След души

– Замечательно, а теперь скажите, как мне Вас записать? – спросил, улыбаясь, он.

– Кира, – все в том же состоянии шока ответила она.

– А я Алексей, вот паспорт, – и он, достав свой паспорт, показал первую страницу.

Его действительно звали Алексей, Алексей Олегович, а фамилию Кира читать не стала – сегодня с нее и так было достаточно наглости.

– А теперь, – продолжил он, – когда мы прояснили ситуацию с телефоном, давайте послушаем докладчика. Меня очень интересует эта тема.

– Хорошо, – согласилась она и повернулась в сторону человека, монотонно читающего результат своей шестилетней работы.

До конца доклада они оба молчали. Казалось, слова были уже не нужны. Он только поворачивался к ней, чтобы убедиться, что она рядом. Выступления закончились поздно вечером. Доктора наук и профессора отправились на банкет, а они пошли прогуляться по набережной. Теплый ветер привнес нотку романтики в случайное свидание. Они шли молча, иногда перекидываясь парой стандартных фраз.

– Вот мы и подошли к моему дому, – засмущалась Кира.

– И что же дальше? – явно дожидаясь приглашения, спросил Алексей.

Ей очень захотелось ответить что-нибудь ужасно правильное, но вышло только:

– Мне рано вставать завтра, я открываю следующий день докладом о транссоматическом переносе электрических импульсов и его влиянии на когнитивные процессы. Приходите послушать.

– Я завтра улетаю в Москву, – начал объяснять он, – но в выходные буду здесь, можно встретиться на закрытии конференции.

– Давайте тогда созвонимся, – решила завершить разговор Кира. – До свидания!

– До свидания, Кира, – с легкой грустью в глазах ответил Алексей, и, когда дверь подъезда закрылась, он еще долго стоял и смотрел на отражение звездного неба в небольшом зеркале мартовской лужицы.

Центр Реабилитации

Москва

2007 год

Четверг. День четвертый

Домой я тогда пришла с ощущением того, что все испортила. Хотелось сказать одно, а получилось совсем другое. Пригласить его домой тоже очень хотелось, но воспитание на этот раз взяло свое.

Закрытие конференции я провела в компании коллег с плохим чувством юмора, но с хорошим виски. Факт того, что он тогда не позвонил, я объяснила отсутствием желания продолжать общение и благополучно о нем забыла.

Я продолжала ездить на конференции и семинары по моей старой работе, хотя давно была далека от научной жизни. Возможно, я хотела снова встретить его, возможно, я не соглашалась принимать тот факт, что больше не буду работать этой сфере. И вот, когда я, уже совсем потеряв надежду, собиралась на очередную лекцию, в доме раздался телефонный звонок. Он позвонил. Наш диалог я могла передать в деталях, даже если бы меня разбудили посреди ночи.

– Кира, это Алексей, Алексей Ковров, помните меня? – взволнованно, делая паузы, спросил он.

– Да, я Вас помню, к сожалению, мне совершенно некогда сейчас с Вами разговаривать, я собираюсь в «Плаза», там сегодня профессор Лапин. Я его работу полгода изучаю и очень хотела бы прийти вовремя, – погрязшая в собственных переживаниях ответила я, а про себя подумала: «Совершенно некогда, кто хоть сейчас так говорит, не девятнадцатый век на дворе».

– Я там буду, давайте встретимся, и я все тебе. простите, Вам объясню, – переживал он.

– После доклада, – быстро ответила я и бросила трубку. Я была зла на него, зла на то, что он не позвонил, на то, что он не пришел тогда на закрытие, но потом вспомнила его голос в телефонной трубке, бархатный тембр, обволакивающий меня с головы до ног и поглощающий все мои мысли. Теперь моя злость не имела никакого смысла. Я стояла в коридоре с ощущением теплоты, которая растекалась по всему моему телу. И с тех пор во мне поселилось какое-то необыкновенно чувство, мне казалось, что я теперь не одна.

Я стала собираться на свидание. Что делать с волосами, я не знала, на прическу времени не оставалось, и я забрала их в любимый хвост. С «низом» я определилась. Джинсы. Ноги длинные – джинсы обтягивающие. Все нормально. К тому же я тогда слегка похудела из-за нервной офисной работы и была похожа на модель-анорексичку, которая недавно вставила себе третий номер силиконовых имплантатов. Секс в чистом виде. Планировала убить его фигурой. «Верх». Это было самое сложное. Не слишком вызывающее, не декольте, не короткое, не длинное. Кошмар. Я начала выбрасывать из шкафа свои вещи и, как только на полу оказалась последняя блузка, купленная в 96-м году, я села на кресло. Мне было нечего надеть. Со стороны я была похожа на школьницу, которая собирается на свое первое свидание. Ковров был дико симпатичный. В моем вкусе. Совсем в моем. Но я не знала, была ли в его вкусе я, а понравиться ему мне очень хотелось. В итоге я решила надеть черную водолазку и чуть ярче накраситься. Я помню, что смотрела на себя в зеркало и думала: «нейробиолог». Оставалась одна надежда – на джинсы.

