по образованию Инга была переводчиком, выученная на несметных томах наших и зарубежных классиков, а Глеб не уступал ей в начитанности. Подумаешь, не влюблен до беспамятства. Она ему интересна, девушка это чувствовала. И Инга решила, что будет с ним счастлива. Многое сегодня зависит от нее. И все в ее руках. У него не сложилось, но он готов к новым отношениям. На Ингу действительно смотрит с большой симпатией и благодарностью. Эти глаза, периодически наполняющиеся слезами. В них столько боли, столько всего пережитого. Она может отогреть. И тот ребенок, наверное, был бы некстати, преждевременным. Сначала нужно выходить Глеба, а потом уже они родят и собственного ребенка. Обязательно. Все у них получится. А шляпу выкинем. Не проблема.

Только все это Инга поняла уже потом. Когда они притерлись, когда стало окончательно ясно, что Глеб появился в ее жизни не случайно. Это ее человек, она нужна ему, а он нужен ей. И все, что было раньше, размазалось, расплылось.

Сколько сил положила Инга на то, чтобы выходить, поднять из руин взрослого мужчину, сколько выслушала рассказов, сколько он вывалил на ее голову обид на бывшую жену. Лечила, выхаживала, поднимала. Не думая о себе. И Глеб привык, что он первый, он единственный. Он и его Игорек, к которому постоянно летал, говорил с мальчишкой по телефону, потом подробно пересказывал Инге. Она все принимала, пропускала через сердце, и уже закрадывались сомнения: а что же с их собственными детьми? Почему беременность не наступает? Уже пора. Давно пора. Прошло три года, как они вместе. Это уже что-то значит? Или нужно вспомнить слова бабушки: придет и твое время?

Доктора разводили руками: «Подождите», но Инга уже начала нервничать. Что не так? Почему?

Так бывает, если что-то тебя гложет: ответы сами собой находятся в совершенно неожиданных местах – в разговоре с подругой, в книжке, в кинофильме, сюжет которого, казалось бы, совершенно о другом. И Инга вчитывалась, прислушивалась, присматривалась и уж, конечно, пролистывала журнал «Здоровье», который выписывала мама.

– Ксения Рудольфовна, что вы этот бред читаете? Если у вас что болит, то сходите в поликлинику. Что вы верите всяким целителям?

– Ну, во-первых, Глеб, это научный журнал. При чем здесь целители? Здесь как раз все про новые методы. Очень даже просветляет! Тут ты как раз не прав. Это в какой же нашей поликлинике кто такие методы использует? Вот по первому каналу ты только послушай, что говорят.

– Ну-ка, ну-ка?

– Говорят, если у тебя что болит, то сходи, нарви подорожников и одуванчиков. Одуванчики свари, подорожник к ранке приложи. Совсем нас за дураков держат. Смотреть противно!

– Так вы не смотрите.

– Так привыкла. Вроде как к распорядку дня относится. Эх, что вам объяснять, все равно не поймете.

В принципе, отношения у тещи с зятем складывались практически приятельские. Инга не чувствовала, что вешает на своего мужа дополнительную ответственность. Одна мама на них обоих – это немного. И Ксения Рудольфовна особых хлопот не доставляла. Она действительно была немного зациклена на себе, на своем здоровье. Судя по всему, и суп из одуванчиков варила тоже. Ну а кому это мешало? Тем более что жила теща отдельно, встречались по праздникам, пару раз в месяц забегали на воскресный обед. Заодно выслушивали лекцию о здоровом питании. Глеб слушал ворчание пожилой женщины снисходительно, больше даже кипятилась Инга.

– Мама, не начинай!

– А что такого? В очередном номере, кстати, для тебя есть статья полезная.

Мама переживала за дочь, она вместе с новой семьей ждала этого ребенка. Мыслями своими не делилась, вопросов не задавала, но тайком вздыхала. Как-то так у нас принято. Ребенок должен родиться через год, в противном случае начинаются недоумение, перешептывания.

Инга сразу поняла, что имеет в виду мама. Глебу нужно было позвонить по работе, Ксения Рудольфовна ушла на кухню мыть тарелки, а Инга взяла в руки журнал. Она быстро пролистывала страницы, морщась от кислого яблока, пока в глаза не бросился яркий заголовок «Немного о бесплодии», научный доклад одного доктора из маленького южного городка. Пробежалась глазами и поняла, что хочет вникнуть в эту работу. Тем более написан доклад был человеческим и понятным языком.

– Мама, я возьму этот журнал? – бросила при прощании как бы между прочим.

– Бери, собственно, для тебя и приготовила. – Ксения Рудольфовна, как всегда, поцеловала детей на прощание и выдала шарлотку к ужину.

Инга открыла журнал уже поздно вечером, Глеб лег спать, а она включила торшер, забралась в кресло с ногами, заварила себе липового чаю и начала читать. Внимательно, периодически перечитывая фразу дважды, вникая и подчеркивая то, что запомнилось или не совсем понятно. И думая, какой хороший доктор. Такой Айболит, который помогает. Добрый доктор Айболит. И где же та Африка? Вот бы туда попасть.

Инга читала статью внимательно, не пропуская медицинских терминов и случаев из практики. И фамилию автора запомнила.