Всё лишь грёзы

– Потому что дед был со стороны отца. А таскать невестку в лес было бы странно.

– А твой отец? Что с ним? – спросила и тут же отвернулась, предчувствуя, что вопрос был совершенно лишним. И скорее всего, Тирон не только промолчит, но и разозлится.

– Он ушел от мамы, посчитав, что она предала его, и я не его сын. Хотя на самом деле это был предлог. На тот момент у него уже была женщина, моложе мамы на десять лет.

– А почему он решил, что ты можешь быть не его сыном?

И все-таки я рано обрадовалась разговорчивости Тирона. На последний вопрос он не ответил. Вышел из воды, подхватил сапоги и, сообщив, что пора жарить мясо, направился в сторону дома.

Оставшись в одиночестве, я вышла на траву, чтобы дать ногам обсохнуть, и попыталась призвать свой дар хранительницы. Пусть я не вошла в полную силу, но, как рассказывала Армелия, в критических обстоятельствах дар мог проявить себя самым неожиданным образом. Правда, чаще это касалось детей рода, а не самой хранительницы. Вот только я ничего не почувствовала. Абсолютно ничего. Дар не желал откликаться, как если бы его не было вообще.

ГЛАВА 5

Стараясь казаться как можно более незаметной, я лениво прочесывала волосы гребнем. Тирон с самого утра был чем-то недоволен, и ко второй половине дня его настроение только ухудшилось. Причин я, естественно, не знала. Но отчего-то чувствовала себя виноватой. Наверное, потому что мы были тут вдвоем.

Долгих двадцать дней и жутких двадцать ночей, хотя я уже научилась спать, не содрогаясь от воя. Тирон, учитывая дни моего беспамятства, так и вовсе прожил здесь месяц.

И видимо, его терпению пришел конец. Признаться, и у меня уже истаяла надежда вернуться. Но и планов на будущее я не строила, просто просыпалась, что-то делала для облегчения своего существования, а затем ложилась спать. Да и не было тут будущего. Нам очень повезло натолкнуться на этот дом, вокруг которого стояла защита. Повезло, что тут имелся какой-никакой запас продуктов, инструментов, одежды, тканей, посуды и прочих нужных мелочей. Повезло, что в лесу водилась пригодная для еды дичь, съедобные ягоды и плоды. И особенно повезло мне: оказаться тут с Тироном. Без него я бы вряд ли смогла сделать хоть что-то. Да что там – если бы не он, то нашли бы меня волкопсы…

Вот только его перемены настроения уже порядком надоели. Я старалась избегать ссор, но он будто искал для них повод. И с каждым разом мне было все сложнее отмалчиваться, чтобы не спровоцировать Тирона. Но он, похоже, совсем не понимал, что нам не следует ругаться, нужно держаться вместе, прощая друг другу мелкие недостатки, но при этом пытаться смирять свой характер.

– И долго ты еще будешь их чесать? – недовольно спросил Тирон.

– Нужна помощь? – охотно ответила ему, хватаясь за ленту для волос.

– Нет, – буркнул он. – Раздражаешь.

– Ты тоже, – тихо пробормотала я, вновь берясь за гребень. А затем чуть громче высказала пришедшую мысль: – Завтра я уйду.

Если Тирону так не нравилось мое присутствие, то вряд ли дальше станет лучше. Ссора, обиды, разделение еды или что-то подобное, а потом кто-то из нас двоих закроет внешнюю решетку изнутри… Картина так явственно встала перед глазами, что я мгновенно в нее поверила, как во что-то уже случившееся.

– И куда же?

– Искать людей. Давно нужно было это сделать.

– Сделать что? Отправиться навстречу с волкопсами? Так зачем идти? После заката можешь остаться на улице!

– Не кричи на меня, – попросила его. – Я тоже устала. И мне, как и тебе, все это надоело. Мне тоже хочется домой. И я, как и ты, понимаю, что за нами никто не придет, никто не поможет выбраться отсюда. Нет смысла ждать чего-то извне. Но, заметь, я не срываюсь на тебе.

Тирон смотрел на меня, не мигая. Затем взлохматил свои отросшие волосы и отвернулся.

– Пойду напеку лепешек, – сообщил он. – И мяса надо больше нажарить.

Мне бы обрадоваться, но почему-то задело это равнодушие. Конечно, я бы не согласилась остаться, не для того изрекала мысль, но… Тирон ведь даже не попытался уговорить. Ох, Одноликий! Что за вздор рождается в моей голове? Я должна найти людей, и хорошо, что хоть кто-то озаботился едой в дорогу, сама бы вспомнила о ней, уже проголодавшись.

– Сшей себе пока сумку, – велел Тирон, выглянув из дома. – Не в руках же все понесешь.

А после ужина он не только проверил результат шитья, но и собственноручно сложил в сумку все нужное, взвесил ее вес и даже раскачал, испытывая швы на прочность.

– Годится, – заключил Тирон.

Я только кивнула в ответ. Страх перед дорогой медленно прокрадывался в меня, сея сомнения и порождая трусливые мысли. Я силилась гнать их прочь, но с каждой минутой затея казалась все более опасной.

А вот Тирон стал спокойней, будто мое решение смягчило его и сняло раздражение. Наверное, он устал от меня, от моей бесполезности, от постоянного присутствия рядом. Или, может, его стали посещать размышления, что умереть должна была я, а не его друзья. Хотя, в случае последнего, он бы вряд ли каждую ночь обнимал меня, как что-то дорогое ему.

Перед сном я постаралась убедить себя в скорой встрече с родными. Представила улыбку Армелии, нелепые шутки Вивиана, прищур дяди целителя, виноватое, как бывало после проделок, лицо Даяна и рыжий локон на пальце Павлы. Хранителям нельзя иметь привязанностей, об этом нам с Вивианом твердили с детства. Иначе род угаснет. Но я не могла не любить тех, с кем выросла. Не могла сказать, что они не нужны мне, и я не скучаю по ним. И мне страшно представить обстоятельства, при которых придется выбирать: родные или благополучие рода целителей. Именно таким выбором пугали нас с Вивианом. Возможно иметь только одно, но не все сразу.

– Лучше выйти рано утром, поэтому постарайся уснуть, – посоветовал Тирон, заметив, что я не сплю.

– Пытаюсь, – ответила ему и прикрыла глаза, прекращая рассматривать потолок в сумерках. – Уже стемнело, а волкопсов нет.

– Радуйся. Можно спокойно уснуть, не слушая этот вой.

– Да, ты прав, – согласилась с ним. – Тирон, ты настолько устал от меня?

– Ты о чем?

– Ты весь день ходил раздраженный, злился, но, как только я сказала, что уйду, ты успокоился.

– Я не устал от тебя, Дамиана. И не злился на тебя. А теперь спи. Если ты, конечно, не передумала.

– Не передумала, – подтвердила я.

Устроившись удобнее, я уткнулась в плечо Тирона и, наконец, смогла успокоить мысли.

Проснулась затемно. Одна. С улицы доносилось рычание, лай и вой, но более громкие и озлобленные, перемежаясь с руганью Тирона. Я встала и аккуратно открыла дверь. Внутренняя решетка была закрыта, а внутри внешней горел костер. Я уже хотела вернуться на кровать, как передо мной возник Тирон. Он отпер решетку и, оттеснив меня, вошел.

– Огня они не боятся, – сказал, когда закрыл дверь. – Жаль. Солнце мы сотворить не сможем.

Он зажег свечи, сполоснул руки и умылся.

– Есть хочешь?

– Нет.

– Собирайся потихоньку, скоро рассвет. А там и солнце взойдет. Учитывай, что останавливаться мы практически не будем, поэтому одевайся удобно.

– Мы?

– Мы, – повторил Тирон. – Не думаешь же ты, что я желаю тут остаться до конца своих дней?

– Нет… просто… Просто я думала, что ты желаешь от меня избавиться.

– А я думал, то ты хочешь вернуться домой.

– Ты не так понял…

– Да все я понял, Дамиана. Но пойдем мы вместе. Если ты пойдешь одна и найдешь людей, то я об этом не узнаю. Никто за мной не сунется в это место, а значит, мне придется прозябать тут до самой смерти или до зубов волкопсов, что, по сути, одно и то же. А если не найдешь… Об этом я тоже не узнаю. К тому же ты слишком «домашняя» и просто не сможешь идти нагруженной, выдохнешься уже через пару часов. А еще я знаю точно, в какую сторону не нужно идти.