Я прошла в зал для конференций отеля «Плаза». Издалека я увидела Коврова. Он был в темно-сером костюме, в руке держал планшет и все время поправлял очки. Ковров пришел не один. Рядом с ним стояла очень симпатичная девушка Я стала анализировать, для чего он меня позвал, и как-то сразу пришло в голову, что это его помощница. Ну не знаю, почему я так подумала. Он периодически ей что-то говорил, а она кивала. Я решила не подходить к нему до завершения лекции и села в последний ряд огромного зала. Стала ждать. Вдруг эта девушка подсела ко мне.

– Лена, – улыбнулась она.

– Кира, – посмотрела я на нее.

– Я его помощница. Сейчас мой Герман будет Лапина объявлять, он с ним вместе работает, смотрите, – вдохновлено показывала она глазами на то, как какой-то молодой человек представлял Лапина. – Не уходите, пожалуйста, мы Вас долго искали. Он телефон Ваш потерял, пришлось задействовать нашу Службу Охраны.

Я слушала ее и не понимала, что вообще происходит. Вдруг за спиной я услышала:

– Кира Кравцова?

– Да, – ответила я.

– Это Вам, – и молодой человек вручил мне огромный букет больших ромашек, за которым я потерялась. Елена посмотрела на часы: «Точно по расписанию», и улыбнулась. Тут вышел Лапин, и в зале постепенно стали затихать голоса собравшихся. Елена взяла у меня букет и поставила в уже приготовленную вазу, стоявшую на столе рядом с нами.

– Слушаем, – сказала Лена.

– А у меня есть выбор? – решила пошутить я, – Вы ведь все равно меня найдете.

– Найдем, – улыбнулась Лена и кивнула в сторону лектора.

Лекция Лапина была ошеломительной. Все его поздравляли, в том числе и Ковров, который, к моему удивлению, вручил ему грант на три миллиона долларов и контракт с «АвроКорп». Елена руководила журналистами, пока Леша пытался пробраться ко мне сквозь толпу зрителей.

Именно в тот момент я поняла, что пропала. Я пошла ему навстречу. Ноги как будто пошли сами, без моего ведома. Я знала, что если я сейчас уйду, то очень сильно пожалею. Решила, что лучше буду жалеть о том, что было, чем о том чего не было.

Сказка началась. Я встретила принца на белом коне. Личный самолет переместил нас из грязной провинции к берегам Австралии. Все было красиво. Пока мы летели, Ковров рассказал, что занимается скупкой перспективных научно-исследовательских институтов и дает гранты ученым, что наследство он получил совсем недавно и что, к сожалению, не поддерживает связь с родителями.

По мне он просто сорил деньгами: шампанское – три тысячи евро за бутылку, килограммы черной икры, которую я, кстати, не любила. Все было чересчур дорогое, эксклюзивное и дизайнерское, но к хорошему быстро привыкаешь. Мы оказались на островах ближе к ночи, а наутро поняла, что этого человека я ждала всю жизнь.

В то утро было все совсем по-другому. Не знаю, от чего я проснулась. На улице был туман, в комнате было влажно и прохладно. Время как будто остановилось. Мне снился сон, который так был похож на реальность. Мне снился наш дом, которого у нас никогда не было. В доме было уютно. Огромные окна пропускали солнечный свет. Мебель была расставлена настолько удобно, что, если ты садился на диван, вставать с него не хотелось. В этом доме царила тишина и умиротворение. Я проснулась и начала ему рассказывать, что мне приснилось. Он слегка посапывал и говорил короткие фразы, что-то вроде «ага», «да», «здорово». Я слышала его дыхание, спокойное и ровное, и это было самое прекрасное чувство за последние несколько лет. Я встала с кровати. В дверь постучали. Официант принес нам завтрак в номер.

С тех пор все стало намного проще. Я стала ближе к людям, но все же не до конца им доверяла.

На островах мы жили около месяца. Я пару раз слетала навестить родителей. Перелеты очень выматывали, и я решила переехать к нему. Но он сказал, что его работа здесь окончена и он переезжает в родной город, где уже купил новую квартиру, для нас. Вернулись мы вдвоем.

