На пороге империи

Незаметно ремесленная мастерская превратилась в целое предприятие. Вместо учеников пришлось нанять трех работников. Условия проживания остались те же, но теперь хозяин не получал деньги, а выплачивал их в виде вознаграждения за сделанную работу, приносящую хороший доход.

С началом новой весны Клюге заговорил о расширении рынка сбыта. Теперь его заинтересовал английский покупатель. Тихон видел, как Ахен и Клюге ругаются злобно и грубо, но не обращал на это внимания, был уверен, что немчура меж собой всегда договорится.

То, что царь Петр регулярно приезжает в Немецкую слободу, на Москве знали почти все. Тихон интереса к этому не проявлял. Его не интересовали слухи о похождениях государя, не испытывал он желания о новой встрече с царем. Но за него это сделал случай. Тихон шел в лавку по своей надобности и не обратил внимание на группу беседующих в сторонке парней и девок. Сзади услышал шаги и оглянулся, его догонял Петр Алексеевич.

– Али не узнал меня, Тихон Коробков? А я тебя помню. Хорошую ты мне службу сослужил. Еще на воров указал. Все подтвердилось. Хотели немца запугать, а деньги между собой поделить.

– Рад угодить вашему Величеству!

– Тут в Слободе по какой надобности?

– И живу, и работаю. Долго обо всем рассказывать. Но кабы не задание, не знаю, где бы находился.

– По-прежнему готов служить мне?

– Я решений своих не меняю.

– Когда потребуешься, позову! Пойдешь?

– Зови, Петр Алексеевич.

От своего отца Тихон уже знал, что царевна Софья все настойчивее добивается отстранения Петра от притязаний на трон. Ведь, согласно закону, близился срок сдачи царевной своих регентских полномочий. Рассказывал отец о потугах Софьи не допустить дружбы Петра со стрельцами. Именно в стрельцах видела царевна вооруженную опору своей власти.

Когда дела складываются и тебя сопровождает успех, время бежит очень быстро. Выручка от производства и продажи пуговиц позволяла решить все бытовые проблемы в семье Ахена и Коробкова. Но в последнее время обозначился конфликт с главным компаньоном Клюге. После его очередного посещения Слободы, Ахен заперся в своем кабинете и не выходил до самого вечера. Тихон ждал прояснения ситуации. Только на следующий день хозяин пригласил его на разговор, в котором без лишних эмоций сообщил о прекращении деловых отношений с Клюге. Получалось так, что компаньон уже длительное время требовал пересмотра прежних договоренностей. Он требовал от Ахена передачи ему секретов изготовления пуговиц и еще чего-то, более важного. Ахен не смог переубедить его в обратном и придумал хитрый ход. Пришлось подсунуть придуманные на ходу данные о породе древесины, рецепты сушки и окончательной обработки продукции. Ахен предполагал, что Клюге проведет опыты, набьет себе шишек и успокоится. Но тот быстро разобрался и вернулся. Снова произошел скандал.

– Пусть катится! Мало ли что завтра взбредет в его буйную голову. При очередном появлении отсылайте его ко мне, а я что-нибудь придумаю, – продолжил Тихон.

– Но я не хочу выглядеть, как баба на пожаре.

– Это как? – удивился партнер.

– Стоит, орет и не знает, что делать.

– Это так у вас, у немцев, а у нас баба и звать на помощь не станет, сама с пожаром справится.

– Спасибо тебе, Тихон, но я разберусь с ним сам. Нам теперь надо искать новые рынки сбыта продукции. Теперь в Европу Клюге не пустит. Может здесь, в других городах или на Востоке. Прошу об одном, если со мной что-нибудь случится, позаботься о Фридерике. Поверь, с этим я могу обратиться только к тебе, – в голосе немца присутствовали страх и мольба.

– Что за паника, герр Ахен? Вашего Клюге соплей можно перебить. Кто он такой, чтобы его бояться? А вот с торговлей хуже. В Москве мы купца Побединского не обойдем. Ему свои медные пуговицы продавать надо. Могу поехать в Коломну, к отцу Алекса. Он торгует на средней и нижней Волге. Про восточные страны нам придется забыть, мне сказывали, что там любят пуговицы из золота, серебра и обязательно с жемчугами. А насчет Клюге, мне кажется, вы преувеличиваете. Не похож он на страшилу.

Ахен с надеждой сказал:

– Пожалуй разговор с отцом Алекса можно провести, но без меня. А насчет Клюге … Вы этого человека знаете плохо! Он способен на все.

Закрома с зерном, бочки с соленой рыбой, кирпичные заводы, баржи на Оке и Волге – все это купец Полосухин. Его дом в Коломне знал каждый и на спрашивающего посетителя смотрели с подобострастием. Сторож Тихона проводил от ворот к беседке и велел ждать барина. Но первым подскочил Алекс. Он вырвался из дверей особняка и бегом устремился к посетителю. Сначала спросил про Фриду и про ее настроение. Тихон догадался о не пропавшем интересе и авторитетно заявил, что женщина, если и подарит свою честь, то только самому Алексу. Подошел хозяин и общение начал необычно, велел поблагодарить своего сына за настойчивость. В противном случае посланца немца Ахена ожидало бы битие палками.

– Я поспешил к вам, господин Полосухин, по очень мирному вопросу, – начал свой монолог Тихон и пригласил купца поучаствовать в выгодном пуговичном деле.

– А что иноземцы уже наелись вашими деревяшками? Знаю, что торговля шла у вас бойко, что до самого Амстердама добрались.

– Успех нас и погубил. Другой немец, торговый компаньон, хотел перепрыгнуть через одно свое место, да упал.

– А на Москве чего? Деньги считать перестали?

– На Москве погоду делает Побединский. Такому дорогу не перейдешь.