Апрель. Весеннее настроение передавалось каждому человеку, который меня встречал. Я шла домой окрыленная и счастливая, смотрела на мир вокруг себя сквозь мои новые розовые очки. Он захватил все мои мысли. Я не знала, как перестать думать о нем, да и не хотела. Любое воспоминание о прошедшей ночи вызывало у меня всплеск поразительных эмоций и заставляло сердце биться чаще. Я смотрела на солнце, и его тепло обволакивало меня. Во дворе кое-где еще лежал снег, но все уже сняли зимнюю одежду и были готовы к теплу. Деревья были окутаны зеленой дымкой. Прохладный ветерок слегка обдувал мое лицо. Все было так, как должно было быть. Я пошла проведать своего кота, который еще не успел к нам переехать.

Только я вошла домой, зазвонил телефон. Я взяла трубку. Он мне: «Уже пришла? Быстро ты». Я стою, улыбаюсь как дурочка и в ответ: «Торопилась. Настроение хорошее у меня, а когда оно хорошее, я не хожу, а практически бегаю». Он мне ложку дегтя: «Завтра мы не можем встретиться, я уезжаю на день, послезавтра приеду – сразу позвоню». Я соглашаюсь: «Хорошо», и у меня вырывается: «Кажется, случилось непоправимое…». Он, встревожено так: «Что случилось?» Думаю – напугала мужика, и говорю: «Я влюбилась…», стою, свечусь как будто. Он мне: «Ни о чем не думай, я, правда, завтра занят буду. У нас серьезная сделка». Я немного расслабилась. Думаю, если ответит, что тоже любит, то на что-то разводит. Он молчит. Говорю: «Хорошо, я поняла». Думаю: «Фу… Все нормально».

Где-то даже отлегло, что он ничего мне не сказал. Я повесила трубку, оставив наш разговор незаконченным. Я всегда так делала, с детства, не знаю почему. Но для себя поняла, что я влюбилась. Окончательно и бесповоротно. На всю жизнь.

Полгода я жила с ощущением того, что я наконец-то нашла человека, с которым мне было по-настоящему хорошо. Я решила вернуться на прежнюю работу. Меня порекомендовали как репетитора, я стала заниматься с двумя школьниками, которые готовились поступать на психфак. Дела пошли в гору. Отношения не мешали работе, а скорее наоборот, подстегивали меня. Хотелось соответствовать статусу девушки владельца «АвроКорп», самой крупной компании в сфере высоких технологий.

Тогда я была готова даже влюбиться. Я как будто ждала этого чувства, всепоглощающего, вечного, как в сказке. Была готова к близости душ, я хотела забрать все его время и была готова отдать все свое. Пустота, которая была в моей душе, постепенно заполнялась им. Я была рада, что наконец-то появился он, со своими достоинствами и недостатками. На него моя любовь обрушилась внезапно, он ее не ждал. Он не понимал, что моя любовь настоящая, он не верил мне до конца, он не хотел этого принимать, для него это был шок. Вокруг него терлись в основном модели. И тут я. Деньги не нужны, связей своих хватает, не молчу в ответ – сразу в лоб, если что-то не нравится. Зовет в ресторан – не иду. И так во всем. Один раз сказал мне даже: «Что с тобой не так? Ты как с другой планеты?» Я ответила: «Если на твоей «планете» отдают предпочтение не уютной квартире и теплому ужину из духовки, а дорогому ресторану и персоналу, который улыбается твоей кредитной карте, то можешь про меня забыть. Я вряд ли когда-нибудь выберу ресторан». И он мне даже поверил, но когда я была совсем рядом, когда я была готова разделить с ним все, что случится в его, как теперь я знаю, непростой жизни, он оттолкнул меня. Но сделал Ковров это не сразу. Я постепенно, иногда случайно, ловила себя на мысли, что он отдаляется, становится холоднее, чаще остается наедине со своими мыслями. Иногда он недоверчиво смотрел на меня, иногда не верил моим словам, иногда просто молчал в ответ. Мы становились все дальше, и в один летний день я вдруг поняла, что это начало конца.

Тогда я прекрасно понимала, что не могу повлиять на его отношение ко мне. Разговор с психотерапевтом внес некую ясность. Я знала, что Ковров плохой мальчик. Все предсказуемо, надо было прислушаться к логике. Но сейчас уже поздно, я в Центре Реабилитации, сижу и перечитываю свой дневник. Остановилась я на той странице, где мы с Ковровым уже жили вместе.