– Леха, малый свирепый. Говорят, будто с ворами знается, целые ватаги под ним ходят. Без него даже атаманов не назначают. Ну, показывай свои пуговки.

Тихон выложил на стол коробочку с малой партией. Купец повертел, потрогал, приложил к своему кафтану и хмыкнул:

– Попробую в Нижнем, туда народу много съезжается. Коли интерес обнаружу, буду компаньоном. Про деньги решим потом, не боись, не обману. А как там кобылица необъезженная поживает? Не забрюхатила еще?

– Она несчастная женщина. Только я ей помочь ничем не могу.

– Мой Сашка тоже.

Из Коломны Тихон поехал в Преображенское. Он решил дома переночевать и утром появиться в слободе. Домашние безусловно радовались ему, их редкие встречи заканчивались длительными посиделками, обсуждением насущных дел. Васятка старался брать пример со старшего брата, даже в интонациях пытался подражать. Настена одаривала старшего своими поделками, то цветок засушит и сделает из него бабочку, то камушек раскрасит, изобразив на нем какого-нибудь зверька.

Тихон из-за вечной занятости подарков младшим не привозил, одаривал их деньгами с пожеланиями не копить, а истратить для своей радости все. В этот раз, когда младшие ушли спать, мать рассказала о своей встрече с тем самым седым дедком.

– Сидит на соседской скамеечке и будто ждет меня. Сколько времени прошло, а дед все такой же, совсем не изменился, разве что борода стала поболе. Тут без всякого здорованья говорит мне: «Ждут твоего старшего сына испытания великие, чащобы лесные и болота смрадные. Но это путь к его очищению и полному счастью». У меня к нему сразу вопросы пошли, а он встал и двинулся прочь будто незнакома я ему вовсе.

– Ты, Тихон, не скалься. Этот дед мне тогда все верно нагадал, – сказал отец.

– А я в ближайшее время в лес не собираюсь, разве что в Коломну опять придется ехать.

На том разговор завершился.

Когда Ахен и Коробков обсудили суть переговоров с купцом Полосухиным, то решили сделать в производстве перерыв. Будет ответ от купца, тогда и производство возобновится. А пока отдать работникам причитающиеся деньги и отправить на десять дней по домам.

По случаю свободных дней Коробков купил в пекарне горячих пирогов и булок. В лавке приобрел сладости. Пришел к Ахену и предложил организовать чаепитие. Вильгельм быстро и коротко что-то сказал сестре, да так, что Тихон ничего не разобрал. Та повозилась у шкафа и поставила на стол громадное блюдо с ломтями сыра и всякими копченостями. Тихон распознал сало и курятину, остальные кусочки по виду ему ничего не напоминали. Вильгельм принес кувшин тонкой работы с резной деревянной пробкой.

– Это вино сделано на самом юге Европы из винограда особого сорта. Только пейте аккуратно. Голова останется светлой, а вот ноги могут подвести.

Потом Ахен сказал здравицу в честь русских людей. Тихон тоже не остался в долгу и поблагодарил судьбу за дружбу с хорошими и честными немцами. Разговор становился все откровеннее, и Коробков несколько раз подчеркивал, что честность Ахена и его обязательность дали ему пример по жизни. Разошлись они за полночь. Тихон действительно, едва доплелся до своей кровати и повалился спать не раздеваясь. Всю ночь ему снились геометрические фигуры и резные наличники с яркой раскраской.

Глава пятая

Тихона разбудил истошный женский крик. Он открыл глаза, прислушался и подумал, что ему приснилось. Но тут все повторилось, и он узнал голос Фриды. Вылетел из своей коморки и кубарем спустился вниз. Снова послышался крик и теперь стало понятно, что он раздается со стороны кабинета хозяина. Подбежав, увидел сидевшую на полу сестру хозяина, а за столом самого Ахена. Только его голова лежала на поверхности стола в луже крови, а руки безжизненно свисали. Парень перенес обезумевшую Фриду на диван, потом подскочил к Вильгельму. То, что он мертв сомнений не вызывало. Ухватив тело за плечи, хотел прислонить его спиной к стулу, но увидел открытую здоровенную рану на горле. В глаза бросился открытый металлический шкаф, выдвинутые ящики стола и разбросанные чернильные принадлежности. Не было ни одного листка с записями.

Тихон подошел к Фриде и присел рядом. Женщина находилась в полуобморочном состоянии. Тогда Коробков вывел ее на улицу, усадил на лавку и велел глубоко дышать. Окликнул проходящую мимо женщину и попросил ее о помощи. Та уставилась на него и долго не могла понять, что произошло в доме спокойного и тихого господина Ахена.

Уже через час возле дома собралась толпа. Ждали приезда людей из Разбойного приказа. Те приехали в послеполуденное время. В пролетке сидело четверо. Главный – в должности подьячего. По лицу он казался мужчиной без возраста, что-то среднее между глубоким стариком и молодым парнем. Гладкое лицо без признаков растительности, бесцветные злые глаза и тонкие синие губы. Одет он был в черную вотолу, на голове то ли картуз, то ли шляпа. Дай этому человеку в руки косу и будет точь-в-точь символ смерти.

На козлах сидел молодой парень, как потом выяснилось, он еще исполнял обязанности писаря. С ними приехали два молодых красивых стрельца. У них был жизнерадостный вид, который никак не соответствовал причине их появления. Главный в черной вотоле по-хозяйски раздвинул толпу и взялся за дверную ручку, но дверь была закрыта на замок.

– У кого ключи! – громко выкрикнул главный.

От толпы отделилась Фрида в сопровождении Тихона и открыла замок. Что там происходило внутри дома, осталось в неизвестности. Потом вышел молодой служка и не до конца устоявшимся голосом внятно и громко объявил: